– Ищи не то, что выглядит как дверь, а то, что работает как дверь. Открывает путь в другой сон. Такие вещи надо искать не только глазами, но и чутьём.

Казалось, ещё немножко – и Яна начнёт шевелить бровями, подмигивать, совершать неопределённые движения всем телом и разве что пальцем не показывать. Она явно знала, где эта дверь-не-дверь, и изо всех сил старалась навести стажёрку на мысль. Но вместо озарения голову Марины посетила совсем другая, ничуть не рабочая и вообще лишняя мысль о том, как живописно выглядит на Яне сочетание купальника и кобуры.

Сама Марина была в пляжном платье – сон подстраивал гостей под себя. Или они подстраивались под него?..

Марина крутанулась на месте, пробурив в песке небольшую ямку. Путь, значит. Аллея казалась самым напрашивавшимся и близким вариантом – но никакого дверного ощущения от неё не было. Пирс? Нет, не он. Может, залезть на дерево и осмотреться оттуда? Или прервать влюблённую парочку вопросом: «Вы не подскажете, как пройти в соседний сон?» Причём направление-то парочка укажет, даже, прямо скажем, пошлёт – да только вряд ли по нужному адресу…

Дурацкие мысли слегка помогали отвлечься от звуков любви – но лучше было бы сосредоточиться на задаче. Чтобы сбежать из этого сна как можно скорее.

К счастью, южная ночь полнилась ещё множеством других звуков. Совсем рядом раздавалось металлическое циньк-циньк цикады. Откуда-то издалека доносился едва различимый шум автодороги. По соседству с пирсом ресторан сдабривал ужин тягучим джазом. А вокруг был шёпот волн и ветра, которые будто рассказывали друг другу все истории, какие только есть на земле.

Некстати вспомнилось, как сказочный королевич Елисей замучил природу своими расспросами: «Месяц, месяц, мой дружок…» Любопытно: почему месяц «круглолицый»? Это ведь уже Луна получается.

Марина перевела взгляд на мягко светившийся шар. Кто-то привык видеть в Луне грустное лицо, кто-то – зайца, готовящего эликсир бессмертия, кто-то – головку сыра. На то, на другое и на третье она действительно смахивала, особенно при достаточно богатой фантазии. А вот на дверь или дорогу – как-то не очень.

В убаюкивающую песнь ночи диссонансом врезался звонкий шлепок – Марина ударила себя по лбу. Бывает же: смотришь – и в упор не видишь. Лишь теперь она заметила то, что и впрямь ощущалось как путь, – серебристую лунную дорожку, которая начиналась у самой кромки воды, так и приглашая по ней прогуляться.

– Бинго! – отреагировала Яна.

– А… как? – волна радости схлынула, Марина спохватилась, что лунная дорожка не предназначена для того, чтобы по ней ходили. – Надо плыть? Долго?

– Не надо – пойдём пешком. Мы же во сне, помнишь?

Одно дело помнить, и совсем другое – привыкнуть. Но важнее сейчас было разобраться с «дверью» – пока хозяин сна не проснулся. Не то придётся всё начинать сначала.

Уже не обращая внимания на влюблённую парочку, Марина поспешила к воде – так не терпелось протестировать переход из одного сна в другой. Песок стал плотным и холодным, ступни лизнула набежавшая волна. Марина кончиками пальцев коснулась лунной дорожки – пальцы прошли сквозь неё. Попробовала другой ногой – результат тот же самый.

– Не пробуй, а встань и иди, – Яна не просто скомандовала, а подала пример: решительно наступила на серебряные блёстки, сделала несколько шагов, обернулась. Дорожка под ней слегка покачивалась вместе с волнами, но казалась вполне плотной.

