а вот вытаскивать еще и этих двоих, мне будет непросто. В конце концов огромные линкоры, которые развивают скорость хорошо если километров в двадцать в час, догнать меня на моей лоханке которая легко набирает сотню-полторы, уж точно не смогут.

Реактивные движки перепугав своим ревом всю округу, полыхнули пламенем и дымом, срывая Голландца с места и я даже пожалел беднягу. Такие упражнения для старенькой посудины явно не полезны. Я не видел его бортов под магическими декоративными панелями, но что-то мне подсказывало что сам по себе он на воде держаться уже не сможет. Разболтало корпус окончательно. Скорее всего это его последний вылет.

Вскоре я уже видел перед собой четверку кораблей. На последних километрах трех, заглушил движки позволив инерции тащить меня вперед, окутался стелс-пылью, которая почти не справлялась со своей задачей на таких скоростях, и начал снижение.

Надеюсь что впередсмотрящий удивился, когда увидел как моя посудина падает с неба, но как бы там ни было, флагман сбросил ход, и подняв какие-то флаги, что-то просигналил остальным. Те начали расходиться в стороны, выстраиваясь в линию, а я остановив Голландца метрах в четырехстах — за пределами магической досягаемости, стоял на палубе и думал что бы такого сказать.

В конце концов вспомнил какой-то древний фильм, огромную голограмму девушки, размером с дом, пожалел что при свете дня это будет выглядеть не так внушительно как в неоновых сумерках киберпанк-мегаполиса, но все таки создал огромного, метров двадцати в высоту, голографического меня, чуть «склонился» над флагманским кораблем, словно пытаясь рассмотреть кто там на борту, и вспомнив про такую крутую штуку как мегафон, заговорил.

— Я Архимаг Артис Де Адд — заявил я и сам едва удержался чтобы не зажать руками уши и инстинктивно не пригнуться — назовитесь. И назовите цель визита.

Прозвучало как по мне глупо — дураку понятно кто передо мной и все тому же дураку понятно зачем эти ребята тут, но ничего другого, кроме «покайтесь грешники» и «трепещите смертные» на ум не пришло.

Мне не ответили, но флагманский корабль снова что-то просигналил флагами, с него на воду спустилась шлюпка с одним человеком на борту, и безо всяких гребцов рванула в мою сторону. На полпути между нами она остановилась, и на воде воплотилось что-то похожее на понтонный причал — большая дощатая терраса, метров эдак двадцать на двадцать, которая держалась на плаву не пойми каким образом. Может под ней был бревенчатый плот, может тот кто сидел в лодке, а теперь выбирался из нее входя на причал, сумел воплотить сваи до самого дна — я не знал, но понял что меня приглашают.

Создавать себе лодку я не стал. Воплотил что-то похожее на богато украшенную доску для серфига, обшитую понизу антигравом, и едва касаясь воды, на телекинетической тяге, быстро преодолел разделяющее нас расстояние.

Вскочил на причал и сделал несколько шагов навстречу немолодому мужчине, я бы даже сказал откровенному деду, в дорогом камзоле и кирасе поверх него, с какой-то шкатулкой в руках.

— Меня зовут Фулгур Де Мендакс — назвался дед, и я сразу же узнал тот самый голос, который слышал в палате — ваш сюзерен, владыка император, шлет вам послание.

С этими словами, не дожидаясь моего ответа, дед открыл шкатулку и вытащил из нее латную рукавицу. Бросил мне под ноги. Замер, явно ждал что я сделаю или скажу что-то в ответ. Я наклонился, поднял рукавицу, повертел в руках.

— Эм, это что? Он зовет меня на дуэль?

— Господи, бескультурщина. Чему вас только учили? Агата совсем не следит за воспитанием отпрысков.

— Так что от меня-то надо?

— Это объявление войны молодой человек… Собственно я собирался вручить эту перчатку вам, будучи в вашем родовом замке но признаюсь вы меня удивили. Вам надо ответить.

— Стоп! А как же требование какое-то, ультиматум, ну не знаю, досудебная претензия? Хоть какой-то диалог? Полагаю война должна иметь место в случае моего отказа от какого-то требования?

— Да. Война будет иметь место в случае вашего отказа от немедленной капитуляции.

— Хм. Бред. То есть вам просто захотелось повоевать? Ну ладно. Есть какая-то ритуальная фраза которую надо сказать? Или перебазарим так, как нормальные пацаны?

— Боже… Цветок — он показал на гвоздику в петлице — это просьба мира. Перчатка — объявление войны. Платок — он снова указал на кончик белого платка торчащий из кармана его камзола — капитуляция…

— Конечно требую мира. Давайте сначала поговорим.

— В этот раз цветок от вас никто не примет.

— Ага, то есть я должен решить будем ли мы воевать или я сдаюсь прям вот так сразу? Извините Фулгур — я развоплотил перчатку и показал ему голую ладонь — перчаток у меня нет но… О! Придумал!

Я убрал перчатку императора в карман, развоплотил ботинок и нелепо прыгая на одной ноге стянул носок. Скомкал его, превратив в комок из грязной и вонючей тряпки, ибо уже неделю никак сменить не могу, вернул ботинок на место и зашвырнул носок в шкатулку. Несколько долгих секунд любовался на удивленную рожу архимага, на которой смешались гнев и презрение.

— Годится?

Фулгур захлопнул шкатулку и она взлетев, поплыла по воздуху к кораблю. Сам же Мендакс прочистил горло, гордо выпрямился и добавив в речь немного пафоса заявил.

— Господин Артис Де Адд, моими устами говорит император. С этого момента я объявляю вам войну — и улыбнувшись, блеснув на солнце переливом активируемых магических щитов добавил — сдохни щенок.

Глава 26

Чудовищный разряд молнии — мне на мгновение показалось как будто между мной и Мендаксом появилось лежащее на боку белое дерево с пышной кроной — разбился о мгновенно выставленные щиты, сжег причал вокруг меня, превратил в пылающие головешки беднягу Голладца и вскипятил море, отчего все вокруг заволокло паром.

Удержавшись от падения в воду на антигравах, я добавил маны в щит, и не особо выбирая цель, ударил прямо в туман, наугад, длинной очередью из корабельной скорострельной пушки. Уж не знаю где там в воображении размещалась сия громадина, но ливень трассирующих пуль, появлялся в реальности вместе с метровым снопом пламени, словно срываясь моей ладони. Перечеркнув мутный туман очередью на пару тысяч патронов, крест накрест, я объемным телекинетическим ударом разогнал пар, и заметив метнувшегося в сторону Мендакса, снова открыл огонь.

Щиты старого архимага устояли приняв на себя центнер воображаемого свинца, а он сам ловко ушел из под обстрела, казалось словно кто-то резко дернул его за веревку,