В апреле и мае российские банки стали в массовом порядкесвои ГКО сбрасывать. Интересно, что бегство с рынка ГКО возглавили неиностранные банки, которых только недавно подпустили к рынку ГКО, а банки,взращенные в России, от которых можно было ждать патриотизма. Гигантский банк«СБС-Агро», имевший отношение к Березовскому, и другие финансовые учреждения схорошими связями, отчаянно нуждались в новых правительственных субсидиях, но ихне последовало, и этим учреждениям пришлось распродать свои портфелигосударственных ценных бумаг.

«Почему такой жесткий конфликт у руководства „СБС-Агро“ иБерезовского с правительством? – задает вопрос Сергей Кириенко. – Этобанки, которые стали на ноги в период гиперинфляции, государственным деньгам.Они не умели жить без постоянной подпитки государственной. „СБС-Агро“ впринципе был банкротом уже в июне или июле».

В конце июня олигархи ненадолго объединились для встречи(напоминавшей «Группу 13») и представили правительству свои требования.«Представители крупного бизнеса заявили (мне) о необходимости создания советаэкономической помощи, то есть совета крупных олигархов, которые бы давали быправительству какие-то советы, какие-то рекомендации. Естественно, звучалимысли о том, что, если правительство согласится на такой совет, тогда онополучит поддержку, а если не согласится, то тогда они (олигархи) поставят своейцелью свалить это правительство».

Кириенко отказался. Он продолжал настаивать на том, чтобыфинансово-промышленные группы платили налоги как положено, и отказал им впросьбе о финансовой помощи. Березовский с союзниками продолжали сбиватьроссийский рынок и своими выступлениями, и своими массовыми продажами ГКО.Одновременно средства массовой информации изображали администрацию Кириенко какнеэффективную, правительство-однодневку. Кризис доверия в правительствеКириенко и российской экономике становился все глубже.

Чтобы отвратить надвигающуюся катастрофу, президент Ельцинвернул из опалы бывшего «царя экономики» – Анатолия Чубайса. Хотя его репутацияв России была испорчена, Чубайс продолжал пользоваться доверием среди многихфинансовых институтов Запада; если кто-то и мог договориться с МВФ о новомзайме, то только он. Подтасовав некоторые цифры и скрыв катастрофическоесостояние российской экономики, Чубайс сумел убедить МВФ и несколькокоммерческих банков выделить ссуду в 23 миллиарда долларов. (Позже Чубайсговорил в российской прессе, как правительство провело иностранных кредиторов:«Мы их кинули».) Первый транш МВФ (5 миллиардов долларов) испарился в течениенескольких дней, его продали российским банкам с хорошими связями, которымнекуда было девать рубли.

17 августа 1998 года пирамида ГКО рухнула. Российскоеправительство объявило, что больше не будет поддерживать рубль. За нескольконедель рубль подешевел на три четверти, а инфляция – в пересчете на год –возросла более чем на сто процентов. Западные инвесторы получили сразунесколько ударов. Во-первых, гигантская девальвация рубля; во-вторых,правительство перестало обслуживать свои долги по ГКО и почти всем остальнымценным бумагам; наконец, правительство объявило 90-дневный мораторий наисполнение российскими банками своих валютных обязательств. По некоторымоценкам, иностранные банки и инвесторы потеряли на российском рынкегосударственных ценных бумаг 40 миллиардов долларов, а на акционерном рынке –8 миллиардов долларов. По другим оценкам, общие потери превышали 100миллиардов долларов. Как следствие российского кризиса, на фондовых рынкахвсего мира стоимость акций снизилась на 5–10 процентов, а то и больше; такиеучреждения, как «Citibank», «Chase», «Bank America» и «Credit Suisse» объявили,что почти все их прибыли в тот год были сметены российской катастрофой. Из-запотерь в России рухнул крупный инвестиционный фонд «Long-Term Capital Management».Этот крах, да и другие последствия российского кризиса до такой степенипоставили мировую финансовую систему под угрозу, что система Федеральногорезерва США сочла необходимым этот фонд поддержать. Самый знаменитый в миреспециалист по хеджированию, Джордж Сорос, стал свидетелем того, как егоинвестиции в России, включая 1 миллиард долларов, вложенный в «Связьинвест»,почти полностью исчезли в недрах финансового кризиса. «Я прекрасно знал, чтосистема грабительского капитализма ненадежна, нестабильна, я не раз об этомговорил; тем не менее я позволил втянуть себя в сделку со„Связьинвестом“, – писал позднее Сорос. – Это было худшее вложение завсю мою профессиональную карьеру».

В результате девальвации рухнули почти все коммерческиебанки, а рядовые россияне снова лишились своих сбережений. Финансовый кризисстал олицетворением окончательного краха российской экономической реформыпосткоммунистического периода. Прежде на фоне провалов режима Ельцина Чубайс имолодые реформаторы могли гордиться по крайней мере одним достижением: онисмогли стабилизировать рубль и обуздать инфляцию. Именно ради финансовойстабилизации молодые реформаторы подвергли россиян таким страданиям, именноради этого экономика страны сократилась вдвое, именно поэтому не платилисьзарплаты, именно поэтому допустили разрушение системы социальных гарантий. Ивот теперь денежно-кредитная система, как и остальная часть российскойэкономики, рухнула.

23 августа, через неделю после начала кризиса, Ельцинотправил в отставку премьера Кириенко и весь его кабинет. Березовский иостальные олигархи добились своей цели и низвергли Кириенко, но при этом ониускорили развал российской экономики, да и собственному богатству нанеслинемалый урон. Молодые реформаторы были разгромлены, и, казалось бы, дляБерезовского настал благоприятный момент. По его настоянию Ельцин вернул подзнамена власти своего стойкого приверженца, Виктора Черномырдина – выдвинул егона пост премьер-министра. Это был явно не лучший выбор. Имя Черномырдинасвязывалось с некомпетентностью и коррумпированностью; более того, онвозвращался на должность, с которой его уволили пять месяцев назад. На сей разпарламент проявил неслыханное непослушание. Дважды Дума отказывалась голосоватьза Черномырдина, хотя лагерь Ельцина оказывал на нее серьезное давление.Наконец, поняв, что наряду с экономической катастрофой страна может бытьввергнута в конституционный кризис, Ельцин снял кандидатуру Черномырдина. 10сентября он назначил человека, приемлемого для парламента – бывшего шефавнешней разведки и министра иностранных дел Евгения Примакова. По общемумнению, шестидесятивосьмилетний Примаков был ничем не запятнан, патриотичен,консервативен. Его кандидатуру Дума утвердила на следующий же день.

Панические предсказания о том, что Примаков будет проводитьэкономическую политику в интересах коммунистов, включит печатный станок, чтострану захлестнет гиперинфляция, – все эти прогнозы не оправдались. Рубльукрепился, инфляция снизилась, постепенно начало возвращаться доверие.Дипломатизм Примакова помог России прийти к новому политическому согласию, аего неторопливая и слегка старомодная манера речи действовала успокаивающе.