Под ласковые слова Ирины Витальевны вставать всегда очень приятно. Даже сок с булочкой на полдник самые вкусные с Ириной Витальевной. Просто чудо какое-то!

– Одеваемся на прогулку, Максим и Тимофей, что вы там так оживлённо шушукаетесь? Неужели соскучились за время сна друг о друге? Что, много новостей накопилось?

Ирина Витальевна ведь и не догадывается, что друзья даже днём во сне не расстаются. А уж обсудить-то им есть что! Когда все уже были одеты, Тимка вдруг обнаружил, что у него пропала кепка.

– Ну вот, то утром – носок, то кепка – днём, – расстроился Тимка, – мама скажет про меня – растеряша.

– Тим, ты же сам на снеговика её надел, забыл? – зашептал прямо в ухо Максим.

– Ну, да… Вспомнил теперь, – почесал затылок Тимка.

На прогулке друзья организовали станцию на Северном полюсе. Добровольцы отправиться на Север даже в очередь стояли. Максим и Тимофей с энтузиазмом рассказывали, какая снежная и бескрайняя равнина там, яркое солнце и вкусная гречневая каша. О трудностях тоже не забыли: ветер там воет, холод такой сильный, что больше чем на 15 минут нос на улицу не высунешь – отморозишь. Но ребята все хотели стать героями, даже девчонки. Кто-то стал полярником, кто-то лётчиком, девочки готовили обед и прибирали на станции. А Владик захотел даже стать Северчком. Он сидел на скамейке, наблюдал за ребятами и время от времени говорил: «Я так давно не ел конфет, разверните и положите мне в рот конфету». Все смеялись, но конфеты всё-таки давали. А потом стали приходить родители и уводить детей домой. Самый довольный ушёл Владик, конфет наелся вдоволь. Полярников на станции становилось всё меньше и меньше. Пришлось начальнику станции Максиму закрыть станцию до приезда новых полярников.

Вскоре и за начальником станции, Максимом, пришёл папа, и они, оживлённо разговаривая, отправились домой.

Тимофей смотрел вслед другу, и у него родились такие строки:

– Мамочка, – Тимка бежал навстречу ей, широко раскинув руки, – я тебя увидел ещё у калитки.

– Сынок, ты почему без кепки? Если солнышко напечёт голову, она может заболеть.

«Всё-то замечает моя мама. Вот такая она у меня замечательная! – подумал Тимка и честно сказал, – Я свою кепку отдал снеговику, на голову ему надел, когда был на Северном полюсе».

– Точно, уже перегрелся, – мамина рука легла на лоб сына, – ты оставил, наверное, кепку в группе.

Дома у дверей Тимофея ждал Черныш. Он потёрся о ноги, мяукнул и, переваливаясь с боку на бок, подняв хвост, не торопясь, отправился в свой уголок. Тимка только протянул руку, чтобы ухватить Черныша, так захотелось его потискать, но котёнок выгнул колесом спину и быстро ускакал. Тимка кинулся за ним в комнату и увидел на полу свою утреннюю пропажу.

– Мама! Мой носок вернулся. Он лежал на видном месте, на середине комнаты. Мой носок волшебный, – это точно, ведь мы бы его утром увидели, если бы он был там. Значит, он где-то путешествовал.

– А я догадываюсь, где твой носок путешествовал и кто был рядом с ним, – это сказал папа, появившись на пороге.

– Где-где? Кто-кто? – Тимку распирала гордость, что у него волшебные носки.

– Я думаю, это был Черныш. Он так заигрался с твоим носком, что забросил его под кровать.

– Тогда это совсем не волшебство, – грустно сказал сын. – Мама, может, завтра, когда будем возвращаться из садика, зайдём в зоомагазин и купим для нашего котика мягкую игрушку. Я понял, он скучает, ведь у него мало друзей, – только я. Купим серенькую мышку, ладно?

– Договорились, – согласилась мама.

За ужином все наперебой рассказывали, как у них прошёл день. Тимка тоже рассказал всё, что узнал о Северном полюсе.

– Хорошо, сынок. В субботу пойдём в книжный магазин и выберем с тобой книжку про Север и полярников. Будем читать вместе, я думаю, тоже открою много нового для себя.

– А можно, я возьму эту книгу в детский сад? Мы с Максимом её будем показывать ребятам.

– Конечно, обязательно возьмёшь.

Тимка любил домашние вечера, когда все вместе: папа, мама, он и Черныш, сидели на кухне и пили чай с печеньем. Поздним вечером, лежа в кровати, Тимка всё прислушивался, а вдруг услышит стрекотание сверчка. Ведь у него в комнате тоже мог бы жить маленький, разговорчивый сверчок. Тимка даже имя ему придумал – Москвачок, ведь жил бы он в Москве. Под лёгкое похрапывание Черныша Тимка закрыл глаза и так быстро заснул, что в голове успели промелькнуть всего две строчки:

– Сегодня к нам приедет бабушка и останется у нас до вечера воскресенья.

– Ура! Ура! Ура! – Тимофей так обрадовался, что забыл от радости все слова, какие знал, и только выдохнул с силой, – ба-буш-ка!!!

– Вы будете с ней вдвоём проводить выходные дни, – продолжала мама, – а мы с папой поедем на встречу одноклассников, которая будет проходить за городом в пансионате.

Мама с сыном возвращались из детского сада. По дороге они уже зашли в зоомагазин, где купили коту Чернышу игрушку. Это была замечательная, серенькая, мягкая-премягкая мышка.

– Вот радость-то для котёнка! – по-взрослому сказал Тимофей.

– Это ты моя радость, сынуля, рассудительный ты мой! – мама часто хвалила Тимку, и ему это нисколько не надоедало. Тимка быстро прикинул в голове: «Сегодня только пятница. Целых два вечера мы будем вдвоём с бабушкой, сколько же новых историй я от неё услышу».

С бабушкой было легко. Она никогда не ругала внука и никогда не повышала на него голос. Всё рассказывала и объясняла спокойно и понятно. Они вместе играли во все игры, которые придумывал Тимофей, а самое главное, бабушка спала на диване в Тимкиной комнате и они могли долго-долго разговаривать, хоть всю ночь. Звали бабушку Люба, Любовь, и именно поэтому, так думал внук, она была доброй и любила всех.