Оно было даже… счастливым?

В груди опять неприятно тянет от мелькнувших перед глазами воспоминаний.

Я ведь приполз в отчий дом, как псина побитая. Без гроша в кармане и с жестким разочарованием в людях. Закадычные друзья оказались теми еще уродами, а я – доверчивым лопухом, поверившим, что денег хватит всем.

Хрен там плавал.

Сашок и Юриком решили, что приятнее делить на двоих, чем на троих. За моей спиной, пока я вкалывал, обставили дельце так, что все сливки им в карман пошли. Еще имели наглость требовать от меня и дальше за «спасибо» работать! А прибыль как-нибудь потом…

Руки сами сжимаются в кулаки.

Первое мое детище – отличнейшую прогу для защиты сайтов - нагло выкрали! По всем документам я никто оказался.

Да еще без кровно заработанных.

Таким лохом я себя никогда в жизни еще не чувствовал. Думал, порву бывших дружков голыми руками, но и тут у них все схвачено и куплено оказалось. Стражи порядка и судьи ведь тоже продаются.

Мне очень непрозрачно намекнули, чтобы я не вякал больше. Но, не добившись желаемого результата дружки решили меня припугнуть уже силой.

А тут еще из дома «привет» прилетел - мои родители биологические по синьке оба ласты склеили. От печки угорели.

Не сказать, что я расстроился. Но пришлось все же ехать домой. Во-первых, похоронить их кроме меня было некому, во-вторых – нужно было с мозгами собраться и решить, как дружков к ногтю прижать.

Ну и приехал… И в первый же день на Аленку наткнулся.

До сих пор помню, как это было… Она как раз с речки шла.

Я даже завис на мгновение. За несколько лет, что мы не виделись, худая нескладеха превратилась в интересную штучку. Простое ситцевое платье любовно обрисовывало остренькую грудь и плавные изгибы бедер. А на ножки вообще засмотреться можно было… Но звенящее «Демьян?» быстро привело в чувство.

Аленка смотрела на меня все с тем же раздражающим обожанием. В свое время ее дурацкая любовь была поводом для насмешек надо мной. Наверное, поэтому меня от нее отталкивало. И я хотел было уже отговориться банальностью и уйти, но Алена успела первая.

Бросив короткое «Не ожидала тебя увидеть», она улыбнулась и пошла дальше.

А я, как идиот, поплелся в пустой отчий дом.

Через пять дней там уже ночевала Аленка… Пришла вроде как проведать, с документами помочь, ну и…

В районе ширинки моментально становится тесно.

Я ругаюсь сквозь зубы, пробую погрузится в работу, но назойливые воспоминания снова и снова толкают меня в прошлое.

Как будто наяву чувствую сладковато-свежий аромат бархатной кожи и слышу тихое «ой…»

Если бы я знал, что Аленка еще нетронута - в жизни бы не прикоснулся! Или нет?

Ругаюсь уже в полный голос. Какая теперь разница?

Я был под пивом, Аленка не против… Когда симпатичная девчонка жмется к тебе так, что и без слов понятно, кто откажется?

- Черт, - выдыхаю хрипло. – Черт, черт, черт…

Слишком много думаю! Прошлое не изменить, теперь у каждого из нас своя жизнь. Надеюсь, Алена счастлива. То есть, Елена Николаевна. Зачем только эта игра со сменой имени? И каре ей совсем не идет…

Неожиданно понимаю, что не отказался бы увидеть светлые пшеничные локоны до поясницы. И задорную улыбку. У Аленки на одной щеке ямочка. Но теперь мне ее не увидеть.

Внизу громко хлопает дверь – Юлия свалить изволила.

Вот и отлично.

Надеюсь, она в аэропорт отправилась. Нам действительно нужна передышка. Отдыхать друг от друга в принципе нормально.

Откладываю ноут в сторону и после небольших раздумий иду к шкафу.

Пробегусь немного. Рядом отличный парк, погода нормальная. Проветрю мозги, а то до сих пор звон в голове от визга. А потом – экран, крепкий кофе и работа до поздней ночи. Как в старые добрые времена.

Глава 4

Я не люблю водить машину. Права есть, а желания нет. Боюсь и вечно хочу всем уступить дорогу, даже если горит зеленый. Помню, инструктор ругался на это.

Но сегодня пришлось сесть за руль.

Артур уехал на работу с самого утра – товар пришел раньше, и ему хотелось взглянуть самому. У водителя температура поднялась. Я заметила, что глаза Владимира как-то нездорово блестят.

Отпустила его домой, конечно.

А сама пошла в гараж – к своей любимой ласточке.

Машина скромная, по меркам Артура. Муж рассчитывал приобрести что-то посолиднее – этакого хромированного монстра, но я остановила выбор на серебристо-серой легковушке среднего класса.

Никаких наворотов, понтов и прочего. Мы с Артуром даже поругались немного – ему стыдно было дарить мне такую ерунду.

Улыбаюсь, вспоминая, как муж вышагивал из угла в угол, приговаривая:

- Ты – неправильная женщина и требуешь неправильные подарки! Это твой выбор, серьезно? Именно эта марка? Поверить не могу… Лучше бы я повез тебя в ювелирный…

Я только смеялась.

Зачем мне новые украшения? Их и так больше, чем хотелось бы. А машина очень даже миленькая. Но самое главное – компактная. Ее легко парковать.

Это давалось мне хуже всего. Наверное, инструктор после занятий со мной пил валерьянку литрами. Флажки я сшибала постоянно, габаритов машины не чувствовала совсем.

В общем, если бы был на свете конкурс на самого бестолкового водителя, я бы победила во всех номинациях.

- Ладно, - выдыхаю, поворачивая ключ в замке зажигания, – пора немного опозориться…

На работу еду черепашьими темпами, плетусь еле-еле, собирая недовольные гудки и косые взгляды.

Пусть так. Лучше опоздать, чем попасть в аварию… По спине бежит неприятный холодок.

Почему-то вспоминаю трагическую историю Артура.

Муж до сих пор винит себя. И я никогда не смогу облегчить его боль. Потерять любимую жену и сына – это не просто больно, а смертельно.

Артур был раздавлен. И до сих пор не оправился… Как и я.

Позади кто-то нетерпеливо сигналит. Я крепче сжимаю руль и кошусь в зеркало заднего вида. На хвост села хищная черная тачка. Наверняка за рулем мажор. Ничего, потерпит – я почти добралась до офиса. Вот и шлагбаум уже виден…

Не люблю подземную парковку, но ничего не поделать.

К моему удивлению, мажор следует за мной. Странно, не припомню таких машин у заместителей Артура… Хотя муж платит достаточно, чтобы толковые помощники могли себе ни в чем не отказывать и менять машины достаточно часто.

Я аккуратно заезжаю между бетонных столбов. Площадка уже забита, приходится пробираться к своему