class="p1">– Вот это мы и должны выяснить. Случилось все глубокой ночью в квартире Казанцевых. Входная дверь была заперта изнутри, никто посторонний в дом проникнуть не мог…

– А сколько лет было этой женщине? – спросила Татьяна.

– Месяц назад исполнилось пятьдесят пять.

– Не пожилая еще… Но почему ее смерть привлекла ваше внимание?

– Сейчас дойдем и до этого, – вздохнул Панкрат. – Следователь, ведущий дело, пару раз пообщался с дочерью Казанцевой. Сначала девица не рассказала ничего особенного, но позже призналась, что боится, как бы ее не сочли сумасшедшей. В общем, за пару секунд до гибели матери дочь слышала ее жуткий вопль. Наталья действительно умерла от страха. Выяснилось, что за день до смерти Казанцева приобрела старинное антикварное зеркало и установила его в своей спальне. Дочь сообщила, что видела ночью в комнате матери что-то странное. Вроде как женскую фигуру, которая сразу испарилась клубами тумана, а затем что-то темное скользнуло к зеркалу и исчезло в нем.

– Опять эти чертовы зеркала, – возмутился Антон. – Не к добру это все.

– Вот и я о том же подумал.

– И где сейчас зеркало? – полюбопытствовала Татьяна.

– Мария быстро избавилась от него, вернула в салон антиквариата, где мать его купила. А мы сейчас едем в этот самый салон, чтобы взглянуть на зеркало лично и понять, что оно собой представляет. Если это очередной проклятый артефакт, возможно, придется привлечь кого-то из «Белого Ковена».

Татьяна неоднократно слышала разные жуткие истории, связанные со старинными зеркалами. Никита Легостаев рассказывал об оккультном артефакте «Трианон», с помощью которого члены Клуба Калиостро пытались призвать в этот мир потусторонних монстров, о людях, обращенных в стеклянные статуи, о взрывающихся зеркалах, уничтоживших модный бутик и престижный ночной клуб в центре города… Таня была согласна с Панкратом. Проверить определенно стоило.

Полчаса спустя Панкрат Легостаев остановил машину у большого серого здания, в котором располагалось несколько магазинов и парикмахерская. Весь первый этаж занимал салон антикварной мебели «Ренессанс», как значилось на большой вывеске над главным входом.

Хозяйка салона – невысокая полненькая женщина средних лет с короткими темными волосами – обходила просторный торговый зал, окидывая придирчивым взглядом старинные шкафы, стулья, диваны и журнальные столики, и одновременно давала указания молоденькой продавщице.

Панкрат сдержанно представился и показал свое служебное удостоверение.

– Добрый день. Мы хотели бы задать несколько вопросов по делу Натальи Казанцевой, – сказал он. – А конкретнее, поговорить о ее последнем приобретении в вашем салоне.

Владелица кивнула и отослала продавщицу.

– Меня зовут Алика, – сказала она, – и Наталья была моей лучшей подругой. Ужасная история, мне до сих пор не верится… Но почему вас заинтересовало зеркало?

– Мы просто проверяем все факты, – уклончиво ответил Панкрат.

– Наталья так радовалась этой покупке, но даже не успела ею налюбоваться. – Алика печально вздохнула.

– Говорят, ее дочь вернула зеркало в салон?

– Да, практически сразу после… – Женщина запнулась. – Ну, вы понимаете. Машка вообще антиквариатом не интересуется. Она мне и многие другие вещи предложила забрать. Наталья бы этого точно не одобрила.

– А вам что-то известно об истории этого зеркала? – спросил Антон.

– Только фамилия его последнего владельца. Хотя погодите… – Алика нахмурила брови. – Совсем об этом забыла. Я знаю имя мастера, изготовившего зеркало, а также фамилии самых первых владельцев. На раме стоят их именные печати.

– Мы можем на него взглянуть? – спросил Панкрат.

