— В моей голове не было такой злостной мысли. Ноя хочу попросить тебя быть постоянно настороже. Сообщи мне, если по чьей-то милости ты почувствуешь себя неуютно.

Он говорил серьезно! Сердце Джулии пропустило один удар.

— Ты имеешь в виду...

— Любого члена моей семьи, — договорил за нее Массимо. - Пока ты находишься в Италии, ты будешь жить под моей крышей, где действуют только мои правила. Понятно? — строго спросил он.

— Да, Конечно.

— Можешь полностью доверять только мне, Гудио и Лии. Они - управляющие виллой.

— Если там такая напряженная обстановка, зачем мы везем туда Ники? — спросила Джулия.

Массимо пожал плечами.

— Это родина его матери. Я смогу ему там помочь. А когда он вырастит, то познакомится со своими американскими корнями. Отдав мне опекунство, его родители ясно дали понять: они хотели, чтобы их сын чувствовал себя комфортно на обоих континентах.

Джулия не могла не согласиться с правильностью данного решения. Тем более что чем ближе она узнавала Массимо, тем больше восхищалась им. Это был самый великолепный из всех мужчин, которых она когда-либо встречала. Он был высоко образован, богат, красив и обладал прекрасным чувством юмора. Джулия не раз ловила себя на странных размышлениях о том, как хорошо, наверное, было бы стать женой этого мужчины...

— Ники сегодня ведет себя замечательно, — попыталась она вернуться с небес на землю.

— Я бы сказал иначе: мы справились.

Эта реплика заставила Джулию грустно улыбнуться. В деле воспитания детей Массимо верил в нее больше, чем ее собственный брат.

— Это правда. Но мы еще не приземлились.

— Осталось совсем немного.

Через пару минут самолет действительно сел в аэропорту Милана.

Массимо собрал вещи Ники, и они стали спускаться с трапа самолета. Джулия шла последней со спящим ребенком на руках.

И тут произошло неожиданное. Пока шофер переносил вещи в одну из машин, из другой с радостным криком выскочила длинноногая рыжеволосая женщина и, подбежав к Массимо, поцеловала его в губы.

Все это случилось так быстро, что Джулия даже не успела отвести глаза или зажмуриться. Теперь-то эта сцена навсегда запечатлелась у нее в памяти.

Данте взглянул на Джулию, когда та замерла на последней ступеньке. Испугавшись, что он может заметить ее ревность, Джулия заставила себя широко улыбнуться:

— Спасибо за помощь в самолете. Ваш совет сработал.

Данте медленно кивнул.

— Давай я помогу с ребенком, пока мой брат занят с Серафиной.

Джулии ничего не оставалась, кроме как согласиться. Данте установил детское сиденье в машину и усадил туда Ники. Джулия села рядом с ребенком и внезапно почувствовала невероятную слабость. И, кажется, эта слабость была вызвана отнюдь не долгим перелетом...

— Спасибо, — пробормотала она, отчаянно пытаясь не смотреть в сторону Массимо и этой самой Серафины.

— Желаю хорошо повеселиться во время отпуска, — произнес Данте и захлопнул дверцу.

Отпуск? Значит, так Массимо объяснил ее приезд? Приехала отдохнуть на пару недель? Здорово!

- До этого момента все семейство Ди Роше вело себе предельно корректно по отношению к ней,

хотя она и ощущала некоторую холодность с их стороны. Но пожелать хорошо повеселиться, когда она скорбела о смерти брата и его жены, — слишком жестоко!

В ожидании Массимо Джулия думала о том, что наверняка и в Гватемале его окружает множество экзотических красоток.

Разумеется, мужчина в тридцать четыре года не будет вести жизнь монаха. Тем более такой красавец, как Массимо. Так что чрезвычайно глупо ревновать его к Серафине! Ей нужно сосредоточиться на Нике. И поменьше влезать в дела семьи Ди Роше. Няня так няня...

Придя к такому выводу, Джулия глубоко вздохнула и принялась переодевать малыша.

— Ну что, мой сладенький, — бормотала она. — Давай-ка посмотрим, подойдет ли тебе этот крем.

В этот момент дверца машины распахнулась, и на заднее сиденье возле нее плюхнулся Массимо, принеся с собой аромат духов Серафины.

— Прости, что заставил ждать, — буркнул он.

— Мы не торопимся, — ответила Джулия, не поднимая глаз.

— Его сыпь вроде стала меньше.

— Мне тоже так кажется, — кивнула Джулия и застегнула подгузник Ника.

— Еще один короткий перелет на вертолете, и мы дома.

Спокойный тон Массимо не мог обмануть Джулию. Он только что был в объятиях шикарной женщины. Это не могло пройти для него бесследно.

— Слышишь, малыш? Мы скоро снова полетим, — прошептала Джулия, и лимузин двинулся с места.

К тому времени, как она все убрала в сумку, машина подъехала к площадке, на которой застыл в ожидании семейный вертолет. Минут через пять она уже сидела позади пилота и любовалась видами Милана.

Но когда внизу показался Белладжио, Джулия ахнула: она еще в жизни не видела более красивого места. Озера, оливковые плантации, разноцветье красок и заснеженные верхушки гор... Джулии показалось, будто она попала на другую планету.

— Белладжио считается одним из самых красивых городов Европы, — сказал Массимо, увидев горящие от восторга глаза Джулии.

— Я... Мне даже слов не хватает, чтобы описать эту красоту. Пиетра должна была очень сильно любить Шона, чтобы уехать отсюда.

— В твоем городе тоже красиво.

— Это правда. Но ничто не сравнится с этой красотой, — добавила Джулия и отвела взгляд.

И никто не сравнится с сидящим рядом мужчиной!

Вертолет приземлился неподалеку от шикарной виллы, окруженной холмами.

У Джулии перехватило дыхание от увиденной красоты.

— Это... твой дом?

Массимо торжественно кивнул.

— О, Ники! — воскликнула она. — Подумать только! Здесь жила твоя мама и вырастешь ты...

Теперь Джулия нисколько не удивлялась, почему Массимо захотел привезти ребенка сюда. Однако прекрасно понимала — роз без шипов не бывает.

Детская была обустроена в бывшей комнате Пиетры. Рядом находились спальни Массимо и Джулии.

Массимо зашел на кухню и увидел поднос, который Лия забрала у Джулии. К его радости, на подносе стояли пустые тарелки. В последнюю неделю Джулия очень мало ела. Массимо даже больше волновался за нее, нежели за Ники, здоровье которого пошло на поправку.

А тут еще Массимо научился кормить его из бутылочки, чему сам безмерно удивился.

— Джулия просила что-нибудь? — поинтересовался Массимо у Лии.

— Нет. Синьорина положила малыша в коляску у своей кровати, и сейчас оба спят. Она заботится о нем, как о собственном ребенке, — глаза Лии наполнились слезами. — У Пиетры замечательный сын. Не могу поверить, что ее больше нет...