Фрея неожиданно рассмеялась.

— Да, я знаю.

Маргарет не верила, что внучка все-таки приедет, до тех пор, пока та не появилась в дверях ее дома.

— Но вам уже не семнадцать лет, — сказал он, и голос его был нежен, словно бархат.

Нет, не семнадцать. А в данный момент она и подавно не чувствовала себя семнадцатилетней

девочкой. Да поможет Бог его жене! У Дэниела достаточно возможностей, чтобы погулять на свободе. Судя по всему, он это и делает. И, возможно, именно этим объясняется гнев Миа? Его пальцы дотронулись до шифоньера.

— Маргарет хочет это продать?

Фрея кивнула.

— Пусть она подержит его у себя еще несколько лет. Черное дерево сейчас не пользуется спросом — так, как это было в прошлые годы.

Нет, Дэниел не может относиться к этому типу мужчин. Если бы это было так, ее бабушка вряд ли сказала бы такие слова — «он делает все, что в его силах». И он носит обручальное кольцо...

Фрея с трудом отвела взгляд от его пальцев, чувственно прикоснувшихся к деревянной дверце шкафа.

— У бабушки нет иного выбора...

Он поднял голову.

— Не думаю, что дом для престарелых подойдет ей больше.

— Я тоже так не думаю, — кивнула она. — Но не стану возражать, если она действительно этого захочет.

Дэниел кивнул и снова повернулся к шифоньеру.

— За него можно получить не более пятисот фунтов. Девятнадцатый век, ничего необычного, и он очень большой. Вряд ли его захотят купить.

— И он уродливый. — Фрея отошла к двери и остановилась. Ей следовало держаться от Дэниела подальше. Она хорошо выучила один урок — опасности надо избегать. А жизненный инстинкт подсказывал ей, что Дэниел Рамси представлял собой опасность.

— Я могу выставить его на аукционе по цене четыреста фунтов, но боюсь, больше за него никто не даст.

— Я не возражаю, если...

— Хорошо, я так и сделаю. — Дэниел прервал ее и пристально взглянул в ее глаза.

Возникла пауза. Он действительно читал ее мысли.

Дэниел поглубже засунул руки в карманы.

— У вас есть какие-то основания считать, что я хочу вас обхитрить? Я что-то не то сказал?

— Я о вас ничего не знаю, — ответила она быстро.

— Но я вам не нравлюсь, так ведь?

Фрея отошла к столу, стоявшему в углу комнаты, и стала перебирать нагроможденные на него коробки.

— А мне и не надо, чтобы вы мне нравились. Я хочу быть уверена, что вы не обманете мою бабушку.

— Думаете, я способен это сделать?

— Я думаю, что ваш бизнес требует денег. И еще я думаю, вы продаете на своем аукционе вещи, владельцы которых хотели бы получить за них более высокую цену. — Молчание затянулось. Она пожала плечами. — Чем быстрее мы закончим, тем быстрее вы отвезете Миа домой.

Он подошел к столу и осмотрел его.

— Это очень хороший стол, правда, здесь есть довольно глубокая царапина. Почему Маргарет не пользуется им?

— Она пользовалась, давно, когда я была девочкой... Обычно мы устраивали за ним большие воскресные обеды.

Взгляд Дэниела снова смягчился, и ей захотелось убежать и спрятаться. Что он думает, глядя на нее?

Он не может знать, как она любила эти воскресные обеды! Как любила пышные булочки, которые бабушка пекла специально для нее... Он кивнул.

— Его можно продать за три тысячи фунтов. Есть ли еще вещи на продажу?

— Часы в холле.

Он осмотрел часы и нежно провел по ним пальцами — словно ощупывал некую драгоценность,

— Это работа Уильяма Доу, работавшего в Элизабеттауне в первое десятилетие девятнадцатого века.

— Так, значит, это американские часы? Как вы узнали об этом?

Дэниел улыбнулся.

— Смотрите. — Он указал на циферблат. — Европейцы делали циферблаты из латуни, но в Америке этого металла не хватало, поэтому они сделали железный циферблат и покрасили его в белый цвет.

— Понятно. А как вы узнали, что это работа Уильяма Доу?

— А вот здесь написано — Уильям Доу, Хакенсак. Это хорошая подсказка.

Он смеялся над ней. Снова. И в карих глазах опять мелькали сексуальные искры. Все внутри в ней вспыхнуло. Что с ней происходит? Все ее жизненные установки, казалось, готовы были выйти из-под контроля.

Черт возьми!

Она отвернулась. Этот мужчина женат!

— Вы все закончили? — раздался голос Маргарет из столовой.

— Да, закончили, — сказал он и медленно улыбнулся, глядя на нее. — Я составлю список ваших

вещей с оценочной стоимостью и принесу его через несколько дней.

Фрея быстро направилась в столовую.

Если бы решала она, то ее бабушка не продала бы ничего и оставила бы свой дом благотворительной организации. Но бабушка желала все продать. И, возможно, оставила бы немалую часть имущества своему сыну, потому что все еще не могла сказать ему «нет».

Фрея взглянула на Миа, которая допила колу и уже ерзала на месте. Девочке мало радости сидеть здесь и ждать, когда оценят какое-то старье. Но Дэниел не мог оставить ее дома одну.

Может, мать Миа работает допоздна? Фрее ужасно хотелось знать, на какой женщине женился Дэниел. Наверняка на маленькой и пушистой, подумала она. Элегантной и рыжеволосой, на той, которая спасает жизни.

Фрея взглянула на Миа и подмигнула ей одним глазом.

Девочка улыбнулась.

— Спасибо за колу.

— Заходи еще.

Дэниел положил руку на плечо дочери, и они направились к выходу.

— Пока, — сказала Маргарет, махнув рукой. Она закрыла дверь, когда автомобиль Дэниела отъехал от дома.

— Он знает об антиквариате гораздо больше, чем я думала, — сказала Фрея небрежно, ставя чашки на поднос. — Но я по-прежнему считаю, что надо обратиться в более крупный аукционный дом.

— Я тебе уже говорила, что желаю иметь дело только с теми, кто мне нравится.

— Если бы ты только посмотрела на его офис! Жуткая свалка, там можно задохнуться от пыли.

— Я не думаю, что у него все время такая ситуация. Он делает все, что в его силах, и, кроме того, уделяет много времени дочери.

Фрея улыбалась.

— Это намек на меня? — спросила она, поднимая поднос.

— Честно сказать, твой отец совсем не обращал внимания на твои выходки. Дэниел совсем другой человек.

— Мне нравится Миа.

— Мне тоже. Миа яркая личность, но если она не будет благоразумна, то погубит себя. В этом возрасте девочке очень трудно быть без матери.