Ландо остановилось; Флортье, опираясь на руку слуги, вышла из него. Прибежали еще два китайца, схватили багаж и потащили его в дом.

Вытаращив глаза, Флортье с восторгом смотрела на дом и примыкавшие к нему низкие флигели. Раскидистые кроны деревьев дарили прохладную тень, высокие кусты цвели красными и желтыми цветами. От дома с двух сторон отходили стены пониже, в которых виднелись закрытые ворота. Они тянулись до высокой стены, окружавшей весь участок. Флортье нравились крыши из красной и зеленой черепицы; их лакированные коньки заканчивались искусно выполненными фигурками драконов. Восхитил ее и балкон с резной балюстрадой и стеклянными фонариками.

Киан Джай прошел вперед и поднялся по ступенькам к высокому порталу; с низким поклоном слуга раскрыл перед ним створку двери.

– Прошу, мадемуазель.

Флортье кивнула, прошла меж двух каменных львов и поднялась по лестнице.

Ее взору открылся большой вестибюль с высокими, искусно расписанными вазами, из которых свисали пышные плети экзотических цветов. Справа находилось некое подобие алтаря, широкий столик с позолоченной сквозной резьбой. Филигранные металлические подставки в виде львов, увитых лианами, держали два хрустальных бокала, а рядом в полной симметрии стояли два искусно расписанных фарфоровых сосуда и резной деревянный фонарь. За ним, на стене, висели длинные полосы из золоченого металла; на них столбики иероглифов обрамляли картину, на которой в роскошных одеждах были изображены, вероятно, китайские божества – краснолицый, толстый мужчина с китайскими чертами лица, мужчина с черным лицом и бледная, как мел, женщина. Второй столик, поменьше, стоял перед первым, на нем – другие фарфоровые сосуды и вазы с фруктами и цветами; между ними курились благовония, испускавшие дурманящий аромат.

Женский голос заставил Флортье оглянуться. На лестнице стояла очень старая, седовласая китаянка с морщинистым лицом, одетая в блузу с голубым узором и юбку. Старуха поклонилась ей и показала на лестницу. Флортье с улыбкой кивнула и пошла за ней, любуясь резными перилами. В коридоре, куда они свернули, она с восхищением увидела дорогие ковры с роскошными узорами, консоли и вазы, затейливые лампы, чужеродные акварели в рамках и рисунки бледных китайских дам и длиннобородых мужчин, цветущих деревьев, птиц и пейзажей с плавными холмами и извилистыми реками.

Жестикулируя и издавая непонятные для Флортье звуки, китаянка проводила ее в комнату в конце коридора и с поклоном закрыла за ней дверь.

Ее вещи были уже там, аккуратно разложенные по величине и форме возле кровати, занимавшей половину комнаты. Кровать была могучая, с резными столбами. Тем нежнее казались откинутая москитная сетка и дорогое постельное белье. Массивный шкаф и высокое зеркало были покрыты золотыми узорами и загадочными символами. Сквозь дверь Флортье видела соседнюю ванную комнату с большой фарфоровой ванной.

Створки окна были открыты; сквозь них доносились журчание воды и аромат свежей зелени и цветов.

Флортье сбросила туфли и пошла босиком по ковру, ласкавшему ее ступни. Улыбка не сходила с ее лица, когда она смотрела на квадратный внутренний двор, окруженный гладкими стенами домов под крышей с загнутыми краями. Там все цвело, все деревья и кусты. Там извивались дорожки, посыпанные гравием, а в кроне одного дерева она разглядела скамью и миниатюрный фонтанчик. Высунувшись из окна, она обвела взглядом весь участок. Стены, отходившие от флигелей, делили его пополам; за ними Флортье видела зеленые и красные крыши множества примыкавших друг к другу домов, окруженных густыми деревьями. Где-то ржали лошади. Ей даже почудилось, что она слышит детский смех. За высокой стеной, отгородившей дом Киан Джая от остального мира, крыши городского квартала вздыбливались волнами, словно поверхность огромного, красного моря.

