нет, приходится сидеть здесь с этими малоросликами и слушать все по новой просто потому, что у старика была плохая память, и он совершенно забыл, что уже рассказывал эту историю. Но не ходить к Бромнджиру он не мог, ведь Каори строго настрого наказала братьям каждодневно собираться на его занятиях.

Тем временем из-за облаков вышло солнце, воздух начал прогреваться. Детей от яркого света защищали высокие каменные стены колокольни. Но по какой-то вселенской несправедливости Тефтон сидел именно в той части рыночной площади, куда тень не попадала.

Спустя несколько минут мальчик весь взмок. Он начал раскачивать Леви, то и дело шепча и уговаривая его сбежать с занятия. Но Леви был непреклонен.

– На Острове существует зло и добро. Добро это мы с вами, это все гильдии, честно выполняющие свою работу. Любой труд, каждое занятие имеет свою гильдию. Ну ка, кто какие гильдии знает?

– Гильдия портных!

– Гильдия кузнецов! О, и еще Гильдия цветочников!

– Гильдия рыбаков в нашем городе!

На Бромнджира тут же посыпались десятки разных ответов названий всевозможных гильдий. Старик улыбнулся, приподняв руку и заставив всех умолкнуть.

– И вне гильдии работать нельзя. Таков закон самой главной Первой гильдии.

– Безгильдийным быть плохо, нужно упорно трудиться! – хором продолжили дети.

– Когда человек рождается, первые годы он живет с мамой и папой. Но потом, когда вам исполниться пять лет от роду, вас к себе возьмет в ученики один из членов общества. Он станет вам учителем, и нет священней связи, чем связь между учеником и его наставником. Она объединит вас на всю жизнь.

Лица детей отчего-то помрачнели, они все как один поникли головой, глаза их у кого заблестели, а у кого стали словно ледяными.

– Дядюшка Бромнджир, – робко приподняла ручку маленькая девочка, что сидела на первой скамейке – а почему мамы и папы не могут нас учить?

Этот вопрос заставил Бромнджира заткнуться, но потом он все же ответил.

– Это чтобы вы не мешали маме с папой завести новых детей для других гильдий… и чтобы не мешали им работать. Единственная ваша семья на всю жизнь это ваш учитель. Так заведено с самого образования Острова уже почти две тысячи лет назад.

Другой ребенок тут же спросил.

– А что будет с теми, кого взрослые не возьмут в учителя?

Но Бромнджир сделал вид, что не услышал этого вопроса, откашлялся и продолжил.

– Но есть на Острове и зло. Зло это уникумы – все дети моментально завелись, сжав кулаки и оскалив зубы, старик поднялся на ноги и начал в шутку делать угрожающе выпады, руками показывая монстра. – Эти мерзопакостные создания только спят и видят, как бы убить вас и вашего учителя, как свергнуть Первую гильдию и нашего светлейшего главу Тайрона Брайда. Бойтесь их! Ненавидьте их! И если увидите уникума, то кого сразу нужно позвать?

– Охотников!

– Именно, дети. Гильдия охотников была создана, чтобы защищать нас и помогать людям.

– Уникумы зло! Общество добро! – хором заорали дети, да так что весь рынок услышал и оглянулся.

Тефтон сплюнул слюну на брусчатку. Его руки давно были сложены на груди – он устал слушать об угрозе уникумов в очередной раз. Зато теперь мальчик точно знал, что делать.

На другом конце площади мужчина, который трудился в Садовой гильдии, аккуратно и красиво раскладывал яблоки в шахматном порядке. За этими красными наливными уже выстроилась целая толпа покупателей. Тефтон жадно улыбнулся, наклонив голову вбок.

– Леви, хочешь яблоко? – спросил он, ударив брата по плечу.

– Ай… отстань – буркнул Леви еле слышимо.

– Давай, братец. Я с утра крошки во рту не держал, а вон те красные яблоки наверняка слаще пастилы, что вчера нам приготовила бабушка Акина.

Тефтон знал, на что надавить. Его улыбка стала еще шире, когда он увидел, как Леви с любопытством, голодными глазами посмотрел на далекий прилавок.

Старший брат продолжал.

– Ну давай же, Леви, ну. Я больше не хочу тут жариться.

Леви ответил заметно тише, робея.

– Но… ты же сам не купил утром еды на те деньги, что оставила нам Каори.

Тефтон раздраженно выдохнул.

– Вот ты дурень. Сам прекрасно знаешь, что деньги нам нужны для другого. Помнишь, Бромнджир рассказывал: наш Остров настолько большой, что чтобы обойти его, нужно потратить больше года. А я не хочу идти до столицы на экзамен пешком.

– А на что ты яблоки купишь?

Тефтон шептал уже почти на ухо.

– А я и не сказал, что куплю их, дурень. Смотри сколько там народу, видишь? – он кивнул головой в сторону прилавков, которые и в самом деле скрылись в очереди людей – мы мелкие и быстрые. Прожмемся между ними, тихо возьмем парочку и убежим…

– Снова воровать?!

Леви сказал это не слишком громко, но на его губы тут же прилетела затыкающая ладонь брата.

– Да что ж ты так кричишь, Леви. Не парься, этому садовнику будет не жалко пары яблок для будущих охотников, которые спасут его семью от уникумов, согласен?

Леви понимал, что ответить ему нечего. Он не хотел воровать яблоки, но так боялся, что переубедить брата не получиться – все его тело с ног до головы задрожало. Голос в конец превратился в решето, из которого выпадали слова.

– Ну… ну давай…

Тут же Тефтон схватил его за шею и опустил вниз, с опаской озираясь на остальных. Никто не смотрит, отлично.

Ползком меж пустых скамей они пробрались к площади. Все еще никто не заметил. Голос Бромнджира становился все дальше и дальше, пока его речь совсем не перестала быть слышной. Сердце Леви билось все чаще, кроме его бешеного стука он вообще перестал слышать все вокруг. Тефтон чувствовал, как леденеет его рука, но это ему было безразлично. Он уже задал себе цель и идет к ней.

На середине пути, когда они окончательно скрылись из виду Бромнджира и детей, Леви вдруг остановился, одернув брата.

– Мо… может, все-таки купим их? Брат, пожалуйста… я не хочу неприятностей – Леви почти умолял, глаза его заблестели от слез – если Каори узнает…

От этой мысли у обоих внутри все потяжелело, им на секунду даже показалось, что она стоит прямо сейчас за их спинами и подслушивает. Они тут же обернулись, учителя не было – облегченный выдох.

– Нет, Леви, не глупи. Мы столько работаем, чтобы накопить на экзамен, билеты и винтовки, что не можем тратиться на еду. Если мы не скопим денег к единому дню экзамена гильдий, то придется ждать еще год. А я больше не могу ждать…

Он дернул