с отрядом к Урупу, чтобы прикрыть Баталпашинский участок. Движение отряда успокоило ближайшие мирные аулы и в то же время приблизило нас к Лабинской линии, куда горцы собственно и хотели двинуться. В это время черкесское скопище, как передавали лазутчики, достигло более 2000 конных и 4000 пеших и состояло преимущественно из абадзехов и убыхов. Безобразов отправил часть пехоты с несколькими орудиями на Кубань для обеспечения кордонной линии, а с остальными войсками двинулся на Лабу, чтобы присоединить находившиеся там отряды и общими силами атаковать и разгромить скопище.

26-го числа отряд спустился по Урупу до Ново-Георгиевского укрепления. Здесь на переходе Безобразов упал с лошади и переломил себе плечевую кость, почему оставил свое прежнее намерение и принял другое, а именно: 4 сотни Ставропольского полка с 2-мя конными орудиями он отправил в станицу Вознесенскую; 4 сотни Хоперского и 2 сотни Кубанского полков с 2-мя конными орудиями – в станицу Чамлыкскую, обязав эти части подкреплять друг друга и спешить на помощь к станице Лабинской, к ближайшим укреплениям и постам, если бы горцы сделали на них решительное нападение. Пехота же частью была отправлена в станицы Баталпашинского участка, а частью на Лабу. По Кубанской и Лабинской линиям приказано принять все меры строгой осторожности.

28-го февраля в 2 часа дня, сборище горцев, в числе до 7-ми тысяч человек, показалось на высотах против укр. Махошевского, которое уже изготовилось к обороне и подняло тревогу по окрестностям. В это время по дороге от станицы Чамлыкской к Лабинской на рысях спешили хоперцы и кубанцы, незаметно охватывая и угрожая флангу неприятеля. Хищники встрепенулись, тем более что из станицы Лабинской в ту же сторону двигался еще батальон пехоты. Это сразу осадило черкесов, которые, боясь попасть между двух огней, перешли на левый берег Лабы и там стали лагерем. Убедившись в невозможности разгромить станицы Лабинской линии, скопище это, в ночь на 1-е марта, удалилось вверх по Лабе и там разбилось на части, причем пешие разошлись по домам, а около 2-х тысяч всадников переправились через Лабу выше укр. Махошевского и атаковали Житомирский пост. Мужественный гарнизон отбился; горцы отступили и потянулись к Коксинскому (Коксу) посту, который сожгли дотла. Оттуда они направились к укр. Зассовскому, атаковали его, но здесь также не имели успеха. После этого абадзехи отступили за Лабу, раздробились на партии и частью разошлись по домам, а частью предприняли набеги на линию. Поэтому 2-го марта хоперские сотни двинулись на Кубанскую линию, чтобы усилить оборону Баталпашинского участка.

Между тем правому флангу угрожала серьезная опасность со стороны Закубанья. Возмущенные соблазнительными воззваниями Хаджи-Магомета, приглашавшего всех горцев к вооруженному восстанию против России – покорные и враждебные нам горские закубанские племена грозно заволновались. Для безопасности линии, генерал-майор Безобразов в первых числах апреля сформировал шесть небольших отрядов, которые расположил в станицах на рр. Урупе, Лабе и Кубани 446). Из них пятый отряд, в составе двух сотен Хоперского полка (5 офицеров, 8 урядников и 200 казаков) с 2-мя конными орудиями, под начальством полковника Адлерберга, расположился в укреплении Ерсаконском на Б. Зеленчуке447); шестой отряд, подполковника Круковского, из 4-х сотен хоперцев, находился в станице Невинномысской. 21-го апреля стало известно, что скопище горцев, большею частью из лучших наездников и абреков в кольчугах и на добрых конях, перешло на реку Фарс к устью Псефира, где у них был назначен общий сборный пункт для абадзехов, убыхов, шапсугов, баракаевцев, баговцев, бжедухов, темиргоевцев и других.

Вся эта конница, в числе до 3000 всадников, подошла ночью 27-го числа к Урупу, где расположилась на отдых 448). Полковник Адлерберг, узнав об этом, в свою очередь, продвинулся вверх по Зеленчуку, чтобы не упускать горцев из виду. Одновременно с ним подошел к Урупу другой наш отряд, бывший за Кубанью, под начальством полковника Краснова. Но горцы уклонились от встречи с нами; они три дня лавировали по верховьям Тегеней и Зеленчуков и так искусно скрыли ночлег свой 1-го мая, на левом берегу Б. Зеленчука, что наши отряды считали местопребывание скопища далеко за Урупом на Тегенях. Около полуночи на 2-е мая вся партия быстро села на коней и стремительно двинулась к р. Кубани, где переправилась между постами Жмуриным и Яман-Джелгинским, несколько ближе к первому из них. Мрачная, ненастная ночь скрывала силы неприятельского скопища, но казачий разъезд Жмурина поста, по слуху определив силу горцев, постепенно отступил и поднял тревогу. Зловещим огнем вспыхнул постовой сигнальный маяк, оповещая о неблагополучии на линии. Казаки приготовились к обороне, но партия прошла мимо и исчезла в темноте на правом гористом берегу Кубани. Тогда с обоих постов поскакали полным ходом нарочные казаки в Баталпашинск и Беломечетку, чтобы дать знать в станицы о прорыве черкесов. Кордонные посты и резервы поднялись на ноги; на церковных колокольнях ударили в набат.

Между тем партия хищников, оставив без внимания казачьи посты, на рысях пошла прямо к Соленым озерам по направлению на станицу Суворовскую. Собираясь в набег на линию большими массами, горцы, обыкновенно, задавались колоссальными предположениями; они самоуверенно решили разгромить казацкие станицы и все смести с лица земли; с огнем и мечем пройти до Дона, где, по их мнению, был уже конец Руси. Так и в данном случае горцы намеревались совершить страшный погром хоперских станиц и очистить от казаков свой излюбленный путь для набегов – сухопутную черту границы.

Только что передовые неприятельские наездники показались в виду Соленоозерского поста, как постовая команда из одного урядника и 20-ти казаков Хоперского полка зажгла маяк, тихонько оставила пост и отвела лошадей назад в глубокую ложбину. Воспользовавшись удобною местностью, казаки залегли в находящийся у дороги каменник и решились держаться в нем до последней крайности. Передовые горцы заметили казаков и бросились на них, но, встреченные меткими выстрелами, отскочили назад. Завязалась перестрелка. Тем временем все скопище, не останавливаясь, промчалось мимо. Головные всадники, затеявшие перестрелку имея уже несколько раненых и озлобленные неудачею, решились сразу покончить с казаками и снова бросились на них. Залп почти в упор заставил их опять отхлынуть назад. Неуверенные в своих силах и опасаясь остановкою подвергнуть опасности всю партию, горцы бросили удалую горсть хоперцев и примкнули к своим. Храбрые казаки отсиделись.

Продолжая путь, партия прошла уже левобережные высоты р. Тамлыка, как вдруг неожиданно и по неизвестной причине свернула направо[106] и рано утром 2-го мая всею своею трехтысячною массою обрушилась на станицу Бекешевскую с юга, со стороны кладбищенских ворот 449).

Станица, однако, не была захвачена врасплох. Почти одновременно