Флортье отвернулась от окна и восхищенно ахнула, когда заметила туалетный столик с множеством ящичков и дверок. Они, как и стоявший перед ним стул с высокой спинкой, были украшены такой же резьбой, как и алтарь в вестибюле. На нем была постелена бирюзово-кремовая скатерть, расшитая разноцветными фениксами и цветами, с бахромой из стекляруса. На столике и на обитой золотом консоли перед квадратным зеркалом стояли узорчатые и золоченые фарфоровые чашечки и баночки красного, жадеитово-зеленого и голубого цвета. На соседнем столике стояли букет роз и лилий, большая ваза с фруктами и фарфоровая шкатулка, расписанная цветами. Флортье с любопытством подняла крышку и увидела под ней пестрые конфеты. Она взяла одну конфету, состоявшую из красных полосок с разными оттенками, закрыла шкатулку, осторожно попробовала ее и даже ахнула от удовольствия, когда язык ощутил вкус сладкой розы. Разумеется, она тут же сунула в рот всю конфету.

Какое-то время она стояла, жевала конфету и наслаждалась экзотической красотой и роскошью, которые ее окружали. Потом она проглотила лакомство и с разбега бросилась на кровать, покаталась на спине, размахивая руками и ногами, и радостно засмеялась.

Она вытащила счастливый билет с крупным выигрышем.

Флортье стояла перед большим зеркалом, распахнув полы шелкового халата, и смотрела на свое отражение. Комнату освещал теплый свет, подчеркивавший все ее достоинства. Ее волосы, тяжелые и блестящие, падали на плечи; они испускали сладкий цветочный аромат, как и кожа. Ее губы влажно мерцали, намазанные бальзамом, и на них оставался вкус роз, как на конфетах, которыми она лакомилась. Да, она красивая, это несомненно; и еще соблазнительная. Она обвела взглядом свое тело. Старая китаянка и другая служанка, помоложе, искупали ее и натерли кожу и волосы разными умащениями, удалили все волоски на теле. Флортье потрогала свой лобок, голый и гладкий, как у маленькой девочки, и опять хихикнула.

Она запахнула халат, завязала узлом пояс на талии и еще раз любовно погладила нежную ткань – цветущие ветки на бирюзовом фоне, а между ними – тропические бабочки с красочными крыльями. В дверь постучали, и после ответа Флортье в комнату вошла старая китаянка. Флортье поскорее сунула ноги в богато расшитые туфельки без задника и пошла за ней по полутемному коридору.

Перед одной из дверей китаянка остановилась и смиренно постучала; из-за двери раздался краткий ответ, и служанка с поклоном открыла перед Флортье дверь.

Флортье робко вошла в комнату. Стены были обтянуты красным шелком. Свечи в массивных светильниках и фонарях из пестрого стекла наполняли пространство золотистым сиянием. Широкая кровать с лакированными резными опорами из черного дерева стояла в просторной нише. Ее балдахин и простыни были алыми и нежными, словно лепестки мака.

У окна с закрытыми ставнями стоял Киан Джай, босой, в черном шелковом халате с красными и золотыми драконами. Он мельком взглянул на Флортье и продолжил зажигать свечи еще одного светильника, стоявшего на столике с изогнутыми ножками. Флортье огляделась. Возле кровати стоял комод с разными флакончиками и фарфоровыми шкатулками; в другом конце комнаты виднелись ряды витрин, тоже из черного дерева. Она с любопытством подошла ближе и посмотрела на выставленные за стеклом фигурки из слоновой кости, разрисованного фарфора и жадеита. Кровь прихлынула в лицо, когда Флортье поняла, что на них изображены пары во время полового акта в позах, показавшихся ей в лучшем случае акробатическими, а то и вовсе невозможными. Рядом с фигурками лежали странные предметы, и Флортье, сама не понимая, почему, поскорее отошла от витрины, чтобы не смотреть на них.