Окончательно поддавшись этому волшебному чувству, Татьяна опустила крест обратно на стол и погасила горелку. У нее возникло непреодолимое желание освободить ноги юноши от тяжелых стальных кандалов, растянуть наручники и немедленно вывести его из подземной тюрьмы. Но как только она отвела взгляд от лазурно-голубых глаз и потянулась за ключами, ее сознание вновь прояснилось.

«Это гипноз! Потомственный демон сильнее своих собратьев! – пронеслась в голове жуткая догадка, –Здесь: под землей, вдали от солнечного света, к нему частично вернулся дар влиять не человеческое сознание. Теперь ясно, что со мной происходит! Но боятся нечего, нужно просто включить ультрафиолетовую лампу, специально установленную Учителем, и наваждение исчезнет само собой».

Не глядя на пленника, Татьяна рванулась к выключателю и поспешно подняла рычажок вверх: комнату озарил мерцающий белый свет.

Юноша тотчас вздрогнул и болезненно зажмурился, а на светлой коже выступили быстро растущие розоватые пятна. Татьяна знала, что имитация солнечного света лишает Тварей способности подавлять человеческую волю. Но их пленник, очевидно, еще находился под воздействием попавшего в кровь яда, и поэтому ультрафиолетовые лучи причиняли ему вред.

Татьяна видела, как тонкие пальцы юноши судорожно сжались в кулаки, и ее сердце снова кольнула неуместная жалость. Пленник громко застонал, едва ожоги начали разрастаться. Сразу стало понятно, что он совсем не умеет переносить боль.

Безуспешно стараясь хоть как-то заслонить лицо от обжигающего света, юноша приоткрыл слезящиеся глаза и, взглянув на нее, принялся умолять:

– Таня, прошу, прекрати это. Выключи лампу. Я не причиню тебе вреда. Клянусь! Пожалуйста! Мне больно! – на последних словах его голос сорвался на крик, в нем уже звучало отчаяние.

Не раздумывая более ни секунды, она быстрым движением повернула вниз рычажок выключателя.

«Господи, почему я это делаю?» – мысленно спросила себя Юдифь.

«Потому что я не вижу в нем зла». – уверенно ответила Татьяна.

В этот момент дверь внезапно открылась, и в камеру вошел сам Учитель. На нем была длинная ритуальная мантия, а лицо скрывала маска. За ним шел Давид, толкающий перед собой крепкого молодого парня со связанными за спиной руками и заклеенным ртом. Татьяна сразу поняла, что это человек.

– Юдифь. Ты уже начала допрос? – каким-то незнакомым низким голосом, обратился к ней глава Братства.

– Да, Учитель. – Татьяна почтительно склонила голову. – Демон сказал, что его имя Станислав Казимир Тотский. Он утверждает, что граф, родом из Польши, а его клан уже давно уничтожен.

– Спасибо, Сестра, теперь оставь нас. – холодно распорядился Учитель. – Дальше допрос буду проводить я сам.

Татьяна покорно кивнула, но прежде чем направиться к выходу, в последний раз взглянула на прикованного юношу. Он был очень бледен и тяжело дышал, на длинных ресницах блестели слезы. Их взгляды снова встретились, и в прекрасных лазурных глазах пленника отразилась мольба.

Скрепя сердце, Татьяна вышла из камеры и осторожно прикрыла за собой дверь.

Первым из пяти чувств к Сергею вернулся слух. Он услышал, как где-то рядом звучат приглушенные мужские голоса, затем открыл глаза, но ничего не увидел. Вокруг была абсолютно непроглядная тьма. Донцов ощутил запах пыльной ткани и догадался, что ему на голову надели нечто вроде мешка.

Лежать на холодном полу было крайне неудобно, он попытался пошевелиться – движение немедленно отозвалось болью в затылке и тошнотой. Спустя еще пару секунд Сергей обнаружил, что его руки связаны за спиной, а рот заклеен широкой полоской скотча. Зато ноги оказались свободны, но это вряд ли могло существенно облегчить положение.

Собравшись с силами, он все же сел, привалившись спиной к холодной влажной стене, и постарался трезво оценить ситуацию.

Было очевидно, что когда он наблюдал за домом, кто-то из сектантов заметил слежку и, подкравшись сзади, оглушил его одним точным ударом.

«Но почему они сразу меня не убили?» – мысленно спросил себя Сергей.

Ответ был ему неизвестен, но стало ясно: положение сложилось незавидное. Собрав волю в кулак, он попытался встать на ноги, однако шум в ушах и тошнота не дали довершить задуманное.

Еще несколько минут без движения и дурнота отступила. Донцов не знал, сколько всего времени провел в этом каменном мешке, но подозревал, что прошло значительно больше часа. Нужно было срочно что-то предпринять, ведь Стасу, скорее всего, приходилось сейчас куда хуже. При мысли о том, что сектанты уже могли сделать с напарником, его вновь замутило.

В этот момент где-то рядом раздались тяжелые шаги и скрип открывающейся двери. Сергей напрягся, а в следующий миг чьи-то сильные руки схватили его за плечи и рывком поставили на ноги. Еще секунда и с головы сорвали мешок. Он зажмурился, привыкая к яркому электрическому свету, в голове зашумело с удвоенной силой, к горлу подкатил ком.

Наконец, тошнота утихла, открыв глаза, Сергей увидел, что перед ним стоит здоровенный коротко-стриженый парень примерно его лет. Тупо улыбнувшись, громила взял его за плечо и, толкая перед собой, вывел в узкий коридор с очень низким дощатым потолком.

Донцов не знал, куда его ведут, но ничего хорошего от этой прогулки не ждал. Единственное на что он еще надеялся, это то, что Кирилл успел сообщить федералом местонахождение секты. И помощь прибудет к ним до того, как «Воины Света» расправятся со своими пленниками.

Тем временем конвоир довел Сергея до конца коридора и рывком заставил повернуть за угол. Там, перед закрытой дверью, их ждал высокий широкоплечий мужчина, одетый в белую мантию и скрывающую лицо матерчатую маску с прорезями для глаз, на подобие той, что насилии члены легендарного ку-клукс-клана.

Громила почтительно поклонился мужчине в маске и открыл перед ним сварную железную дверь.

Все втроем они вошли в небольшое помещение с неоштукатуренными бетонными стенами и низким дощатым потолком. Только теперь Сергей догадался, что находится в подвале того самого странного дома. Но тут его ждало небольшое облегчение.

Посреди комнаты стоял бледный полураздетый Стас: его поднятые над головой руки были прикованы к свисающим с потолка цепям, а ноги обездвижены чем-то вроде стальных колодок. Он тяжело дышал, словно только что пережил сильное потрясение. На груди и плечах кожа местами покраснела и шелушилась, как от солнечного ожога, но в остальном вампир был цел. Стало ясно, что сектанты еще не успели причинить ему серьезного вреда. Однако медальона на нем уже не было.

У противоположенной стены рядом с деревянным столом, на котором лежали устрашающие орудия пыток, стояла высокая статная женщина. Красивое волевое лицо, волосы стянуты в тугой хвост, не по-женски мускулистые руки украшены татуировкой, на запястьях свежие синяки. На вид ей было не больше двадцати пяти и, судя по всему, здесь для нее отводилась роль палача.