– Увы, ребята, оно уже снова продано, – развела руками Алика.

– Как?! – охнул Легостаев. – Так быстро?

– Такие красивые и редкие вещи долго в антикварных магазинах не пылятся.

– И где же оно сейчас? – спросила Татьяна.

– О, это очень интересная история. Неподалеку от Санкт-Эринбурга есть такая деревня – Ягужино. В ней имеется небольшой краеведческий музей. Так себе учреждение, честно скажу, туда даже местные не особо ходят. Долгое время музей находился практически на грани закрытия, но недавно нашелся меценат, который вдруг решил вложиться в экспозицию. Вдохнуть новую жизнь, так сказать. Вообще в музее хранится много вещей из старого графского дома. Кажется, планируется воссоздать в этом музее обстановку помещичьей усадьбы, чтобы привлечь туристов. Что-то вроде того…

Татьяна отлично знала этот музей. В памяти всплыло длинное одноэтажное здание с высокими окнами, со всех сторон окруженное зарослями сирени. Она никогда в нем не бывала, но часто проходила мимо, когда жила в Ягужино. Сейчас ей казалось, что это происходило в какой-то другой жизни.

– Но какое это имеет отношение к… – не понял Антон Василевский.

– Самое прямое, – заверила его Алика. – Зеркало, о котором идет речь, когда-то стояло в графском доме в Ягужино.

Услышав это, Татьяна слегка побледнела. Панкрат помрачнел – он тоже знал историю этого страшного места.

– Твою ж… – начал было Антон.

Легостаев незаметно дал ему тычка под ребра, и Василевский захлопнул рот.

– Как, говорите, звали первых владельцев зеркала? – на всякий случай решил уточнить Панкрат.

– На нем стоит старинное клеймо, которое гласит, что зеркало является частью большого мебельного гарнитура из дома графов Ягужинских.

Панкрат, Антон и Татьяна изумленно на нее уставились.

– Так, значит, зеркало увезли обратно в Ягужино? – откашлявшись, спросил Панкрат.

– Да, буквально вчера вечером.

– А кто же его купил? – поинтересовалась Татьяна.

– Такой представительный молодой человек. Кажется, потомок этих самых Ягужинских. Он-то и хочет воссоздать фамильную усадьбу в память о своих именитых предках.

Именитых. Татьяна едва сдержалась, чтобы не фыркнуть. Чем славились последние обитатели графского поместья Ягужинских, так это кровавыми ритуалами и одержимостью черной магией. История графинь Ягужинских была тщательно запротоколирована и хранилась в архивах «Белого Ковена».

– А его имя вам известно? – спросил Антон. – Этого потомка Ягужинских?

– Да, конечно, он представился. – Алика ненадолго задумалась. – Вспомнила! Его звали Мартин Митюнин.

Татьяна тут же записала имя в блокнот.

– Не самое обычное имечко, потому я его и запомнила. Мартин говорил, что он далекий потомок графского рода, его семья бежала в Европу сразу после революции. И вот он вернулся в родовое гнездо…

Алика еще продолжала что-то говорить, но Панкрат, Татьяна и Антон ее уже почти не слушали.

– Потомок Ягужинских? – вполголоса спросила Татьяна. – Кого-то из трех сестер?

– Екатерина, Магдалена и Порфирия Ягужинские… Мы изучали их историю, когда стало известно о связи сестер с Пардом пантер и предком Никиты Илларионом Черноруковым. Они точно были бездетны. Скорее всего, это потомок кого-то из их племянников или какой-то другой семейной ветви, – вздохнул Панкрат. – И зеркало из их гарнитура отправлено в Ягужино… Не нравится мне все это, ребята.

Поблагодарив Алику за помощь, друзья покинули антикварный салон. Подходя к машине, Панкрат вытащил из кармана мобильник и набрал номер своего коллеги Мерзликина.

– Владимир Михайлович, у меня к вам большая