Хелена зевнула и села в кровати.

Отец постучал снова.

– Ты слышишь меня, Хелена?

– Да, папа, – ответила девочка, потирая глаза.

Ночь была беспокойной: в доме то и дело звонили часы, а с улицы доносились смех и крики подгулявших студентов. До приезда сюда Хелена представляла Кембридж тихим и неприметным городком и теперь начала осознавать, что, похоже, ошиблась. В семь часы внизу забили и зазвонили на разные голоса. Хелена достала из-под подушки и развернула листок, который вчера сняла со стены в цокольном этаже, провела большим пальцем по очертаниям крыла и руля летательного аппарата. Кто автор рисунка? Тот же человек, который привязал зеркало к клетке Орбита? Стэнли просил её сообщать о других найденных чертежах, но девочка не спешила ставить его в известность – отчасти из-за указаний Кэтрин, но больше всего из желания выяснить, кто их рисовал и зачем крепил на стены.

Хелена бросила взгляд на клетку Орбита, накрытую лоскутным покрывалом, вылезла из кровати и осторожно стянула его, ожидая увидеть ещё одну жёлтую ленту – очередной подарок. Орбит сонно взглянул на хозяйку, но никаких новых предметов не было. Комната не запиралась. Может, это и глупо, но Хелена не сказала отцу, что в её отсутствие здесь кто-то был – ему бы не понравилось, что кто-то без спросу трогает их вещи. А вдруг неизвестный проникнет в его комнату и сломает папины ценные инструменты? Девочка быстро натянула голубое хлопковое платье, чулки и ботинки. Она не собирается следовать дурацким правилам Кэтрин, когда отцовские средства к существованию в опасности.

Хелена вспомнила, как мистер Уэсткотт посмотрел на Орбита, когда они прибыли: со странным сочетанием неприязни и чего-то ещё. Может, это он оставил зеркало и нарисовал летательный аппарат? Правда, хозяина было не видно и не слышно с тех самых пор, как вчера днём они с отцом вышли из его кабинета. При этом в его глазах было нечто похожее на медленно рассеивающийся зимний утренний туман. С тошнотворным чувством Хелена вспомнила договор, который накануне подписал её отец. Он сказал ей не беспокоиться, но как она могла забыть, что на кону стоит всё их имущество?

Взбудораженная своими мыслями, Хелена сбежала по лестнице на первый этаж. Золотые часы, похожие на свадебный торт, быстро тикали в коридоре в такт с её сердцем, отчего девочка разволновалась ещё больше. Хелена рассмотрела их: на каждом ярусе красовалась маленькая золотая вазочка с мерцающими цветами из драгоценных камней. Причудливая, изысканная и явно очень дорогая вещица.

Тут Хелена услышала скрип половиц и приглушённое бормотание из комнаты, расположенной напротив кабинета мистера Уэскотта. Отец? Приблизившись к двери кабинета, девочка замедлила шаг. Мистер Уэскотт с кем-то тихо разговаривал, постепенно распаляясь гневом.

– Делаю вам последнее предупреждение, Марчингтон… нет… я не потерплю возражений. Если вы не будете точно следовать моим инструкциям, я вас уволю, – услышала Хелена. Это был напыщенный монолог, скорее всего беседа по телефону. Хелена отшатнулась от двери, и под её ногами заскрипели половицы. Злить мистера Уэскотта явно не стоило.

– Хелена, это ты? – окликнул её отец из комнаты напротив.

– Да, папа… Я хочу кое о чём с тобой поговорить, – ответила Хелена и вбежала в комнату, тут же забыв о мистере Уэскотте.

На пороге она в изумлении остановилась: на стуле у двери сидел мальчик в синих брюках, чёрных ботинках с золотистыми крючками для шнурков и белой рубашке с воланами на манжетах. Светловолосая голова была повёрнута к отцу.

Часовщик стоял на табурете и осматривал напольные часы в виде пагоды.

– Это часы красного дерева работы Мура из Ипсвича, – сказал он. – Поразительно! – Отец почтительно положил руки на корпус часов.

Хелена удивлённо уставилась на отца: разве он не видит мальчика?

Незнакомец чуть развернул стул, чтобы искоса взглянуть на Хелену. Его голубые глаза были прищурены, а губы плотно сжаты.

– Видишь четыре диска на каждом углу циферблата, Хелена?

Девочка повернулась к отцу.

– Часы показывают день и месяц, позволяют устанавливать или отменять бой, а на четвёртом диске можно выбрать семь мелодий. Какой чудесный экземпляр, – произнёс отец с гордостью, словно сам смастерил эти часы.

– Надеюсь, вам всё нравится? – произнёс у двери голос мистера Уэскотта. Хелена обернулась. Стул, на котором сидел мальчик, был пуст. Неизвестный исчез беззвучно, как призрак. Хелена вспомнила, как накануне вечером у неё возникло чувство, будто с площадки лестницы за ней кто-то наблюдает, и её охватила оторопь.

Мистер Уэскотт бросил взгляд на пустой стул и глубоко вздохнул. Вздох прозвучал так, словно бабочка попала в сеть и пыталась вырваться.

– Всё отлично, сэр, – ответил отец, слезая с табуретки и вытирая руки о короткий фартук. – У вас изумительная коллекция. Давно вы собираете часы?

Мистер Уэсткотт медленно вошёл в комнату.

– Не очень, – произнёс он ломким голосом.

Не считая тиканья часов, в комнате царила полная тишина.

– Что ж, вы сделали удачное вложение денег. Думаю, цена этих часов с годами будет только расти, – сказал отец.

– Меня не интересует цена, – заявил мистер Уэсткотт, и морщины по обеим сторонам его рта углубились. – Мне только нужно, чтобы они тикали без остановки.

Хелена заметила, как у отца подпрыгнул и опустился кадык.

– Разумеется, сэр. Для того я и здесь. – Отец широко улыбнулся мистеру Уэскотту, но тот не ответил тем же.

– Моя сестра Кэтрин любит присутствовать при осмотре часов, – тихо произнёс хозяин дома, подходя к часам, которые отец только что изучал. – Каждый день, – добавил он. Левый глаз у него дёрнулся, и мистер Уэскотт потёр его. – Оставляю вас наедине с вашей работой. По понедельникам у меня совещание совета директоров в моей типографии.

– Конечно-конечно, – кивнул отец.

Мистер Уэскотт развернулся и покинул комнату, ещё раз бросив взгляд на стул у двери.

– А что это был за мальчик? – спросила Хелена, передавая отцу крышку часов.

Он установил деталь на место с такой же нежностью, с какой мать кладёт ребёнка в колыбель.

– Какой мальчик? – не понял отец.

– Тот, что сидел на стуле вон там.

Отец обернулся, проследил взглядом, куда указывала дочь, и сунул руки в карманы куртки.

– Я понятия не имею, о чём ты говоришь.

Хелена больно закусила нижнюю губу. Как отец мог не заметить его?! Неужели от пребывания в этом гнетущем и странном доме у неё начались галлюцинации?

– Ты ведь понимаешь, как важна для нас эта работа, правда, Хелена? – мягко поинтересовался отец.

Хелена слабо кивнула.

Отец взял записную книжку и помахал ею.

– Я полночи не спал и составлял список часов и расписание, когда их нужно заводить. Времени на безделье не будет – и это кроме усилий по сохранению часов. Мне понадобится твоя помощь.