– Твою мать! – надсадно хрипит.

– Женя. Женечка, – вскрикивает Ванесса, резко вскидываю голову цыкаю на нее.

– Развязывай его, Марина. Быстрее. Быстрее, – шипит мачеха.

– Марина?! Что ты тут делаешь? – звучит неожиданный вопрос от Жени, когда склоняюсь над ним, чтобы развязать веревки.

– Почему столько крови? Ты ранен? – вместо ответа, стараясь сдержать панические нотки в голосе, задаю свой вопрос парню.

– Нет. Вряд ли. Он меня по голове приложил чем-то тяжелым. Думаю из-за этого.

– Боже мой! Святые Угодники! Коля! Коля! Что же ты наделал? Что наделал?

Причитает Ванесса наводя суету, что очень мешает не только морально, но и физически.

– Мам хватит, а. И без того тошно, – бубнит слабым возмущением Женя, я же тем временем уже справившись с одним узлом и принялась за второй.

Как только парень оказывается на свободе, ее тут же лишаюсь я. Женя сгреб меня в объятия прижал к себе.

– Ты дурочка Марина. Зачем ты пришла?! – и тут же ослабив хватку отпрянул, встряхнул за плечи. – Ты хотя бы понимаешь на какой риск пошла?

Коротко кивнув уставилась ему в подбородок. Смотреть ему в глаза не было сил. Казалось, что как только увижу в его взгляде беспокойство обо мне тут же разревусь.

– Молодежь закругляйтесь. Потом выясните отношение. Нужно уходить, пока Коля не вернулся.

* * *

Отца с Женей мы так и не дождались. Домой он не вернулся.

Заваривая чай и нарезая бутерброды, Женя накрывал на стол, а я не отрывая взгляда от припорошенной снегом тротуарной дорожки.

– Как думаешь, он придет? – с тревогой в голосе спрашиваю у Жени.

– Не знаю. Мне кажется у него был какой-то план, но в какой-то момент он понял, что что-то пошло не так – это я твоего мужа имею в виду и ему на ходу пришлось все переигрывать.

– Ты теперь уедешь? – не давая заканчить ему мысль до конца перебиваю своим вопросом, резко разворачиваюсь к нему лицом.

Звон разбившейся о пол кружки эхом завибрировал в воздухе.

– Что за бредовые предположения, Марин? – кривит рот в вымученной ухмылке парень.

Я же отвожу взгляд от его лица в сторону:

– Я хотела сделать аборт, Жень. Я боюсь быть от тебя беременной. Понимаешь? Боюсь что тебе в какой-то момент все надоест и ты бросишь меня. Уедешь со своей невестой, – говорю с болью в голосе.

Шорох приближающихся шагов, вынудил поднять взгляд и тут же утонуть в бурлящем океане нежности, карих глаз.

– Глупенькая ты у меня совсем. Так ничего и не поняла за это время?! – Женя обнимает мое лицо ладонями и страстно прижимается горячими губами к моему рту. Жадно впивается долгим поцелуем совсем не щадя моих чувств. Я закидываю руки ему на плечи, запускаю пальцы в волосы на затылке сжимаю в кулак и сама… сама углубляю поцелуй, отдаюсь ему полностью, без оглядки на прошлое и настоящее.

Тело покрывается мурашками от волн наслаждения перекатывающихся по мне. По позвоночнику пробегается дрожь, концентрируется в пояснице и молнией простреливает низ живота взрываясь диким желанием.

– Детка. Детка. Постой. Постой, – задыхаясь отстраняется от меня Женя, заглядывая в мое пылающее лицо. Потирая ушибленный затылок.

Я теряюсь. Не понимаю, что он имеет ввиду и только, когда мысли становятся более ясными осознаю, что еще немного и я бы сама набросилась на Женю, будто одержимая, разжимаю пальцы и смущаясь выбираюсь из его объятий.

– Черт! Прости. Это… Это все гормоны и нервы… Я … не хотела… Больно?

Нежно провожу по волосам парня там, где был ушиб.

Но на лице парня задорная улыбка становится шире. В глазах уже пляшут такие знакомые озорные чертята, что невольно снова чувствую нарастающее, трепещущее желание.

– Зато я хотел, – большой палец скользит по губам, нежно сминая их, дразня. – Как же я соскучился по тебе такой, Марина.

Он тянет меня на себя и стоило только нашим губам сплестись в страстном поцелуе, как внезапно громкая мелодия звонка разрывает искрящийся возбуждением воздух.

– Твою ж мать!

Женя нехотя разрывает наш поцелуй и тянется за телефоном. Краем глаза замечаю, что звонить ему мать, сердце замирает в груди в ожидании хоть каких-то новостей.

– Да, мам, – отзывается Женя.

– Женя! Женя! Сынок! Они… Они сбежали!

Женщина так громко кричит, что даже я слышу ее вопль.

– Что значит сбежали? Кто сбежал, мам?

Женя слушает мать, но напряженный взгляд не сводит с моего лица.

– Коля и Джессика! Кухня погружается в гудящую тишину. Молчание затягивается. Да и слова здесь явно лишние. Думаю все что у меня сейчас творится внутри и так понятно по моему вытянувшему лицу. Шок. Растерянность… и это самые поверхностные которые меня терзают и которые я могу назвать.

– Откуда ты это взяла? – наконец-то прерывает молчание Женя.

– Я в больнице. Хотела проведать Джесс, а мне сказали, что она еще вчера ушла. Еще вчера Женя. Ты это понимаешь? Они… Они все спланировали заранее…

Рыдает в трубку мачеха.

– Мам. Послушай. Слышишь меня? Возвращайся домой. Тут все обсудим, – твердым как сталь, холодным как лед тоном настаивает Женя.

Чувствую как после его слов мое тело покрывают колкие мурашки. Передергиваю плечами, пытаясь сбросить с себя оцепенение и заодно руку Жени, которой он мертвой хваткой вцепился мне в шею.

– Да… Да… Я скоро. Скоро приеду…

И следом в динамике слышатся короткие гудки.

– Ты знала?

– Что?!

Я даже сразу не понимаю, о чем спрашивает меня Женя или… обвиняет?!

– Я спрашиваю, ты знала что очима уже нет в городе, поэтому и приехала?

Меня тут же захлестывает волной возмущения. Перед тем, как ответить Жене я несколько раз открываю и закрываю рот без звука:

– Ты… Ты придурок что ли? Отчего такие странные вопросы? Ты реально думаешь что я заодно с отцом?

У меня глаза лезут на лоб от негодования. Да как у него вообще в голове могли возникнуть подобные мысли?! А