Несмотря на все завоевания и открытия, Европа оставалась сельскохозяйственным регионом. Задолго до того, как 2000 лет назад римляне покорили Британию и Галлию, европейская экономика была крепко привязана к земле и морю, а внезапные наводнения, засухи и суровые зимы серьезно сказывались на благосостоянии жителей. Несколько дождливых весен и холодных лет подряд, череда жестоких зимних штормов и наводнений, двухлетняя засуха – даже столь непродолжительные климатические отклонения угрожали жизни людей. От ежегодных урожаев зависело благополучие всех: от монархов и баронов до городских ремесленников и крестьян. Стабильная в целом погода периода средневекового климатического оптимума была безусловным благом для сельской бедноты и мелких фермеров[18].

Лето за летом теплая погода устанавливалась в июне и продолжалась в июле и августе, а также в беспокойные дни страды. Средневековая живопись рассказывает нам о щедрых урожаях. Во французской книге того времени изображены мужчины и женщины на мартовских полях в тени мощных крепостных стен. Небольшие поля во многих местах разделены на полосы. Женщины и дети, склонившись над пашней, выпалывают сорняки перед началом сева. На переднем плане мужчина в кожаной шляпе и в чулках пашет землю плугом с железным отвалом, который тянут два невозмутимых вола. Пастух с собакой гонят стадо овец через залежную землю к замку, а на огороженном участке под стенами замерли безлистные виноградные лозы. В нижнем углу картины крестьянин сыплет в мешок семена для посева.

Бедняки кормились от земли, ловили рыбу и охотились в густых лесах. Для богатых же охота была чем-то вроде спорта. «Книга об охоте» Гастона Феба, написанная во Франции в 1387 году, восхваляет мастерство автора в охоте на оленей с собаками. На иллюстрациях к ней изображены аристократы, преследующие добычу в лесах, и их собаки, бросающиеся на жертв. На других картинках сам Феб ловит сетями зайцев и лисиц, а его слуги старательно вьют тонкие веревки и плетут сети разных видов – самые мелкоячеистые использовались для ловли голубей и даже певчих птиц. После охоты аристократы собирались на изысканное пиршество под открытым небом; неподалеку паслись их лошади, а собаки подбирали объедки. Знатные люди особенно любили охотиться с ловчими птицами. На иллюстрации в книге о соколиной охоте, изданной на Сицилии в середине XIII века, два сокольничих в толстых кожаных перчатках демонстрируют своих птиц, одна из которых клюет свою опутенку (ремешок привязи на лапе).

Несмотря на войны, крестовые походы, церковный раскол и прочие неурядицы, период средневекового климатического оптимума был для Европы благодатным временем. В деревнях год за годом текла размеренная крестьянская жизнь, привязанная к бесконечным чередованиям времен года, посевам и сборам урожая, циклам хороших и плохих лет и неизменным отношениям между феодалами и крепостными. Бесчисленные деревеньки, по большей части самостоятельно обеспечивавшие себя всем необходимым, ютились в труднодоступных долинах и на окраинах дремучих лесов. Люди в них жили в тесной близости к природе: их кормила земля, их благополучие зависело от обилия летних урожаев.

Годы, как правило, выдавались урожайные, и еды хватало. Летние температуры в среднем были на 0,7–1 °C выше, чем в XX веке. В Центральной Европе летние месяцы были еще более жаркими – на 1,4 °C теплее нынешних. Майские заморозки, опасные для теплолюбивых культур, практически не случались между 1100 и 1300 годами. Летние месяцы выдавались настолько теплыми и сухими, что по всей Южной и Центральной Англии вплоть до Херефорда и границы Уэльса разрастались виноградники. Винодельческие хозяйства процветали на 300–500 км севернее, чем в XX веке. В эпоху климатического оптимума многие аристократы ценили превосходные английские вина, а французы даже пытались заключать торговые соглашения, чтобы не допускать их ввоза на континент.

В Средние века сельское и городское население резко увеличилось. На прежде не освоенных землях возникли новые деревни. Тысячи гектаров леса пали под топорами фермеров в ходе расчистки земель под пашню. Благодаря мягким зимам и теплым летним месяцам небольшие общины выращивали культурные растения даже на неплодородных почвах и на возвышенностях, например на высоте 350 м на холмах Дартмура на юго-западе Англии, на Пеннинских торфяниках на северо-востоке, где пастухи в XIII веке жаловались на попытки распахать ценные пастбища, и на вершинах Ламмермурских холмов на юго-востоке Шотландии (320 м над уровнем моря). Сегодня земли Дартмура и Пеннин малопригодны для растениеводства, а в Ламмермуре зерновые выращивают на куда меньших высотах, чем в 1250 году. В 1300 году у одной фермы, принадлежавшей аббатству Келсо в Южной Шотландии, было более 100 га возделываемой земли, 1400 овец и 16 пастушеских хозяйств – и все это на высоте 300 м над уровнем моря, гораздо выше нынешних границ земледелия. К тому времени тысячи фермеров обосновались на возвышенностях и неплодородных землях по всей Англии и Шотландии, тем самым рискуя разориться в случае неурожая.

В Скандинавии, в частности в Центральной Норвегии, поселения стали строиться в долинах и на склонах холмов на 100–200 м выше того уровня, который оставался неизменным более тысячи лет; там же расчищались леса и развивалось сельское хозяйство. Пшеницу выращивали в районе Тронхейма, а более выносливые злаки, такие как овес, – еще севернее, в Малагане, на 62° 30’ северной широты. Изменение высоты поселений и пахотных земель указывает на повышение летней температуры примерно на 1 °C, аналогичное тому, что происходило на другом берегу Северного моря, в Шотландии. Сельское хозяйство на Шотландском нагорье значительно упростилось, а леса постепенно распространились на прежде безлесные территории. Далеко на юге, в Альпах, границы леса резко поднялись, и фермеры начали уходить все дальше в горы. В доисторические времена в Альпах было множество медных рудников, но затем их накрыли наступающие льды. В позднее Средневековье, когда ледники отступили, некоторые из горных выработок были открыты вновь. На большей части Южной Европы и Западного Средиземноморья возросло количество атмосферных осадков. В результате некоторые сицилийские реки стали судоходными, что сегодня трудно себе представить. Над многими из них до сих пор стоят мосты, построенные в Средневековье (вроде того, что можно увидеть в Палермо), но теперь эти мосты кажутся слишком длинными, ведь 900 лет назад реки были шире.

* * *

В теории средневековое общество подчинялось строгому порядку. «У каждого человека должен быть сеньор», – гласил Верденский договор 843 года. Исключениями из этого правила были только римский папа и император Священной Римской империи в Константинополе: они считались вассалами Бога. На практике же иерархическое феодальное общество было чрезвычайно сложным и запутанным, со множеством противоречивых связей и зависимостей, с бесчисленными исключениями и освобождениями от обязанностей, из-за которых велись постоянные тяжбы. На местном уровне сеньор предоставлял каждому из своих крепостных земельный надел в обмен на неоплачиваемый труд в его имении. Закрепощение подразумевало контракт, по которому земля обменивалась на услужение, а покровительство – на лояльность. Социальный статус почти каждого сельского жителя в Европе был обусловлен сложными отношениями юридической и моральной зависимости, которые обеспечивали относительную безопасность, но не личную свободу. А благополучие всех людей, от знати до простолюдинов, зависело от хорошей погоды и урожаев, которые они приписывали Божьей милости.