Над Хуанпу снова взвились фейерверки, и пещеру наполнило эхо разрывов.

* * *

Не обращая внимания на бессмысленные, по его мнению, хлопки в небе, Ли Тянь заканчивал изготовление своей ракеты.

Глава шестая ТУ НАНОСИТ УДАР 31 декабря 1889 года

Цзян велела освободить для тонгов южное крыло своего заведения во Французской концессии. Она их не любила. Хорошо еще, что благодаря договоренности между ее семьей и семейством Коломб за «крышу» она платила не этим бандитам, а французским властям. Кроме того, за услуги, которые оказывали тонгам в ее заведении, с них брали ровно в два раза больше, чем с остальных клиентов.

Вернувшись из Муравейника, Цзян стала подумывать о том, чтобы удвоить и эти расценки. Вдруг она увидела молодого человека с непомерно большими ушами и ножом в руке.

«Куда смотрит моя охрана?» — мысленно удивилась она. Внезапно возникли другие мужчины — как и первый — с ножом. Один из них пнул ногой доску для игры в го. Черные и белые камни разлетелись по всей комнате, а один из игроков, пожилой мужчина, стал громко возмущаться.

Не успела Цзян успокоить обиженного клиента, как в гостиной появился молодой человек, державший пистолет с перламутровой рукояткой. Цзян сразу же узнала это оружие, оно принадлежало одному из ее личных телохранителей. Она наблюдала за тем, как люди с ножами идут через гостиную танцующей походкой, выдающей их молодость и свирепость. А потом почувствовала его рядом с собой. Он прижался к ее бедру. Цзян ощущала мускулы мужчины, но возбуждения между его ног не чувствовала.

— Добрый вечер, госпожа Цзян, — на удивление тонким голосом, слегка шепелявя, проворковал Ту.

— Добрый… — начала Цзян, но не успела закончить фразу.

Рука молодого человека скользнула под полу ее платья и легла на лобок.

— Вы ощущаете этот запах, госпожа Цзян?

— Какой?

— Запах перемен.

И тут из соседней комнаты раздался дикий крик Хозяина Гор. Через несколько мгновений в дверь ворвался и он сам, а следом за ним двое его приближенных — Белое Бумажное Опахало и Соломенная Сандалия. Они выбежали из задних комнат и остановились посередине просторной гостиной. Все трое были совершенно голыми.

Цзян с удивлением обнаружила, что «человека с ножом» рядом с ней уже нет, а жирный главарь тонгов вдруг пронзительно завизжал, и гости стали разбегаться в разные стороны, пытаясь оказаться как можно дальше от орущего во все горло голого толстяка.

Первый нож Ту пригвоздил руку главаря тонгов к резному столу, на котором она лежала, и вонзился в столешницу на четыре дюйма. Второй нож Ту пробил левую ступню толстяка и на три дюйма ушел в доску красного дерева, которым был выстлан пол борделя.

— Не вздумай даже прикоснуться к этим ножам, иначе я воткну их в твои оставшиеся руку и ногу, — пригрозил молодой человек. Он неторопливо подошел к пожилому начальнику охраны тонгов и громко, чтобы слышали все, кто находился в гостиной, сказал: — Положи руки на голову.

Мужчина отнял ладони от промежности, которую прикрывал до этого, и там обнаружился смехотворно маленький член. Не отрывая глаз от Ту, он медленно поднял руки и опустил их на гладко выбритый череп.

— Не зыркай на меня так сердито, старик. Ты же не хочешь лишиться руки или, того хуже, своего стручка?

— Я… — открыл было рот телохранитель, но в этот момент его промежность окрасилась красным и на пол шлепнулся кусок старой плоти.

Клиенты борделя кинулись к выходу, но их остановил голос Ту, который перекрыл гул перепуганных гостей.

— Любого, кто попытается выйти через эту дверь, ожидает смерть! — прокричал он.

Толпа замерла.

— А теперь, вы все, повернитесь и смотрите, — сказал Ту и зловеще добавил: — Очень важно, чтобы вы увидели то, что сейчас здесь произойдет.

Толпа медленно, как одно живое существо, развернулась к молодому человеку с окровавленным ножом.

— Хорошо, — сказал он и занялся оставшимися представителями клана тонгов.

* * *

За стенами борделя люди Ту в свете взрывающихся в небе фейерверков окружили бойцов и старшин клана тонгов, разоружая одних, убивая других.

* * *

Внутри заведения Цзян операция по уничтожению тонгов уже приближалась к кульминации. Главный телохранитель потерял сознание от большой потери крови, а Хозяин Гор был пришпилен ножами Ту к столу и полу, слишком испуганный, чтобы пошевелиться или позвать на помощь. Его старшин, остававшихся снаружи, люди Ту втащили в гостиную со связанными за спиной руками. Состоятельные клиенты Цзян, вытаращив глаза, наблюдали за происходящим.

— Мастер Благовоний! — позвал Ту, опершись на стол.

Высокий худой человек, который всего сорок пять минут назад громко рыгал, стоя на ступенях ресторана «Старый Шанхай» и давая сигнал своим людям, протиснулся через толпу и встал перед Ту. Молодой человек кивнул. Мастер Благовоний широко улыбнулся, поклонился и выполнил первую из девяти фигур ритуального приветствия. Нож Ту вонзился сзади в его шею — точно в том месте, где позвоночник соединяется с черепом. Примерно десять секунд Мастер Благовоний конвульсивно дергался, а потом затих. Ту повернул нож. Руки и ноги мужчины одновременно вздернулись, как у марионетки, кукловод которой потянул не за ту нитку. Бандит надавил на рукоятку ножа, подхватил Мастера Благовоний и держал его в нескольких дюймах от пола, наблюдая, как конечности несчастного сгибаются и разгибаются в предсмертной агонии. Затем он выдернул нож и бросил мертвое тело на пол, будто мешок с картошкой.

— Предатели — как девственницы. Они могут претендовать на это звание только один раз.

Труп Мастера Благовоний лежал на полу, с распростертыми в разные стороны и согнутыми под неестественным углом руками и ногами.

— Приведите холуев главного тонга, — приказал Ту.

Двух подвывающих от страха мужчин вытолкнули вперед. Ту не пощадил ни одного из них и, разделавшись со вторым, повернулся к шести оставшимся старшинам тонгов.

— Я предлагаю тебе шесть Красных Шестов в обмен на возможность принести мне клятву верности как новому вождю клана тонгов из «Праведной руки», — сказал Ту, указав на того, что был постарше.

Лицо мужчины потемнело, но, прежде чем он успел ответить, Ту оказался верхом на нем и вскрыл его грудную клетку одним взмахом ножа. Сунув руки в разверстую грудь тонга, он повернулся к другим и вкрадчивым голосом осведомился:

— Кому еще не нравятся новые порядки?

Судя по гробовому молчанию, царившему в гостиной, всем все нравилось.

Известие о зверствах, учиненных Ту в борделе, молниеносно разлетелось по улицам Города-у-Излучины-Реки. Позже, лежа в кровати с Цзян, он снова и снова слышал слова бабушки, звучавшие в его мозгу: «Юэсэнь, отомсти за меня. Отомсти за меня проклятым фань куэй, этим заморским дьяволам».