– Хотите что-то отметить?

Мансебо очень горд собой. Он совладал с эмоциями и даже способен задавать уместные вопросы.

– Да, можно сказать и так. Я только что закончил… один проект.

– Да, ну, значит, вам и на самом деле есть что праздновать. К сожалению, мне не во что завернуть бутылку.

– Ничего страшного, я живу очень близко, на противоположной стороне бульвара.

– В самом деле? Не помню, чтобы я вас видел раньше.

Мансебо не уверен, что этой последней фразой он не переступил границы допустимого. Ему показалось, что месье Бейкер на несколько секунд отключается. Он вдруг кусает губы, вертит в руках бутылку, ставит ее на прилавок и закрывает ладонями лицо.

– Месье, что с вами?

– Простите… это от жары.

– Да, она всех нас доконает, – говорит Мансебо и облегченно вздыхает.

– Да, и посчитайте еще вот это.

Писатель ставит на прилавок стеклянную банку с темными оливками. Мансебо готов поручиться, что уже слышал звук от стекла, которое передвигают по деревянному прилавку. Он непроизвольно смотрит на стеклянную банку.

– Как вы считаете, месье, оливки подойдут к шампанскому?

– Они точно подойдут. Оливки подходят почти ко всему, – отвечает Мансебо.

Он протягивает писателю пакет с шампанским и оливками. Подумав, достает из-под прилавка последнюю записную книжку и тоже кладет ее в пакет.

Мансебо не проведешь. Он знает, что шампанское никогда не покупают только для себя. Шампанское писатель выпьет с кем-то. Мансебо начинает воображать возможные грехи писателя. Во-первых, он явно растерян. Он сказал, что закончил какой-то проект. Мансебо кажется, что писатель имел в виду конец любовных отношений. «Это единственное, на чем я сейчас должен сосредоточиться», – думает Мансебо. С кем будет пить шампанское Тед Бейкер? Здесь могут потребоваться другие способы наблюдения, и надо их хорошенько продумать и подготовиться. Мансебо задумчиво раскачивается на скамеечке и направляет на лицо струю воздуха от вентилятора.

Тарик поднимает руку, давая знать, что им пора идти в «Ле-Солейль», пропустить по стаканчику. К тому моменту, когда Тарик подходит к магазину, у Мансебо уже готов план действий. Они идут по бульвару. Послеполуденное солнце жаркими лучами освещает их путь. Когда они подходят к повороту с бульвара, Мансебо вдруг останавливается.

– Нет, елки-палки! Я же забыл оставить пакет с едой для месье Батона.

Несколько раз в месяц ему звонит старый ветеран войны по имени Жан Батон и заказывает продукты, главным образом консервы, потому что старик уверен, что скоро начнется война, и спешит сделать запасы. Обычно продукты старику относит Амир.

Месье Батон живет в квартире, расположенной над булочной, но он не звонил уже месяца два, а мадам Каннава рассказала Мансебо, что ветеран вроде бы умер. Но Мансебо махнул на это рукой, надеясь, что Тарик ничего об этом не знает.

– Этот старик не может немного подождать?

– Я обещал, что продукты ему принесут до четырех часов. Продукты уже упакованы, их надо только отнести. Ты иди, а я приду попозже. Думаю, что успею.

– Амир не может их отнести?

Тарик вытаскивает из чехла мобильный телефон, потому что знает, что Мансебо редко берет с собой свой мобильник.

– Нет, мне не хочется его отвлекать. Он сейчас играет в футбол с Халедом.

Тарик засовывает телефон обратно в чехол, и Мансебо вдруг кажется, что этот чехол больше похож на пистолетную кобуру. Мансебо почти бегом пускается в обратный путь и приходит к магазину как раз в тот момент, когда дверь квартиры Бейкера закрывается. Все ясно, у писателя гости.

