– Ой, прости, я увидел несколько таких книжек под кассой и взял одну на задание. Я поступил неправильно?

Мансебо быстро берет себя в руки и с гордостью смотрит на сына. Конечно, для выполнения важного задания нужна записная книжка. Шум разговора на втором этаже успокаивает обоих. Он означает, что они могут без помех поговорить. Амир раскрывает записную книжку, но потом снова ее закрывает.

– Сначала я скажу, что все прошло так, как мы и планировали. В первой половине дня я пришел в обувную мастерскую, и Тарик сразу изъявил готовность помочь мне. Я притворился, что мне надо открыть страничку школы, чтобы узнать результат экзамена и все такое прочее. У Тарика были клиенты, и я поэтому не успел подсмотреть пароль, который он ввел. Я как будто случайно выключил компьютер. Он шепнул, что пароль лежит под клавиатурой. Это не очень умно.

Амир молчит, но Мансебо кивает, чтобы показать сыну, что он следит за его рассказом и что Амир может продолжать.

– Да, в самом деле, там оказался пароль. Он довольно часто меняет пароли, но просто стирает старый пароль и записывает новый. Странно, что он так часто их меняет…

– Что у него за пароли?

Амир листает записную книжку и находит нужную страницу. На ней около тридцати паролей.

– Здесь все его пароли.

Мансебо сжимает губы и снова кивает. Он горд за своего маленького товарища, который умеет сохранять хладнокровие в самых трудных ситуациях. Мансебо прочитывает все пароли еще раз и недоуменно чешет затылок. Доха. Аль-Кахира. Бамако. Уагадугу. Дубай. Рияд. Пенза… Мансебо снова чешет затылок. Амир видит, что у отца трудности с географией, и приходит ему на помощь.

– Большинство паролей – названия городов арабского мира, но среди них есть города Африки, и один раз встречается название города в России.

Названия впечатляют Мансебо, однако он понимает, что все это ни на йоту не приближает его к ответу на главные вопросы. Может быть, кузен брал их с карты, которая, вероятно, лежит у него в мастерской.

– Прежде чем уйти домой, я нарочно оставил у Тарика книгу. Потом вернулся домой и стал ждать, когда мама и Адель пойдут в магазин. Когда они вышли, я открыл окно и услышал, как ты зовешь Тарика в «Ле-Солейль». Удача улыбнулась нам.

Мансебо улыбается счастливой, почти детской и немного глуповатой улыбкой.

– Когда вы скрылись из вида, я вернулся в обувную мастерскую.

Амир молчит, словно одно только воспоминание о мастерской вызывает у него страх.

– У меня не было никаких проблем с включением компьютера. Тарик очень небрежно хранит свои документы, он их даже не кодирует.

– Документы?

– Да, документы, то есть всю информацию, которая хранится в компьютере. Конечно, мне пришлось потрудиться, чтобы сложить этот пазл, но, думаю, я нашел все, что ты хотел знать. Даже ключ от сейфа просто висел на стене. Там оказались две обувные коробки и…

Они услышали, как открылась дверь квартиры.

– Цыпленочек, как ты себя чувствуешь?

Это голос Фатимы. Амир закрывает записную книжку и быстро протягивает ее отцу.

– Здесь все написано. Сначала вся информация, а потом кое-какие мои обобщения. Ты все поймешь.

Фатима открывает дверь комнаты Амира и просовывает в щель голову. Золотые серьги качаются в такт с произносимыми ею словами.

– Как ты себя чувствуешь, мой маленький цыпленочек? Нам еще надо было помыть посуду, но ты плохо себя чувствуешь, и я сказала Адели, чтобы она сама помыла тарелки. Ты ничего не хочешь? Может быть, принести тебе чашку чая?

Амир энергично трясет головой.

– Я просто очень хочу спать, у меня сегодня был трудный день.

Мансебо закрывает записную книжку, которую он читал, сидя в кресле у окна. Давно он не читал ничего подобного. Отчет Амира был похлеще иного криминального романа. Всю эту информацию сын отыскал в компьютере Тарика. Последние записи потрясли Мансебо до глубины души. Описание Амиром того, как он открыл сейф, вынул оттуда две обувные коробки и что он в них нашел, могло послужить сюжетом захватывающего детектива.

Мансебо судорожно сглатывает. Теперь он понимает, почему Амир запер свою дверь. Мансебо знает, что в его распоряжении минуты или даже секунды до того, как войдет жена. Потрясение, которое поразило Амира несколько часов назад, теперь острыми когтями вцепилось в душу Мансебо. В книжке было много неприятного и отвратительного о его близких. «О, великий Боже, и я родственник этого типа», – думает Мансебо и смотрит на обувную мастерскую, которая после наблюдений Амира выглядит теперь в глазах Мансебо совершенно не так, как раньше. Он даже думать не хочет о том, как теперь будет встречаться со своим кузеном.

Прежде чем резко открывается дверь и входит Фатима с кастрюлями, Мансебо решает, что лучший выход – это немедленно пойти спать. Это единственное, что может дать ему время на раздумье до того, как занавес поднимется и начнется представление. И это не простое сравнение. Спектакль – все, что происходит в этом доме. Все играют свои роли. Фатима – роль тяжко работающей женщины, у которой нет времени даже на то, чтобы позавтракать, у которой аллергия на табачный дым. Она играет роль верной жены, которая никогда не изменит мужу ни с кем, особенно с табачным торговцем. Но за сценой она совершенно другая. Тарик играет роль довольного жизнью сапожника, который тачает обувь и делает ключи, а на самом деле торгует оружием. Поэтому вся его каптерка усеяна окурками, а в обувных коробках лежит отнюдь не обувь.

– Это все, что я пока знаю, но это еще не все, – тихо бормочет Мансебо себе под нос.

«Я бы никогда не узнал правду, если бы не вскрылась вся эта мерзкая история», – думает Мансебо, глядя в потолок. Рядом храпит Фатима. Потом Мансебо слышит, как Амир выходит на кухню налить себе стакан воды. Он не знает, делает ли это Амир из желания убедить Фатиму в том, что мальчик и в самом деле болен, а возможно, и в самом деле просто не может уснуть, и последнее было бы совершенно естественно после всех сегодняшних событий.

До рассвета Мансебо успевает вспомнить свое детство и юность, понять, как Тарик постепенно становился таким, каков он теперь. У родителей Тарика был молокозавод и несколько сотен магазинов в Тунисе. Они были богатые и уважаемые люди. «Но что я могу об этом знать, – думает Мансебо и закладывает руки за голову. – Может быть, эти магазины были забиты контрабандой».

* * *

Этот квартал был для меня совершенно чужим. У всех парижан есть почти незнакомые им районы, где они очень редко бывают. Город со временем меняется и растет. Сакре-Кёр возвышается над горизонтом всей своей громадой. Эта белоснежная церковь стоит в незнакомом для меня районе, на Монмартре.

Для многих туристов это слово является синонимом Парижа. Это историческая часть города, но я воспринимаю ее как нечто созданное для современности, как квартал, сотворенный как кулисы, изображающие давно прошедший век, когда танцовщицы неистово подбрасывали вверх свои юбки перед пьющим абсент Тулуз-Лотреком, создававшим искусство афиши.