Нынче явно был день – точнее, ночь – сказочной ностальгии. Вспомнилась другая знакомая с детства строчка: «Видеть цель, верить в себя, не замечать препятствий». Правда, герой использовал её, чтобы ходить сквозь стены, а Марина хотела добиться почти противоположного эффекта. Ну, суть-то от этого не менялась. Наверное. Итак, цель – вот она, блестящая, будто капли расплавленного металла. С верой в себя было посложнее; но раз уж Марина зашла так далеко, обидно было бы с полпути повернуть вспять. Теперь третий пункт – забыть, что вода мокрая. Или закрыть глаза на разницу между собой и, скажем, лодкой. Или…

– Ты слишком много думаешь, – хмыкнула Яна.

– Это плохо?

– Когда как. Иногда надо сделать паузу и пораскинуть мозгами; иногда – не тратить время на бесконечные прикидки, сомнения, страхи, а действовать на интуиции. Главное, не перепутать.

– Дай угадаю: сейчас второй вариант, да?

– Вот видишь, интуиция уже работает! – Яна рассмеялась, да так заразительно, что Марина тоже улыбнулась, расслабляясь. И лишь тогда осознала, как была напряжена до этого.

Торопясь удержать ощущение лёгкости, сделала большой шаг вперёд… и подняла фонтан брызг. Вода осталась водой. Сейчас Марина стояла в море по щиколотку; небесное серебро, дразнясь, обвило её ноги браслетами.

– С первого раза ни у кого не получается, – Яна продолжала покачиваться на волнах, как ни в чём не бывало. – Всё дело в контроле. Ты в чужом сне, и он работает так, как привык его хозяин. Чтобы перекроить сон, сосредоточься. Только аккуратно! Не рви, а как бы ставь заплатку. Настраивай под себя. Где ты – там твой контроль; уходишь оттуда – всё возвращается на исходную. Взять хоть эту дорожку – она плотная только у меня под ногами.

– У меня сейчас голова взорвётся, – мрачно предупредила Марина. – И ты же сама говорила не думать!

– Вот о взрывающихся головах точно думать не надо, а то мало ли… – непонятно было, шутила Яна или нет.

Нетрудно насвистывать просто так – чтобы работалось веселее или потому что душа радуется. Но когда вам говорят, что свистеть нужно по правилам гармонии, по особой технологии, выводя такие-то рулады, – другое дело. Вы стараетесь удержать все советы в памяти, краснеете от натуги, смущаетесь – и сорвавшийся свист превращается в неприличный звук. Вот и теперь чем больше было подсказок, тем сложнее становилось.

Марина закрыла глаза, глубоко вдохнула и постаралась приглушить суетливую болтовню своих мыслей. Прислушалась к тому, что скрывалось за ними, шептало откуда-то из глубины. А затем, всё ещё не открывая глаз, подпрыгнула.

Ни всплеска, ни брызг, ни разъезжающегося под ногами песка. Марина чуть зависла в воздухе и плавно опустилась на дорожку, сотканную из света и воды.

– Красиво, – одобрила Яна. – А теперь иди ко мне.

Не всякий эквилибрист на тоненьком канате так растопыривает руки и шатается из стороны в сторону, как это делала Марина. Море мягко колыхалось под ногами, будто живое; не на что было опереться, не за что ухватиться. Чтобы меньше паниковать, Марина решила смотреть не под ноги, а на Яну. Это помогло. Вскоре они поравнялись.

Тёплая ладонь скользнула между лопатками и легонько подтолкнула вперёд, навстречу Луне:

– Дальше иди первой и не оборачивайся. Когда дойдёшь до перехода, ты почувствуешь.

Проще идти, когда видишь перед собой путеводную спину товарища. Но здесь была не марафонская ходьба, а спринтерское обучение. Марина кивнула и осторожно начала шагать. Однако бурлившему в крови возбуждению этого было мало. Медленный шаг превратился в быстрый. А быстрый шаг – в бег. Из-под ног разлетались капельки-блёстки, встречный ветер сдувал все сомнения. Впереди не было видно ничего похожего на портал, но Марина чувствовала, что уже почти, уже вот-вот. И в очередной раз оттолкнувшись от посеребрённой воды, приземлилась на выбеленную солнцем палубу.