Ксеркс размотал ее пучок, и густые каштановые волосы с золотистыми и рыжеватыми прядками упали ей на плечи и спину. Ее волосы блестели и закручивались на концах. Он никогда не видел ничего прекраснее.

Ему не терпелось запустить в них пальцы, обернуть ее локоны вокруг своих запястий и положить их на свою грудь.

Калиста не издавала ни звука, не пыталась остановить его, а просто наблюдала за ним решительным взглядом.

Она смотрела на него не как на принца.

У Ксеркса перехватило дыхание, он слегка приуныл. Но ему должно быть все равно, как она на него смотрит: как на ущербного, сломленного человека, которым он когда‑то был, или как на угрюмого плейбоя, в которого превратился. Это не имеет значения. Так почему он злится? Почему чувствует себя уязвимым?

В любом случае Ксеркс всегда предпочитал атаковать и заставать врага врасплох.

– Какая вы послушная. – Он погрузил пальцы в ее шелковистые волосы, расчесывая их, чтобы они ниспадали ей на плечи. – Если вы готовы умереть за меня, не задавая вопросов, почему бы вам не выполнить и другой приказ? – Принц сжал пальцы в кулак и осторожно потянул ее за волосы. – Скажите мне, рядовой, вы подчинились бы, если бы я приказал вам расстегнуть молнию и обнажиться?

Сердце Калисты колотилось как отбойный молоток. Принц стоял у нее за спиной, разгоряченный и мускулистый, держа ее рукой за волосы. Его хватка была некрепкой, и Калиста не испытывала боли, но по ее спине пробегала дрожь.

От него пахло сосной, солнечным светом и восхитительным мускусом. Но ей не следовало терять контроль над эмоциями. Не следовало говорить ему, что она его не одобряет. И определенно не следовало говорить, что она умрет за него. Надо было отвечать односложно: «Да, ваше высочество» или «Нет, ваше высочество».

Но она поступила иначе.

Она позволила себе расслабиться в его присутствии и потеряла бдительность. Ее соблазнили его голос и платья, которые он заставил ее примерить, и она была шокирована, что совсем не похожа на того солдата, которым была. Калиста вспомнила, как в детстве любила надевать одежду своей матери, мечтала вырасти красивой, веселой и улыбчивой, хотела быть солнышком и радовать своих родителей.

Но в конце концов малышка Калиста не стала ничьим солнышком и разрушила брак своих родителей.

Смотреть на себя в зеркало было невыносимо, поэтому девушка пялилась на Ксеркса, очарованная его разыгравшимися эмоциями.

Он не должен ей нравиться. Ей не следует даже желать расспросить его, что с ним случилось и почему его выгнали из страны. Почему он вернулся, если ему было на все наплевать? Она желала задать кучу вопросов, но не могла.

Он – принц, а она всего лишь телохранительница.

Его глаза в зеркале сверкали, и девушка знала, что он сердится. Ее слова о том, что она умрет за королевский дом, задели его за живое. Но почему? Он отлично понимал, ради чего она служит в гвардии.

– Ну? – Его теплое дыхание ласкало ее обнаженную шею и плечи. – Скажите мне правду. Вы бы разделись, если бы я вам приказал?

– Да, – сказала Калиста, чтобы выяснить, какой будет его реакция. – Я разделась бы.

– Правда? – Его пальцы спустились к ее затылку и слегка надавили на него. – А если бы я приказал вам лечь в мою постель, вы бы подчинились?

Она знала, что он не имеет это в виду. Он просто злился на нее и провоцировал. Тем не менее Калиста задрожала от мысли о том, чтобы подчиниться его приказам, расстегнуть платье, раздеться и лечь в постель.

Она почувствовала пульсацию между ног и затрепетала от ощущения твердой и мускулистой груди Ксеркса и легкого прикосновения его пальцев к ее шее. Она знала, что испытывает обычное физическое влечение к мужчине. Но она не сдастся, как сдалась ее мать. В отличие от Нериды Курос Калиста – крепкий орешек.

– Да, ваше высочество, – спокойно ответила она. – Я бы подчинилась.

– Не стоит быть такой откровенной, – пробормотал принц. – Этим могут воспользоваться беспринципные люди. – Его пальцы осторожно коснулись ее шеи. – Например, такой человек, как я.

От его прикосновений по ее телу распространялись жаркие искры. Девушка вздрогнула. Никто и никогда не прикасался к ней с такой нежностью. Каждое прикосновение, которое она испытывала за прошедшие годы, было связано с жесткими и жестокими тренировками. Удары руками и ногами, чтобы убить противника.

Калиста сглотнула, пытаясь сопротивляться ощущениям. Физическое удовольствие делало ее слабой, но она не могла уступить желанию.

– Зачем вам это? – спросила она.

– Зачем мне приказывать вам лечь в мою кровать?

– Да.

– А почему бы и нет? – Ксеркс нежно и успокаивающе поглаживал ее шею, усиливая желание. – Вы красивая женщина. Я скоро сыграю помолвку с женщиной, которую не хочу и которая не хочет меня. Та женщина не такая страстная, как вы. Она не горит как солнце, в отличие от вас.

Калиста приказывала себе отойти в сторону. Она не должна стоять и разрешать ему гладить себя, заставляя чувствовать себя мягкой и податливой как расплавленный воск.

«Какая у меня красивая дочка, – говорила когда‑то ее мать, обнимая Калисту, которая вертелась перед зеркалом в одном из роскошных вечерних платьев Нериды. – Ты разобьешь много сердец, когда вырастешь…»

В конечном счете ее мать разбила сердце своего мужа и отца Калисты.

И сердце своей дочери.

Но Калиста закалила свою волю и надежно защитила свое сердце. И потребуется нечто большее, чем пустые комплименты принца, чтобы она оттаяла.

Тем не менее ее пронизывало удовольствие, потому что в глубине души Калиста оставалась той же слабой и мягкой девочкой, которая любила похвалы своей матери. Которая любила с ней обниматься и верила, что мать любит ее.

Но она должна быть настороже. Принц очень похож на ее мать – симпатичный и неверный, и Калиста не должна уступать его чарам. Он играет с ней только потому, что она ударила его по больному месту. На самом деле он не хочет ее.

– Значит, вы не будете верны своей жене? – задала она грубый и дерзкий вопрос. Она поступила так, как учил ее отец: всегда бей первой.

– Странный вопрос. – Принц казался удивленным, но в его голосе слышалась легкая горечь. – Хотя иного предположения я от вас не жду. Моя репутация подмочена. – Он разминал ее плечо большим пальцем, чтобы она расслабилась. – Но я буду ей верен. Я очень серьезно отношусь к своим обязанностям. – Он едва заметно и лукаво улыбнулся. – Я не желаю подводить своего брата.

Ей следовало уклониться от прикосновений принца и отойти от него в сторону. Но она этого не сделала, а откровенно уставилась на него, уловив нотку искренности в его голосе.

Неужели он всерьез относится к своим обязанностям? Ксеркс вел себя прилично с тех пор, как вернулся в Аксиос. Но почему Калиста должна ему верить?