Библиотекарша перехватила и паспорт, и падающую с плеча сумку, еще раз подозрительно взглянула на странную посетительницу и пошла за стойку, оформлять читательский билет и формуляр.

– Ознакомьтесь с правилами пользования библиотекой, – бросила она через плечо.

– Я…

Но спорить с библиотекарями бесполезно. Алена уперлась взглядом в слепую распечатку.

Покончив с формальностями, она вышла под мелкий моросящий дождь. Деревья переговаривались, обсуждая погоду и подготовку к зиме. «Алиса» в сумке приятно оттягивала плечо. Добравшись до своего подъезда, Алена взлетела по лестнице, как в прежние годы, когда ей удавалось разыскать на полках старой библиотеки что-то еще не прочитанное и «пламенный мотор» в груди ревел от нетерпения. Если подумать, она и сама не ответила бы, отчего к ней вернулись эти чувства, ведь «Алису» она знала наизусть, и древнее издание, знакомое до малейшей точки и грозившее при этом развалиться в ее руках, вряд ли могло ее чем-то удивить.

Но о рациональности пришлось забыть. О, это головокружительное предвкушение!

Алена сбросила сумку прямо у входа и прошла в комнату.

Не глядя, открыла книгу.

Алена вспомнила, как открывала дверь шифоньера, где было большое зеркало, подпирала ее столиком, усаживалась на стул, клала перед собой книгу – и ждала, ждала, повторяя про себя:

Алена прочла эти строки вслух.

И подняла глаза.

Зеркальная поверхность плыла, как легкий дымок. Нет, зеркало пока держало себя в рамках – оглянувшись на стены, мебель, окно, Алена убедилась, что все остальное еще в резкости.

«Third time’s the charm. Эпическое утроение. Бог троицу любит. Я схожу с ума, – сказала она себе. – Лиза наверняка где-нибудь с друзьями-подростками, развлекаются, пьют пиво в подвале и смеются над нашими попытками ее разыскать. Острые ощущения, взрослая жизнь. Федор вон водоемы прочесывает с водолазами. А я с ума схожу».

Опасливо она покосилась в сторону зеркала. Отражение так же плыло, перетекало само в себя. Это было похоже скорее не на туман, а на кипящую в кастрюле жидкость.

Как молоко в котлах, где сварились желавшие омолодиться цари из народных сказок или хоть вот из ершовского «Конька-Горбунка».

Она невольно протянула руку, чтобы оценить, насколько горячий этот пар – или туман. Он был холодным.

«Решайся».

Если она правильно понимала, портал – что-то вроде лифта или даже автобуса. Он сейчас закроет двери и уедет. Без нее.

«Решайся».

Словно Алиса, которая обнаружила себя на каминной полке, Алена вдруг поняла, что зеркало перед ней – круглая дверь, в которую она замечательно проходит по размеру.

«Сейчас – или никогда».

Она зажмурилась и шагнула вперед.

В лицо подул прохладный ветер, и…

Алене казалось, что она готова была очутиться где угодно. В свободном падении, как в кроличьей норе, или в собственной квартире шиворот-навыворот. В сказочном лесу перед избушкой на курьих ножках или в подвале, где тихая, нежная Лиза ведет себя, как типичный подросток-наркоман. Но того, что на самом деле ожидало ее, она не могла и вообразить.

Она очутилась в лодке. В лодке посреди моря.

Понедельник, утро, звонок на урок. Шумные классы затихают постепенно, один за другим. Но в кабинете английского языка развеселые хохмы и громкий смех продолжаются и после звонка.

Василиса Карловна прошла по коридорам и достигла этого недоразумения как раз в тот момент, когда возбужденный девичий голос кричал: «А давайте тихо сидеть, чтоб никто не слышал, что училка не пришла!»

«Что?!»

Установить тишину и покой для опытного педагога было делом одной секунды. «Какую тему проходите? Открывайте учебник. Доставайте двойные листочки. И пишите перевод текста! Получите две оценки, по английскому и по русскому, ошибок не допускайте».

Однако Кривицкая совсем отбилась от рук! Позволяет себе опаздывать на урок на целых… пятнадцать минут?

Звонки по мобильному телефону оставались без ответа. Урок близился к концу, а Алена так и не объявилась. Разъяренная завуч подняла личное дело и отправила по адресу наглой англичанки секретаря директора с наказом немедленно позвонить ей, когда прояснится, куда делась в рабочее время сотрудница.

Однако ничего не прояснилось. Дверь никто не открыл.

– Куда она могла деться? – орала завуч.

Но никто не знал.

– У нее есть какие-нибудь родственники вообще?

«Да, к такому „Алиса“ меня не готовила», – пробормотала растерянная Алена. Над ней поднималось бесконечно высокое, безупречно голубое небо. Берегов впереди было не видно. Вода – спокойная, гладкая, как зеркало, – все же медленно влекла куда-то почти невесомую лодку.

Алена опасливо привстала, осматривая суденышко. Весла – ноль штук. Паруса – ноль штук. Руль – ноль, если она себе правильно представляет, как должен выглядеть руль вообще. Мотора тоже не наблюдается. И как этой посудиной, простите, управлять?

Очевидно, никак. Сиди себе, плыви по воле волн и размышляй, во что ты ввязалась.

В какой мир можно перейти при помощи зеркала, как это сделала Лиза и она сама? Что знаем мы о зеркалах?

Ну… что их занавешивают после смерти кого-то в доме. Боятся, что в отражении привидится покойник? А если привидится – того и гляди, заберет с собой…

То есть они с Лизой что, прямиком на тот свет перепрыгнули?