Пылающая морда гигантского насекомого сунулась было следом, но Филипп и Леон практически одновременно ударили с разных сторон. Тварь отпрянула. Замолотила короткими лапками. Метнулась куда-то вверх, будто норовила вывернуться наизнанку. Мелькнуло белесое брюшко и бешено дергающиеся ножки.

Пламя погасло. И некоторое время Леон с Филиппом рубили темноту не глядя, пока не брызнули искры и не зажегся новый огонь.

– Где?! Где она?! – крикнул Артур.

В туннеле было пусто. Воняло гарью и еще чем-то мерзким. По стенам стекала густая желтая жидкость. Леон осторожно выглянул.

– Ее тут нет.

Потухший факел валялся на земле. Артур подобрал его остатки.

Где-то вдалеке основного тоннеля замирало шипение и шелест.

– Она рванула к выходу… – сказал Филипп. – Если не сбавит скорости – будет оркам подарочек. Теперь по крайней мере можно не бояться, что они зайдут нам в спину.

– Я думаю, она столько не пройдет. Ляжет где-нибудь.

– В любом случае нам обратно ходу нет.

– Вот это да. – Артур аккуратно затоптал факел. В свете сейчас не было нужды.

Они стояли у входа в огромную залу. Сложно было даже сказать, на какую глубину увел их тоннель. Потолок залы терялся в высоте. И только огромные, светящиеся сталактиты свешивались из мрака. Под ними, раскинувшись на несколько верст вширь, стоял город, застывший все в том же тусклом, призрачном свете. Улицы. Дома. И замок, который возвышался над этим чудом. Высокий. С резными зубцами на стенах и башнями.

Замок буквально слился с гигантским сталактитом и теперь стоял, как точка опоры невидимого потолка и пола. Пройдут сотни и сотни лет, и вся эта зала будет заполнена огромным светящимся камнем, сольются воедино пол и потолок пещеры, а город так и будет стоять там, как впаянное в янтарь насекомое.

Леон вдруг понял, что уже видел этот замок. И этот город.

Там, наверху. В ночной степи. Когда луна и звезды играли в свои непонятные игры. Мираж! Видение! Но там, ночью, город и замок были живыми, настоящими, а здесь… это был просто камень.

Вниз к городу вела дорога. Больше никаких троп не было видно.

– Смотри. – Филипп тронул Леона за плечо и показал куда-то в сторону.

Леон вышел вперед и увидел…

Стены пещеры, в которой располагался город, были испещрены отверстиями. Норами. Большими и маленькими. Расположенными высоко и у самого пола, который покато уходил вниз. Как раз сейчас из одной норы высунула жвала сколопендра. Щелкнула ими, зашипела. Зло сверкнули черные, с матовым отливом глаза. Эта тварь была значительно меньше той, с которой кадеты повстречались в туннеле.

Филипп топнул ногой. И насекомое, развернувшись на месте, исчезло в норе.

– Они живут тут.

Леон покачал головой.

– Они живут под степью. Норы – их дело. А вот кто действительно тут живет, даже и не знаю. Я, кажется, понял.

– Что?

– Помните, там, где лежала сколопендра, было множество костей. Часто орочьих. Ты еще, Филипп, сказал, что мелкие они.

– Ну.

– В эти норы орки посылают своих детей. Это как… обряд. Чтобы стать взрослым. Понимаете? Только я не знаю, как они доказывают, что прошли испытание.

– Зато я, кажется, догадываюсь. – Артур пнул ногой маленький светящийся камешек. Из песка показались кости. – Вот как. Приносят что-то из подземного мира.

– Ладно. Если эти твари роют норы под степью, значит, где-то есть еще выходы на поверхность. И мы их найдем.

– А твари?

Леон поморщился.

– Они ничего круче, чем орочий детеныш, не видели.

Леон прыгнул вниз и заскользил на осыпающемся песке к городу.

– Но как мы узнаем, куда идти? – крикнул Артур.

– Не знаю. – Леон мотнул головой. – Но у меня есть предчувствие.

– Все лучше, чем ничего, – пробормотал Филипп и прыгнул следом.

Идти по улицам этого зачарованного города было не просто. Со сталактитов текла вода, она тонкой, почти невидимой пленкой покрывала все вокруг. Ничего не стоило поскользнуться, упасть. Собственно, дома уже не были домами. Это были камни. Большие, удивительные камни, которые год от года покрывались все новыми слоями твердой прозрачной и светящейся корки.

Город казался мертвым. Но при этом. Леон никак не мог отделаться от ощущения, что за ним следят. Смотрят в спину. Подглядывают из подворотен. И даже из слепых, окаменевших окон кто-то глядит. Его настроение передалось и другим. Ребята нервничали. Часто оглядывались. Что, впрочем, было не лишне, потому что они несколько раз видели исчезающих в переулках стремительных сколопендр.

– Интересно, чем они тут питаются, кроме орков? – вдруг спросил Филипп.

– Думаю, что нам об этом лучше не знать, – тихо ответил Артур.

– А все же интересно.

Он замолк, потому что все трое явственно услышали торопливые шаги за поворотом.

Леон метнулся на противоположную сторону улицы. Артур мигом натянул лук, а Филипп подобрался к углу дома. Они замерли на какое-то мгновение, а потом рванулись вперед. Улица была пустынна. Никого. Не было и подворотен, куда можно было бы спрятаться. Длинная каменная кишка.

– Может быть, капли? – неуверенно предположил Артур.

Но Леон покачал головой.

– И все-таки куда мы идем? – спросил Филипп.

– В замок, – ответил Леон.

– Бред. В него же нельзя попасть… Тут все двери запаяны.

– Как знать. Посмотри.

Он кивнул наверх. Друзья подняли головы и увидели. В окне дома, мимо которого они проходили, чье-то белое с большими темными глазами лицо и обнаженные узкие плечи. Фигура стояла мгновение, а потом метнулась внутрь помещения. Исчезла.

– Проклятие! – Филипп шарахнулся назад, поскользнулся, с рычанием упал.

– И это не первый, – сказал Леон. – Они там.

Он показал на дома.

– Они все там. Это живой город.

Филипп поднялся на ноги. Отряхнулся.

Артур ошарашенно вертел головой.

– А значит, – продолжил Леон, – в замок тоже можно попасть. Я чувствую… Понимаете?

– Ничего я не понимаю! – Филипп зло топнул, подняв тучу брызг. – Как можно жить в камне?!

Леон пожал плечами.

– Пойдем. По крайней мере мы должны дойти до замка. Он стоит в центре города. И если в него нельзя попасть, то в любом случае нам нужно пересечь город. Если я не запутался в этих переходах, мы все еще движемся в верном направлении.

Не считая звука падающих капель, в городе царила тишина. Каждый шаг отражался от стен домов, улетал эхом куда-то вверх, в темноту. И возвращался оттуда, раздробленный, исковерканный до неузнаваемости. И тогда друзьям казалось, что они слышат что-то. Торопливые шаги, шлепанье босых ног, но это был только мираж.