С новой силой музыканты задули в свои дудки, опять зазвенели серебряные кубки и чаши с вином. Только один Добрыня и его сторонники сидели за своим столом мрачнее тучи. Мало ели, много пили и почти не участвовали в разговорах. Князь, казалось бы, на них совсем не обращал внимания.

Остальные воеводы, старшины и столичные гости ещё долго беседовали за столом, всем интересно было обсудить новости последних дней, уже свечи и факелы почти все догорели. Расходились далеко за полночь. Войску решено было дать ещё день для отдыха и сборов. А затем планировали выступить в обратный путь. Радость от скорого возвращения домой переполняла всех.

Вскоре весь лагерь затих и погрузился в тёплую ночную тьму, разгоняемую редкими факелами, да окриками дозорных. Опустилась тихая звёздная ночь. Слышно было только как шумел вокруг тёмный лес, да глухо ухали в лесной глуши неугомонные совы. Изредка выли где-то в дали волки, словно предвестники неведомой беды, но близко к лагерю подходить не решались.

Боярин Горясер вышел из своей палатки прогуляться перед сном. Миновав ярко освещённые факелами ворота и ночную стражу, он спустился по отлогому берегу почти до самой реки. Пройдя немного вдоль русла, он остановился у ближайших зарослей и огляделся. Тишина. Вокруг не было ни души. Спрятавшись за тёмной завесой кустов и деревьев, он негромко хлопнул в ладоши и, произнеся несколько странных фраз, стал жать.

Ожидание было не долгим. В нескольких шагах от него вспыхнуло неяркое изумрудное облачко, из него немедленно возник Чёрный воин.

- Ну и как всё прошло, Горясер? – спросил он, оглядываясь по сторонам, - Никто тебя не заметил?

- Нет, господин, я был осторожен! – слегка улыбнулся боярин, - Всё прошло замечательно! Княжич попытался было послушать своих воевод, но мне удалось его «убедить».

- Мы знали, что так и будет потому и послали тебя сюда. Прекрасная работа, - похвалил его Мотон, - Я немедленно доложу обо всём нашему властелину.

- Благодарю, господин, - поклонился боярин, - Что-нибудь ещё?

- Меня беспокоит этот ничтожный смертный Добрыня, - проговорил в задумчивости Мотон, - Как думаешь, не станет ли он нам помехой?

- Думаю – он уже ею стал, господин, - ответил Горясер, - Настоящая заноза. Упрям и настойчив. Постоянно будет путать наши планы.

- Тогда прими меры, - равнодушно сказал Черный витязь, - Помехи нам ни к чему. Возраст у него уже почтенный. Не слишком ли он задержался на этом свете?

- Я всё понял, господин. Можешь не беспокоиться. Будут ещё приказания?

- Да, Горясер, твои дела ещё не закончены. Теперь твоя цель – Изорск. Надо бы навестить князя Григора. Проследи, чтобы и там все шло по плану. Ты всё понял? Ну, мне пора. До встречи.

Горясер молча поклонился и Мотон исчез.

На следующее утро, чуть только забрезжил рассвет, боярин Путша начал собирать своё посольство в обратный путь. Нужно было торопиться. Севолод с нетерпением ждал известий.

Встретившись случайно в лагере лицом к лицу с Добрыней, он мстительно проговорил старому воеводе:

- Вон оно как обернулось то, воевода. Как ты там давеча говорил поступают с охальниками Верховной воли? Голову им борзо отсекаю, что ли? Теперь уж тебе, старый хрыч, придётся подумать о своей голове! Молись, как бы не вздёрнул тебя новый Каган за твою крамолу.

И довольный своей местью, боярин зашагал дальше. Ещё вчера, перед сном, они с Горясером условились, что лучше всего будет разделиться. Путша поспешит в столицу с хорошими вестями для Севолода, а тургуровский боярин, направится во Изорск на встречу с канязем Григором. Сборы были недолгими. И вот уже группа всадников, во главе с Путшой, оставляя за собой пыльный след, скрылась из вида.

Добрыня, прикрыв ладонью глаза от солнца, долго смотрел им вслед из-за лагерного частокола, пока тёмные точки совсем не скрылись в дали. На душе у него было пусто и тоскливо. Словно вместе с посольством уходила за горизонт его прежняя бурная жизнь.

Внезапно он почувствовал себя уставшим стариком, словно груз всех долгих прожитых лет разом навалился на его плечи. Это было неприятно. Смерти он не боялся, а боялся стать бесполезным и