В находившемся неподалеку кафе-баре Эйнджел отыскал подходящий столик с зонтиком, стоявший на улице. Синди понравилась перспектива посидеть на свежем воздухе. Вскоре ей принесли салат из тунца, а Эйнджелу — тушеную индейку.

— Как долго с тобой работает Уэсли? — спросил он.

— С тех пор как я переехала на новое место, — усмехнувшись про себя, ответила Синди. — Раньше я продавала кое-какие его работы по дереву — резные орнаменты и все такое прочее, а он периодически помогал мне, особенно накануне праздников.

— Так он, выходит, резчик?

— Дядя обучил его традиционным методам резьбы по дереву, заимствованным у аборигенов, и теперь Уэсли особенно интересуется тем, как придать местным мотивам современный дизайн. Естественно, одним хобби много на жизнь не заработаешь, и я предложила ему работу у себя в салоне.

Она помнила, как Уэсли едва не подпрыгнул от радости, услышав такое предложение, и впоследствии не испытывала ни малейших колебаний по поводу принятого решения.

Синди удивило, что Эйнджел буквально сверлил ее взглядом.

— Наверное, Уэсли — очень ценное приобретение для магазина.

— Он смышленый малый и, кстати, очень крепкий физически.

Эйнджел тут же вспомнил, что некоторые из продаваемых изделий, в том числе купленная им мозаика, были и впрямь довольно тяжелыми, так что мускулам Уэсли здесь тоже нашлось применение.

— Кроме того, у него уже есть диплом по современному и античному искусству.

Эйнджел кивнул, проткнув вилкой кусочек жареного картофеля.

Синди опустила в рот черную оливку и, вытащив косточку, осторожно положила ее на край тарелки.

— А что это за поручение, о котором ты хотел поговорить?

— В здании головного офиса моей компании прямо над парадной лестницей, есть участок чистой бетонной стены.

Этот участок стал таковым со вчерашнего дня, когда Эйнджел решил, что помещенная на этом месте большая декоративная вывеска устарела, и приказал ее снять.

— Так вот, она требует определенного украшения, чего-то вроде мозаики, — пояснил он.

Если Эйнджел рассчитывал на то, что Синди подпрыгнет от радости, узнав о возможности украсить интерьер его офиса, то был не прав.

— А почему именно я? — тихо спросила она.

Потому что ты не выходишь у меня из головы, хотелось ответить ему. Потому что мне надо хоть как-то привязать тебя к себе, чтобы ты не успела исчезнуть из моей жизни, пока я не сумею проникнуть сквозь ширму твоего безразличия и холодности.

Но он ответил по-другому:

— Мне нравятся твои работы.

— И для выполнения такого ответственного задания ты согласен нанять совершенно неизвестного художника? — Синди скептически подняла брови.

— Но я уже довольно много узнал о тебе, и…

— Что? — Ее лицо побледнело. — Каким образом?

— Просто интересовался, наводил справки, — объяснил Эйнджел и увидел, как ее глаза расширились и потемнели. — У людей, работающих в данной сфере. Все отзывались о тебе, как о молодом художнике-декораторе, заслуживающем внимания.

Она выглядела удивленной, но нормальный цвет лица постепенно к ней вернулся. Опустив вилку в салат, Синди, спросила:

— Разве не стоило обратиться к какому-нибудь крупному художнику с известным именем?

— Гораздо больше удовольствия мне доставит поддержка начинающего, но перспективного мастера, — улыбнувшись, ответил Эйнджел. — Когда ты станешь знаменитой, я смогу гордиться тем, что своевременно обнаружил твой талант.

— А что, если я никогда не стану знаменитой?

— Разве ты не веришь в это?

— О славе я никогда не задумывалась. — Синди пожала плечами. — Просто мне нравится делать то, что я делаю в данный момент, и все.

Если, несмотря на довольно успешное ведение дел, она руководствуется не амбициями, то что же служит для нее стимулом? Любовь к искусству? Или, может быть, обыкновенная потребность в деньгах?

— Так ты подумаешь о моем предложении? Здесь можно рассчитывать на очень высокое вознаграждение.

— В настоящее время у меня не так много свободного времени, — ответила Синди, которая выглядела все еще довольно скованной. — Кроме того, мне необходимо закончить текущую работу.

— Я могу подождать, — сказал Эйнджел.

Не слишком терпеливый по натуре, он давно понял, что умение ждать иногда бывает крайне необходимо, чтобы добиться желаемого.

Рассеянно размешивая вилкой салат, Синди спросила:

— Каковы приблизительные размеры?

— Приблизительно три на пять метров.

— Так много? — искренне удивилась она.

— Да, площадь не маленькая. Кроме того, поверхность не всюду плоская, на одном конце есть изгиб. После обеда я могу показать, если у тебя найдется время.

Синди подхватила еще одну оливку и задержала на ней свой взгляд.

— Хорошо, — наконец сказала она. — Действительно, лучше взглянуть собственными глазами.

Эйнджел провел ее в фойе офиса компании «Малоун билдинг фэнтази». Через стеклянные двери они попали в просторный холл, в центре которого Синди увидела элегантную лестницу, по обе стороны которой располагались пассажи с магазинами. На прозрачной табличке золотыми буквами было написано, что учреждения «Малоун билдинг фэнтази» располагаются на втором и третьем этажах, а остальную часть здания занимали другие компании.

— Пожалуйста, наверх. — Эйнджел кивнул в сторону лестницы.

На полпути пролет разделился, обходя по обе стороны выпуклую бетонную стену.

— Ты могла бы здесь выполнить мозаику? — спросил он, кивнув на пустующий участок стены.

— Задача не из легких, — задумчиво ответила Синди. — Причем как по дизайну, так и по исполнению. Кроме того, это будет дорого стоить, — предупредила она, чувствуя, что начинает волноваться.

— В данном случае стоимость — не проблема, как я уже говорил.

Поднявшись по лестнице, Синди спросила:

— Думаю, тебе хотелось бы иметь дизайн, непосредственно связанный с бизнесом компании?

Она подошла к стене, подняла голову, чтобы оценить высоту, и провела рукой вдоль плоскости, желая, ощутить будущий замысел.

— Это было бы хорошо, — рассеянно произнес Эйнджел, наблюдая за движениями ее руки. Потом перевел взгляд на ее глаза.

— Потребуется немало времени, — озабоченно сказала Синди. — Я не смогу уделять этой работе все свободное время.

— Хорошо, я же говорил, что готов ждать. Уверен, что ты справишься.

Что-то в выражении его лица заставило ее на миг затаить дыхание. У нее возникло странное чувство, что она стоит на краю какой-то пропасти, а не на твердой мраморной площадке. Усилием воли заставив себя вернуться к делам насущным, она отбросила свои фантазии, показавшиеся ей глупыми.