Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Именно в эту ночь на горе с недавних пор стали полыхать костры и раздаваться истошные вопли, сумасшедший хохот и завывания, наводящие ужас не только на окрестных жителей, но и на всех посетителей Девичьей.
Вот почему Вальпургиеву ночь так не любит местная милиция. Она денно и нощно охраняет все подступы к ней в последний день апреля, когда Девичья гора покрывается зелёной растительностью.
На контрольно-пропускном пункте перед шлагбаумом стоят два милиционера. Старший сержант спокоен, ему здесь не впервой. А вот младший сержант впервые на посту и явно чем-то обеспокоен. Каркнет вдалеке ворона — он вздрогнет, зашуршит что-то в кустах — он резко обернётся.
— Блин, откуда они здесь?
Из-за кустов выглядывает чёрный козёл, чуть поодаль прячутся две белые козочки. Старший объясняет:
— Да местные их здесь выпасают.
Вновь истошно каркает ворона. Младший дёргается:
— Чёрт, задолбала! Если б можно, пристрелил бы.
— Здесь раньше ракетная воинская часть стояла, — объясняет старший. — Так вот, её убрали отсюда только потому, что солдаты тут с ума сходили. Прикинь, каких дров они могли бы наломать. Особенно плохо они себя чувствовали в полдень и в полночь.
— А который час?
— Скоро двенадцать.
— Чёрт, а я думаю, что это на меня такое находит?
К шлагбауму приближается чернобородый мужчина в чёрном плаще до пят и с саквояжем в руке.
— Куда это вы собрались? — спрашивает его старший сержант.
— На Девичью Гору… я ведь правильно иду?
— Правильно, — отвечает младший сержант.
— С какой целью сюда пожаловали? — спрашивает старший.
— Да вот, — открывает чернобородый саквояж и вытаскивает из него большой медный крест с цепью, — очистить хочу гору эту от всякой нечисти.
— Давно уже пора, батюшка, — кивает младший, а потом мотает головою. — А то здесь такое творится. Что-то непонятное.
Чернобородый величаво осеняет крестом окрестности.
— Изыди дьявол из горы сия! Именем отца и сына и святаго духа, аминь.
— А бутылка вам зачем? — замечает старший, узрев в саквояже пластиковую бутылку и кропило.
Чернобородый надевает цепь с крестом себе на шею и вынимает из саквояжа кропило.
— А святой водой окропить, бесов изгнать из ведьм. Их ведь много здесь собирается?
— Да сегодня вообще наплыв, — разводит руками младший, — видно, праздник у них какой-то… этот…
— Вальпургиева ночь, — подсказывает старший.
— С самого утра уже идут…на шабаш свой собираются, — добавляет младший.
Внезапное ускорение, сдвиг, — и…невдалеке за деревьями, как тень, проходит лысый дидько. Через секунду следом за ним проходит ещё один дидько — сивый. С косматой седой головой и с длинной бородой, развевающейся на ветру.
— Чего ж вы их не гоните? — возмущается чернобородый.
— Гоним, да что толку, — пожимает плечами старший. — Территория ведь большая. Вот и лезут они во все щели.
— Может, и вас окропить? — предлагает чернобородый, легонько встряхивая кропилом.
— Нет, нет, спасибо, — отказывается младший.
— Проходите, батюшка, проходите, — торопит попа старший, заметив, что к ним приближается женщина в красном сарафане, — удачи вам в вашем благородном деле.
Чернобородый также замечает женщину и поспешно уходит.
Женщина в красном сарафане и в белой вышиванке подходит к милиционерам.
— Извините, вы тут девушку, случайно, не видели?
— А в чём дело? — спрашивает старший сержант.
— Дочка у меня пропала, — хлюпает она носом. — Всё обыскала тут, куда делась, ума не приложу.
— Да успокойтесь вы, мамаша, — морщится младший, — не нойте, и без вас голова тут болит.
— Она, как сквозь землю, провалилась!
— Приметы? — спрашивает старший.
— В белом платье… коса до пояса, — перечисляет она.
— Нет, в таком виде мы никого не видели, — качает головой младший. — Тут в основном все в чёрном ходят.
— Ребятки, милые, помогите, — вновь наворачиваются слёзы у неё на лице.
— Чем же мы можем помочь? Мы здесь на посту.
— Кто же мне поможет тогда, если не милиция?
По дороге мимо них проходит стадо коз. Без пастуха.
— Вот так всегда, — недовольно бурчит младший сержант, — чуть что — сразу милиция. Раньше надо было думать, мамаша, да следить за своей дочкой, а не брать её с собой сюда на Девичью. Сколько лет ей?
— Пятнадцать. Зовут Зоя.
— Да она почти взрослая уже. Может, гуляет сейчас где-то с парнями, а вы нам тут голову морочите.
— Или дома сидит уже давно, — подсказывает старший сержант. — Вот если её двое суток не будет дома, тогда можете смело писать заявление.
— Понятно, — всхлипывает женщина.
— И вообще, куда вы смотрели? Как будто не знаете, что здесь всё время люди пропадают.
— Смотрите, как бы вы сами здесь не пропали! — в сердцах произносит женщина.
— А как вас, кстати, зовут? — интересуется младший сержант.
— Навка, — отвечает женщина в красном сарафане и отправляется дальше в путь.
— Куда это вы?
— Дочку искать. Обойдусь как-нибудь и без вашей помощи.
— Поосторожнее там, — советует старший. — Сегодня на Девичьей полно всяких маньяков.
— Я знаю, — отвечает Навка и идёт дальше.
Далеко внизу на дороге появляется отряд парней. Одеты они разношёрстно: кто — в джинсах и свитерах, кто — в камуфляжных штанах и куртках. Бросается лишь в глаза, что все они стрижены налысо, а штаны их завёрнуты снизу так, что полностью видны берцы — высокие шнурованные ботинки.
Идут они колонной, по выправке напоминая военизированный отряд. Правда, вместо оружия у них на плечах — лопаты, мётлы, двуручные пилы и грабли.
Возглавляет колонну парень, в котором без труда можно узнать Злого, а замыкает её увалень Добрыня, едва передвигающий ноги.
Вскоре их нагоняет велосипедист на горном байке в чёрно-красном облегающем трико с защитным шлемом на голове. Переведя цепь на самую короткую передачу, Илья Муромский с лёгкостью крутит педали, поднимаясь в гору без всяких усилий.
Старший сержант поднимает руку, и отряд из девяти человек останавливается перед ним.
— Эй, хлопцы! С какой целью пожаловали?