Все это вместе взятое яснее слов говорило о том, какогомнения придерживался Джордж Лоренс об Алекс и Фелисии.

Впрочем, в одном он обошелся одинаково с обеими семьями –оставил их без гроша.

Алекс пришлось ради матери схоронить глубоко в сердце больпредательства и попытаться вести себя как обычно, но печаль Фелисии обернуласьяростью. Миссис Лоренс почти не выходила из своей комнаты, бережно лелеяоскорбленные чувства и предоставляя девочке вести дела. Два с половиной годаФелисия не проявляла ни малейшего интереса ни к хозяйству, ни к скорбящейдочери и открывала рот лишь затем, чтобы пожаловаться на несправедливостьсудьбы и измену мужа.

Однако шесть месяцев назад миссис Лоренс поняла, чтоположение не настолько безнадежно, как она считала. Она наконец нашла способизбежать уготованной ей печальной участи, и орудием избавления должна былапослужить Александра. Фелисия решила, что дочь просто обязана поймать мужа,который спасет их обеих от нужды и бедности. С этой целью Фелисия обратиласамое пристальное внимание на все сколько-нибудь состоятельные семейства вокруге. Но только Хелмсли, по мнению вдовы, оказались достойными ее былогоположения и честолюбивых устремлений, и поэтому их сын Уилл отныне в ее глазахстал самым подходящим женихом для дочери, несмотря на то что он был весьмаскучным, не слишком умным, забитым, ничем не примечательным молодым чело-чеком,всецело находившимся под влиянием своих властных родителей, ярых фанатиков-пуритан.

– Я пригласила к ужину сквайра с женой, – сообщила миссисЛоренс, не отводя глаз от зеркала. – И Пенроуз обещал приготовить превосходныйобед. – Пенроуз – дворецкий, мама. Нельзя ожидать от него кулинарных изысков!

– Я прекрасно осведомлена о том, какую должность занимаетПенроуз в нашем доме, Александра. Однако он стряпает лучше тебя и Филберта, такчто придется ему потрудиться. Кстати, насчет рыбы, – продолжала она, деликатновздрагивая, – мне хотелось бы, чтобы ее не так часто подавали, как в последнеевремя. Никогда особенно не любила рыбу!

Александра, добывавшая для семьи пропитание, покраснела,словно сознавая, что не смогла достойно выполнить долг главы этого странногосемейства.

– Прости, мама, но дичь почему-то почти не попадается. Завтрая отправлюсь подальше в лес и посмотрю, не удастся ли добыть что-то получше. Нуа сейчас я уезжаю и вернусь поздно.

– Поздно?! – охнула мать. – Но ты должна, слышишь, должнаприехать к ужину! Ты ведь знаешь, какое огромное значение придают сквайр с супругойженской скромности и хорошим манерам… хотя меня терзает сама мысль о том, какпосмел этот человек оставить нас в-столь безвыходном положении, что теперьприходится считаться с каким-то сквайром!

Александре даже не стоило спрашивать, кто он, этот человек.Ее мать всегда упоминала о Джордже именно в таких выражениях либо небрежнобросала «твой отец», словно винила дочь за то, что та выбрала себе недостойногородителя, а она, миссис Лоренс, была лишь невинной жертвой этого выбора.

– В таком случае ты не обязана считаться со сквайром, –спокойно, но твердо отрезала Александра, – поскольку я не выйду за УиллаХелмсли, даже если это спасет меня от голодной смерти, что, конечно, нам ни вмалейшей степени не грозит.

– Не смей спорить со мной! – разъяренно прошипела мать,охваченная ужасом и отчаянием. – Я требую, чтобы ты вела себя как подобаетблагородной молодой леди. И никаких больше шатаний по окрестностям! Хелмсли непозволят, чтобы имени их будущей невестки коснулась хотя бы тень скандала!

– Я не желаю иметь ничего общего с Хелмсли! – воскликнулаАлександра, из последних сил стараясь сохранить хладнокровие. – Ненавижу УиллаХелмсли, и, к твоему сведению, – закончила она, забыв в запальчивости, чторассудок матери держится на волоске, – Мэри Эллен сказала, что Уиллпредпочитает молоденьких мальчиков.

Однако невероятная непристойность этого объявления, котороеАлекс вряд ли понимала сама до конца, не дошла до миссис Лоренс.

– Ну да… конечно, большинство молодых людей выбираютобщество своих приятелей. Впрочем… – продолжала она, вставая и прохаживаясь покомнате неловкой походкой человека, бывшего долго прикованным к постели, –именно поэтому он не выказывает сильной склонности к женитьбе на тебе,Александра.

Она оглядела старые узкие коричневые штаны, белуюраспахнутую сорочку с широкими рукавами и коричневые сапоги, носившие следыпоспешной чистки. В этом костюме девушка напоминала юношу из обедневшей, нонекогда состоятельной семьи.

– Ты должна начать появляться в платьях, хотя молодой Уилл,кажется, не возражает против твоего вида. Доведенная до предела, Алекс тем неменее терпеливо объяснила:

– Мама, все мои платья мне давно уже выше колена.

– Я велела тебе переделать одно из моих.

– Но я плохо управляюсь с иглой… Миссис Лоренс остановиласьи наградила дочь негодующим взглядом.

– Вижу, ты пытаешься любым способом воспрепятствоватьпомолвке, но я намереваюсь положить конец этому жалкому существованию, котороемы ведем, и сын сквайра Хелмсли – наша единственная надежда. – Она мрачнонахмурилась, уставившись на упрямую женщину-ребенка, стоявшую в дверях. Бледноелицо исказила гримаса горького сожаления. – Понимаю, Александра, мы никогда небыли по-настоящему близки, но только этот человек – виновник того, что тывыросла буйным, неуправляемым сорванцом и теперь бродишь по окрестностям смерзким ружьем, в мужских штанах и вытворяешь все. что в голову взбредет.

Охваченная гневным смущением, Александра сухо ответила:

– Будь я бледным, слабым, беспомощным созданием, каким тыхочешь меня видеть, все обитатели этого дома давно бы умерли с голоду.

У миссис Лоренс хватило совести немного смутиться.

– Да, ты права, но больше так продолжаться не может.Несмотря на все твои усилия, у нас куча долгов! Знаю, псе три года я была неслишком хорошей матерью, но наконец пришла в себя и должна принять меры длятого, чтобы благополучно выдать тебя замуж.

– Но я не люблю Уилла Хелмсли! – взорвалась Александра.

– Это даже к лучшему, – резко бросила миссис Лоренс. – Он покрайней мере не сможет ранить тебя так сильно, как это сделал твой отец! Уилл –отпрыск почтенной состоятельной семьи. Уж он-то не будет ie содержать в Лондоневторую жену и не проиграет все до последнего пенни!

Девушка поморщилась при этом грубом напоминании овероломстве отца, но мать невозмутимо добавила:

– Собственно говоря, нам очень повезло, что сквайр Хелмсли –человек бесцеремонный и властный, иначе он вряд ли согласился бы видеть тебясвоей невесткой.