Краем глаз Сергей мог видеть тонкий профиль вампира. Тотский курил, слегка опустив длинные ресницы, и казался совсем отстраненным. Что он чувствовал и о чем думал сейчас оставалось только гадать.

Чтобы хоть как-то разбавить гнетущую тишину, Донцов решил включить авто магнитолу, и поставил первый попавшийся на глаза диск. Заиграла музыка, и раздались слова знакомой песни:

Снег. Сможет меня согреть,

Ты помоги ему.

Душу мою отпеть,

Здесь некому будет.

Сном. Белым к тебе приду,

В мысли твои войду -

Там для себя приют найду.

На моей луне

Я всегда один.

Разведу костер,

Посижу в тени.

На моей луне

Пропадаю я.

Сам себе Король,

Сам себе Судья…

– Однажды Кира заметила, что эта песня словно бы обо мне… – неожиданно нарушил молчание Стас. Его голос казался спокойным, но в то же время печальным.

Сергей тяжело вздохнул. Он хорошо помнил тот день. Тогда – солнечным сентябрьским утром, стоя в тени березовой листвы, вампир заявил ему, что его юная невеста никогда не постареет. В конечном итоге именно так все и вышло. Жестокая ирония судьбы: по-другому не скажешь.

– А ведь ты был прав. – вновь, негромко произнес Тотский. – Кира заслуживала любви. Возможно, даже больше, чем кто-либо другой…

Донцов бросил на напарника испытующий взгляд, с удивлением осознавая, что сейчас тот, скорее всего, говорит о себе.

В этот момент вампир вдруг моргнул, с ресниц упала маленькая прозрачная капля.

Подняв руку, он дотронулся до своих глаз и растеряно взглянул на влажные пальцы.

Нахмурившись, Сергей отвернулся, стараясь сосредоточиться на дороге.

– Но так не должно быть. – вновь, совсем тихо произнес Стас. – она не может меня оттолкнуть. Я не хочу. Я не привык быть один…

Донцов помрачнел еще больше, но ничего не ответил. Он догадался, что вампир уже опьянел от выкуренного опия и не вполне владеет собой. Однако сейчас, пагубное пристрастие напарника уже не вызывало прежнего осуждения, скорее сочувствие. Было очевидно, что Тотский всю свою долгую жизнь делал лишь то, чего хотелось ему в данный момент. Не задумываясь о последствиях, и не зная отказов. С раннего детства окруженный роскошью, избалованный и изнеженный он всегда получал желаемое, не прилагая ни малейших усилий.

Естественно, что оказавшись перед лицом опасности, от которой сам не позволил себе сбежать, он пытался «расслабиться» при помощи дурманящих средств.

Стас словно жил в своем собственном мире, где лишь он один определял нормы морали, границы и рамки дозволенного. Решал, как с кем должно поступать, и не признавал запретов. Кира даже не понимала насколько оказалась права. Ее вечно-юный возлюбленный всегда был «сам себе король, сам себе судья». И сейчас, невзирая на страх, который он даже не в силах был скрыть, Стас готовился сам исполнить вынесенный себе приговор.

Сергей снова вздохнул, сосредоточенно уставившись на дорогу, а песня еще продолжала звучать:

Блеск, этих волшебных глаз

Околдовал меня,

Будто бы в первый раз

Я их понимаю.

Смерть я обниму рукой,

И только с ней одной

Я поделюсь своей мечтой.

На моей луне я всегда один

Разожгу костер

Посижу в тени.

На моей луне

Пропадаю я,

Сам себе король,

Сам себе судья.

Машину Донцов оставил во дворе соседнего со штабом дома и велел Стасу никуда не выходить, дожидаясь его возвращения. К этому моменту вампир почти дремал, окончательно охмелев от наркотика, зато перестал нервничать и казался совсем отстраненным. Глядя на него, Сергей подумал, что так оно, наверное, даже лучше, ведь существовала вероятность, что вместо гуманного польского парализатора сектанты могут использовать обычное оружие.

В штаб Донцов вошел без десяти двенадцать и сразу направился в кабинет Губина. Компьютер заместителя председателя московского отделения ОБНВ работал в спящем режиме, однако в помещении никого не оказалось. Сергей удивился, но решил подождать, рассудив, что Кирилл, возможно, просто отлучился по нужде или вышел за сигаретами. Постояв минуту без дела, он подсел к компьютеру, нажал кнопку Enter и открыл браузер.

Убедившись, что его почта пуста, Донцов решил послушать треки группы «Любе», которую Губин уважал не меньше чем он сам.

Наведя курсор на первый файл, он дважды щелкнул левой кнопкой мыши, и тут вдруг услышал за спиной чьи-то шаги. От неожиданности его рука дернулась, и трек полетел в корзину.

– Твою ж мать! – выругался Сергей и обернулся к вошедшему в кабинет Симонову. – Привет! Прости, меня Губин убьет. Подожди, восстановлю песню.

Он поспешно открыл корзину, пробежал глазами по удаленным файлам и вдруг замер, заметив знакомые заголовки текстовых документов. Минуту Донцов не мог проронить ни слова, просто не верил своим глазам. Среди множества забракованных файлов обнаружились все послания «Воинов Света».

– Господи, не может быть… – невольно прошептал он вслух. – Губин!

– Что Губин? – строго спросил Кирилл. – Ты о чем, брат?

Сергей провел ладонью по лицу, ощущая, как на лбу выступили капельки пота.

Все события минувших нескольких дней, вихрем пронеслись у него в голове. Первая встреча с Каспианом: Губин демонстративно искал в сейфе парализатор и не нашел. Поход в парк, подкинутое письмо: Губин подходил к башне «Руине» одним из последних. Убийство Ксавье в камере лаборатории: один точный выстрел в лоб. Конечно, нервный и подслеповатый работник архива не смог бы так мастерски покончить с вампиром. Все совпадало. Даже гибель Киры, Губин видел ее накануне в штабе, и она могла открыть ему дверь! «Примерно вашего роста», вспомнил Донцов слова бесстрастного криминалиста и закрыл глаза. Губин участвовал в убийстве Киры – чудовищней представить себе ничего было нельзя. Сомнений не оставалось, ведь именно он так интересовался вчера, где находится Стас.

– Так что Губин?! – явно разозлившись на затянувшееся молчание друга, переспросил Симонов.

– Губин – осведомитель «Воинов Света». – севшим голосом ответил Сергей. – Он лично напечатал все их послания. Посмотри сам.

Резко помрачнев, Кирилл буквально смел товарища со стула и, заняв его место, углубился в изучение файлов.

– Ты прав. Даты создания совпадают. – озабоченно пробормотал он. – Сейчас просмотрю историю распечаток. Твою же мать! Эх, Николай, ну, зачем?