— И вот сцена. Мы лежим в постели после близости. И он мне говорит: «Вика, ты хорошая жена, даже замечательная. И дело вовсе не в тебе… Но я хочу другую женщину». Я его спрашиваю: какую-то конкретную женщину? Или просто другую? Говорит, конкретную. Мол, не хочу ничего делать у тебя за спиной, но и не думать о ней тоже не могу. Так что давай что-то решать. Заметь: я с тобой по-честному. Уходить никуда от вас с Костиком не собираюсь, мы семья. Просто будут у меня еще другие отношения. Но и ты не в стороне… Будете дружить, поддерживать друг друга. Ты ведь так трудно сходишься с людьми и переживаешь, что нет подруг. А я тебе помогу… Я сначала смеялась, потом испугалась, а потом обидно так сделалось. Стала спрашивать — не юлил, все рассказал, где и как познакомились, что чем-то она его привлекла… невыразимым, что теперь переписываются, но дальше он не идет, т. к. не хочет ранить меня…

— То есть вы должны выдать разрешение на продолжение их отношений?

— Ну, да… — вздыхает.

— И что?

— А что? Думаю вот… списались с ней «ВКонтакте». Тоже общаемся. Она мне свою историю рассказала, я ей свою. Странно это все. Человек-то хороший, но сама ситуация… — Опять вздох. — А я даже поделиться ни с кем не могу. Что я, позвоню маме и такая: «Знаешь, мам, у меня Саша спрашивает, как я отношусь к возможности завести любовницу. Ты вот что скажешь?»

— А что мама скажет?

— Вы тоже хотите в этот театр абсурда поиграть?

— Отнюдь. Помогаю вам разбираться со своими чувствами. Некоторые вещи, будучи неосознаваемыми, все же оказывают на нас огромное давление.

— Эх… Мама скажет, что всегда знала, что он тварь и сволочь, и не надо было мне за него замуж выходить, и чтобы я скорей собирала вещи и перебиралась к ней.

— Угу. А у маминого мужа… вашего папы… любовницы были?

— Да, конечно.

— «Конечно»?

— Ну, я думаю, у всех неглупых представительных мужиков с хорошим достатком были, есть или будут любовницы…

— Классное мнение. Жизненное такое. А как оно сочетается с тем, что при этом ваш муж обязан быть вам верен?

— Плохо…

— Нет, хорошо. Но для этого нужно считать его глупым, или стремным, или бедным.

— А, точно! — смеется. — Но знаете, мне что-то не помогло!

— В смысле?

— В смысле я не считаю своего мужа прям вот крутым мужиком…

— А зачем тогда живете с ним?

— Ну… привыкла…

— А-а… мучаетесь? Сокрушаетесь о неправильном выборе? Постоянно заглядываетесь на других?

— В общем-то, нет…

— Тогда зачем такая нечестность?

Вздох.

— То-то и оно. На самом деле вы мужем довольны. И в соответствии с вашей глубинной картиной мира то, что у него появится еще одна женщина, — это скорее плюс, чем минус. Потому как показатель его, как вы изволили выразиться, «крутости». Поэтому и нет однозначного отрицания…

— Как это все не похоже…

— На что?

— На то, что в книжках пишут и в кино показывают.

— А то! Это же жизнь… Она обязана быть сложнее, чем любое, даже самое талантливое произведение человеческого разума или таланта.

И с этим трудно спорить, друзья, согласитесь.

Сколько раз при столкновении с теми или иными обстоятельствами жизни мы вспоминали нечто похожее, встреченное ранее на страницах книги или в фильме, который запал в память. И сколько раз наши выверенные схемы разбивались о непредсказуемость живых человеческих реакций… Мы учимся жить на чужом опыте — бессмысленно отрицать. В значительной мере этот пласт опыта принадлежит людям из наших семей и близкого круга: родителям, бабушкам и дедушкам, друзьям… Но немало мы впитываем и из окружающего нас культурного пространства: книг, фильмов, песен.

А потом, когда дорастаем до какого-то уровня, обнаруживаем, что…

Что, как говорил мудрейший Эфраим Севела, жизнь богаче фантазии. И не всегда в «хорошем» смысле, и не всегда в «плохом». Слишком много в реальности того, что невозможно учесть в «тексте»: каких-то скрытых предпосылочек, неочевидных ниточек, обрывков интонаций, полупризнанных намерений…

Вот и получается, что можно — вроде бы — идти «простым» путем, мол, что вижу, о том и пою, причем в рамках сугубо простых когниций: у мужика, значит, появилась другая. Может, жена его чем не устраивает, а может, просто натура кобелиная погулять попросилась. Жена бежит в ЗАГС с заявлением? Гордая и независимая женщина. Молодца! Жена плачет, но остается? Бедняжка, наверное, идти некуда. Жена говорит: давай забудем, проехали… Мудрая баба, только зря себя не уважает, я б так не смогла! А эта чего в любовницы пошла? А, ну стосковалась по мужскому вниманию, стало быть. Или нет! Мерзавка, увести из семьи хотела! Или просто дура набитая, дала злыдню мозг себе запудрить…

К сожалению, мало кто, глядя на «любовный треугольник», старается всмотреться повнимательней. Есть ведь удобные шаблоны, под которые можно «подбить» ситуацию, и этого достаточно, чтобы продолжать чувствовать себя… в понятном, предсказуемом мире.

Ситуация устраивает ровно до тех пор, пока не случится «любовная загвоздка» в собственной жизни. И тогда… тогда становится ну совсем непонятно, как с этим разбираться. Потому что ничему толковому нас в этом плане социум не научил, только «разводиться» или «терпеть», и знаете ли, нет никакой гарантии, что это пути к счастью. Ибо развестись можно по ошибке и со «своим» человеком, а тот, кто долго что-то «терпит», — это потенциальный пациент серьезных медучреждений.

Что же еще необходимо учесть, чтобы понимать ситуацию с изменой как-то… более полно, что ли? Мудро…

Начнем извне и постепенно перенесемся к ядру семьи.

Итак, почему на самом деле женщины соглашаются на связь с несвободным мужчиной?

Быстро пропустим поверхностные объяснения: мол, некоторые ни сном ни духом ни про какую семью… и всякие там «жена не стена — подвинется». Это то, что крутится на самом верхнем уровне сознания и легко проникает в мысленный диалог. Гораздо интереснее разобраться с бессознательными мотивами, т. к. — вы уже знаете — именно бессознательное и заложенные в него сценарии являются основными движущими силами в вопросах поведения.

А в бессознательном все очень, очень занятно.

Сразу становится ясно, что для многих женщин на подсознательном уровне быть «не единственной» — не такая уж большая проблема. Впрочем, это скорее биология, а не психология.

В плане сохранения вида то, что на одного самца приходится более одной самки, — это