Мансебо занимает наблюдательный пункт на углу бульвара Батиньоль и улицы Клапейрона. Стратегически это очень неплохое место. Отсюда прекрасно видна пожарная лестница, а если вдруг раньше времени появится Тарик, то у Мансебо будет вполне достаточно времени, чтобы скрыться. Фатима, Адель и Амир едва ли смогут увидеть его из квартиры и удивиться: интересно, что это он там делает? Для наблюдения, впрочем, это не самая идеальная точка, потому что отсюда он не может заглянуть в окна квартиры писателя и увидеть, в какой из комнат тот сейчас находится. Мансебо, впрочем, не настолько глуп, чтобы додумывать недостающую информацию.

Несмотря на экстраординарную ситуацию, Мансебо так спокоен, что ему мог бы позавидовать самый лучший частный детектив. Он спокоен потому, что, во-первых, может контролировать ситуацию, а во-вторых, потому, что дело, кажется, идет к развязке. Это порождает у Мансебо меланхолию, которая выливается в безмятежное спокойствие. Он смотрит на часы и отмечает, что визит гостьи длится уже добрых двадцать минут. Что ему делать, если она никогда не выйдет из квартиры? Нет, она в любом случае выйдет. Теперь он не повторит ошибки, которую совершил, когда увидел в окне женскую руку. В этой ситуации главное сохранять хладнокровие.

Мансебо решил не покидать свой наблюдательный пункт до того момента, когда увидит возвращающегося Тарика. Он может сослаться на словоохотливость месье Батона. «Скоро я поймаю тебя, изменник, – думает Мансебо, – я сумею пригвоздить тебя к стенке».

У Мансебо учащается пульс. Что делать, если женщина выйдет из квартиры одна? Мансебо начинает испытывать неуверенность. Он понимает, что ситуация чревата неожиданными сюрпризами, а никаких сюрпризов ему не нужно. Однако выбора у него нет. Подумав, он решает, что если женщина выйдет одна, то он последует за ней, выяснит, где она живет, и, возможно, заговорит с ней. Другого решения Мансебо не видит.

Конечно, мадам Кэт не поручала ему выяснить, с кем обманывает ее муж, но, наверное, само собой разумеется, что она захочет это узнать. Если бы, допустим, Фатима его обманывала, то разве не захотелось бы ему узнать с кем? Мысль о том, что Фатима ему изменяет, кажется Мансебо неправдоподобной. Он смотрит на часы. Он чувствует себя лошадью на скачках, которая стоит в боксе и ждет, когда откроют калитку и она сможет галопом понестись по дорожке. Лошади обычно перед стартом пускают слюни, а у Мансебо во рту сухо, как в пустыне. Это конец. Это конец двойной жизни писателя, конец брака мадам Кэт и месье Бейкера, конец отчетам и деньгам в банке из-под оливок. Это, вероятно, конец всей истории, но Мансебо понимает и то, что для него необратимо началась новая жизнь. Правое веко начинает непроизвольно подергиваться.

Вдруг Мансебо видит, как напротив входа в булочную останавливается белая машина. Мансебо может поклясться, что она ему хорошо знакома. Он узнает наклейки на ней. Вполне возможно, что Рафаэлю надо что-то починить в булочной, и он не собирается здороваться ни с Мансебо, ни с Тариком. Мансебо стоит неподвижно и лишь время от времени переводит взгляд с белой машины Рафаэля на пожарную лестницу и обратно. В машине рядом с Рафаэлем сидит какая-то женщина. Мансебо нисколько не сомневается, что это жена Рафаэля Камилла. Предположение превращается в уверенность, когда он видит, как они целуются. Все последующее происходит очень быстро. Женщина выходит из машины, а Рафаэль давит на газ и уезжает. Женщина накидывает на голову черный платок и опасливо озирается по сторонам, потом перебегает бульвар и входит в дверь, расположенную рядом с входом в магазин. Мансебо находится всего в паре метров от жены своего кузена, когда она закрывает за собой дверь.