сделать. Захаренко понял это в первую ночь, когда его кожаный градусник измерил температуру её свежей и вкусно пахнущей плоти изнутри.

Это поняла и Настя, как и любая другая женщина поняла бы это на её месте. Как только верная собачка срывается с поводка, на душе у хозяйки становится гадко, и она интуитивно чувствует, что пёсик нашёл новую владелицу, в чьём домике ему более тепло и уютно. И Настя, следуя характеру прямолинейному, дерзкому и решительному, не преминула закатить такой скандал, боязнь повторения которого отважила бы её благоверного от новой неизвестной пока ей молоденькой мордашки.

— Мне нужны деньги, Дима.

— Твою голову вновь посетила идея с дегенеративным шоу, идолоизирующем человеческие пиписьки?

— Да. Называется «Стареющий кобель догоняет молодую сучку, а потом пытается воткнуть в неё свою мягкую палочку».

— У меня сейчас нет денег.

— Потратил всё на новую королеву красоты?

— Я больше не буду спонсировать твои извращённые идеи.

— Ирине ты продолжаешь переводить деньги. Она живёт полностью за твой счёт.

— Ирина родила мне ребёнка, не забывай это. И вообще лучше тебе не трогать эту историю. Между прочим, ты тоже живёшь на мои деньги.

— Да что вы говорите, благотворитель из органов. Я сама зарабатываю на хлеб насущный. И оплачиваю свои расходы!

— Проживая в моей квартире, и катаясь на моём автомобиле. Не забывай это.

— А на какие средства ты приобрёл это имущество? Честно заработанные?

— Не начинай!

— От чего же! Не думай, что я не знаю, откуда у тебя многочисленные квартиры и машины. Если ты решил вынести сор из избы, то давай разговаривать откровенно. Или ты думаешь, что я буду молчать, пока ты разоряешься на новую девку? Просто так, мой милый, ты от меня не избавишься. Я не родила тебе ребёнка, но зато я знаю о всех твоих мутных схемах и тех, кого ты крышуешь.

Захаренко злобно скривил зубы, постучал кулаком по лбу, а потом показал пальцем на ухо, давая понять Насте, что их могут прослушивать, и нужно держать язык за зубами, произнося вещи, за которые можно попасть на крючок ФСБ. Но, казалось, Настя только вошла в раж, раззадорив саму себя.

— Расскажи мне, кто она?!

— Я не буду продолжать разговор, пока ты не успокоишься. Живи в квартире, катайся на машине, я не возражаю. Но с сегодняшнего дня ты меня не увидишь.

— Я тебя итак не вижу последнее время! Признавайся, на кого ты меня променял?

— Хватит, Настя!

— Если ты вернулся к Ирине, то я убью её!

— Не лезь к Ирине, она здесь не при чём!

— Значит, это твоя новая шлюха?

— Успокойся!

— Что она такого делает, чего не умею я!

— У неё не такие варварские запросы!

— Ах, я тебе уже слишком дорого обхожусь!

— Настя, ещё раз прошу тебя прекратить. Сходи в СПА, расслабься, сделай массаж, наведи красоту в салоне и успокойся, а после мы с тобой всё обсудим как взрослые люди.

Захаренко вытащил из кармана стопку перевязанных денег и кинул на стол.

— Здесь сто тысяч на все эти мелочи. Больше у меня пока нет. Сейчас я уеду, чтобы ты успокоилась. А когда вернусь, мы с тобой решим все вопросы.

— Я не одна из твоих дойных коров, чтобы решать со мной вопросы, — сбавив обороты, ответила Настя и подняла со стола брошенную пачку денег.

Захаренко взял ключи, оделся и покинул квартиру, в которой они с ней проживали. Он чётко уяснил себе, что просто так взять и разорвать отношения с Настей у него не получится. Она действительно слишком много знала о его делах, которые вряд ли могли понравится прокуратуре. Те, кто был с ним в доле, закрывали глаза на методы его работы, но эти ребята со звёздочками на погонах больше переживали за свои тёплые места в министерстве, поэтому первыми бы дали команду отправить его на убой как козла отпущения, чтобы отвести от себя малейшие подозрения, которые могли возникнуть у наиболее рьяных сотрудников ФСБ.

Внезапно словно вторя его дурным мыслям, позвонил Степаныч, и сообщил о том, что главного сняли. Главным они называли начальника управления. Федералы накрыли его с взяткой, и бывшие коллеги поторопись смыть с себя позор, уволив его в тот же день из органов за несоответствие занимаемой должности.

— Тут до нас дошли слухи, что хотят тебя посадить в кресло.

Дима слышал об этом впервые. Даже кулуарно с ним никогда не обсуждалось подобное назначение. Выглядело всё более чем подозрительно. Первая мысль, промелькнувшая в его голове — министерские задумали сыграть с ним в тёмную. Нужно было быть очень осторожным, когда с ним начнут обсуждать повышение, и выбить как можно больше привилегий на новой должности.

— Откуда слухи?

— Сам знаешь откуда, сигнал как всегда идёт сверху.

— Думаешь можно верить?

— Шеф, ты меня давно знаешь. Я за что купил, за то и продаю.

— Хорошо, если появится новая информация, держи меня в курсе.

— Взаимно, шеф. Вестник хороших новостей на вес золота. Если, что услышу, дам знать.

Степаныч отключился, давая Захаренко понять, чтобы он о нём не забыл, когда займёт новое кресло. Он был его человеком и ему можно было доверять. Дима поднялся на лифте в квартиру, в которой они уже несколько недель жили с Кариной, повернул ключ, и понял, что её нет дома. Вместо Карины он увидел ожидающего его ворона, жутковато цокающего когтями по барному столику.

— Дарина? — снимая обувь крикнул Захаренко, первым делом обращаясь к хрустальному зеркалу. — Ты здесь?

— Скучал по мне?

Хищно ответила ему женщина. В этот раз на ней не было чёрного платья, только чёрная атласная сорочка в стиле «Кукольная малышка», сквозь прозрачную ткань которой просвечивали бордовые стринги.

— Где Карина? — сглотнув слюну спросил Дима, моментально заворожённый внешним видом женщины.

— Беспокоишься о своём гареме? Зачем тебе все эти блёклые сучки, если теперь у тебя есть я?

И она покрутилась перед ним в зеркале, демонстрируя прелести сказочно великолепного тела. Околдованный красотой Дарины, Дима подошёл к зеркалу и начал трогать стекло руками, пытаясь дотянуться до бесподобной женщины. Ведьма прильнула к зеркалу с другой стороны, её горячая грудь, раздавленная стеклом, окончательно лишила рассудка мужчину, и он принялся лизать гладкую поверхность стекла словно умалишённый.

— Смотри на меня, — прошептала Дарина, и Дима даже почувствовал её горячее дыхание на лице.

Она стала отходить назад, то и дело поднимая подол сорочки и показывая ему заветный уголок трусиков. Потом скинула с плеча одну лямку, затем вторую. Наконец, она уже откровенно начала пожирать воображение мужчины, принимая в зеркале различные