Он почему-то отвернулся от меня к окну – и я не поняла, рассмешила его своим оправданием или еще больше разозлила. Безрезультатно покряхтела в проеме и пошла в общий зал, чтобы начать мучительный обход каждого сотрудника. Обедали они сегодня в полпятого – по-моему, ничего страшного, за такой интересной работой про еду вообще должно быть некогда думать.

На меня никто и не ругался, а многие, наоборот, благодарили:

– Спасибо, Ладушка! Не переживай, сразу во всем невозможно разобраться, а в каждой организации свои традиции!

– Что вы, что вы, – смиренно отвечала я. – Сергея благодарите.

Чтоб ему пусто было. Хотя я даже не знала, кого мысленно проклинать – в штате я насчитала восемь штук Сергеев.

Общение со всеми подряд сотрудниками вымотало меня донельзя, страшно хотелось спрятаться в шкаф и хоть полчаса отсидеться в темноте. Но в конце рабочего дня я буквально заставила себя направиться к стайке женщин, которые решили устроить короткое чаепитие. Помялась немного в стороне, но не удивилась, когда меня окликнули и заставили сделать еще один шаг:

– Не стесняйся, садись за стол. Ты крепкий чай пьешь?

Мне была нужна эта компания для сбора необходимой информации. В фильмах показывают, что именно женские коллективы являют собой змеиное гнездо, где культивируются все сплетни. Поэтому я отхлебнула горячего чая и отважилась:

– А Глебарисыч меня сегодня до офиса подвез. Как думаете, заявление о сексуальных домогательствах сейчас писать или повременить до завтра?

Они звонко расхохотались, восприняв как удачную шутку. Моя самая первая знакомая, Татьяна Михайловна, поспешила рассказать душевную историю:

– При чем тут домогательства, Ладушка? Золотой человек наш Жеглов! Он меня почти год от садика до работы подвозил, я никак не успевала – детей принимают с восьми, а оттуда до станции метро только сорок минут добираться. Потом, когда я уже свою машину купила, только помогать перестал.

Я задумалась. То есть получается, что это для него вообще в пределах нормы? Не влюблялся же он заодно и в эту женщину, явно замужнюю? Еще две девчонки тоже подпели нечто подобное – мол, уж если срочно надо, то шеф никогда не отказывал, хотя у самого работы выше крыши. Они и не наглеют с просьбами, но само это осознание типа повышает его авторитет. На мой вкус, авторитет от подобного только понижается – он же тут директор, а не кучер, он должен вопить и бить этих вредных теток кнутом, чтобы не расслаблялись! Но, похоже, они синхронно в нем души не чаяли. Колонки вновь колыхнулись, но пока «влюблен» немного перевешивала – мне очень было нужно, чтобы она перевешивала, потому я неохотно пересматривала счет в другую пользу.

– Как интересно рассказываете, Татьяна Михайловна, – мне пришлось что-то говорить, поскольку, кажется, дамское сообщество определило следующий монолог именно мне и чего-то ждало. – А вы сами замечаете, что единственная, кто называет нашего начальника этой странной фамилией? Шутка со временем не стала смешнее, но жалко вы уже выглядите.

Она ничуть не смутилась:

– Я придумала, а никто не подхватывает! Но я сдаваться не намерена – отличное прозвище, просто десять из десяти в меткости. Правда, девочки?

– Домогательства, – не согласилась с ней, а со смехом припомнила мое обвинение девица «Кабинка номер четыре, второй ряд» – по именам я всех никогда не запомню, хватит цифр и рядов. – Ну ты, Лада, загнула! Не хочу разносить сплетни, потому скажу один раз и на этом тему закроем. У нашего Глеба Борисовича любимая невеста есть. Красивая, хоть картины с нее пиши. Потому даже если начнешь надеяться – прекращай, не тот вариант. И точно не тот мужчина, который стал бы налево бегать.

Вокруг уважительно поохали, а я поперхнулась чаем. Увернулась, когда «Кабинка номер девять, первый ряд» попыталась похлопать меня по спине. Я теперь молча слушала их разговоры. Но они почему-то не разносили слухи и не приглушали голоса, чтобы затронуть щекотливые темы. Все о работе да работе, о ценах на коммуналку и породах собак. Это какие-то неправильные женщины – и они делают неправильную болтовню! Программирование и отличная работа вытравили из них все человеческое, много интересного из такого чаепития не узнаешь.

Я смотрела в сторону кабинета директора и соображала. Провел, козлина хитроумная, провел! Любимая невеста есть, весь остальной треп не имеет никакого значения. Колонки «за» и «против» разом обнулились, еще и посмеялись надо мной, сворачиваясь в тонкую полоску. Не понравилась я ему! И спор он предложил совсем не в рамках флирта. Он и не думал со мной флиртовать, просто манипулировал. Мерзавец, конечно, но подыгрывать мне он теперь обязан – будет подставляться под мои хакерские атаки и продолжать поддерживать во мне азарт. А я выжму все возможное из той ситуации, на которую он сам подписался.

Глава 4. Первый апгрейд

После рабочего дня я подошла к машине шефа и терпеливо дождалась, когда и сам он выйдет на улицу. Стратегию особенно не продумывала, мне в любом случае придется учиться прямо на ходу. А если и сделаю все наперекосяк, то хотя бы создам почву для выводов. Чрезвычайно сложно флиртовать с кем-то, если никогда в жизни ни с кем не флиртовал, да еще при твердом знании, что этот флирт ни к чему не приведет и является чистым розыгрышем. Но я тренировалась широко улыбаться и, когда мужчина наконец-то появился в поле зрения, я потрясла его неестественно растянутыми губами и очень приветливым голосом:

– Задерживаешься! А у нас вроде бы были планы на двоих!

Глеб с усмешкой открыл пультом автомобиль, но все же, проходя мимо меня, полюбопытствовал:

– А мы перешли на ты?

– Так ведь рабочий день закончен, и никто из подчиненных не слышит. Какой смысл в субординации? Буду выкать тебе в офисе, чтоб твое самомнение до приличных размеров не сдулось.

– Ну ладно, как скажешь, – он улыбался отчего-то зданию позади меня. – Садись, определимся, куда едем.

– Я уже определилась, – заверила я. – В салон, как ты и предлагал. Целый день думала, но на самом деле у меня никаких вариантов нет. А твои выглядят логичными, если я собираюсь стать очаровательной не только внутри, но и снаружи. Потому спасибо за совет, Глебарисыч.

Он все-таки тихо рассмеялся, словно до сих пор сдерживался, но теперь пара смешков прорвалась через невидимую преграду:

– Мы вроде на ты перешли. И вот это странное слово, которым ты меня постоянно называешь, с каждым разом звучит все страньше и страньше. Давай тогда уж и на Глеба переходи.

– Ни за что, – после размышлений выбрала я. – Мне нравится, как тебя перекашивает. И ты мне