11. Не проходило и дня, чтобы к нему не приходили больные. И вот пришла девочка, дочь Помпея, судьи из Сите. Звали ее Элизабет. Она часто падала, у нее шла пена изо рта, и она дергалась в конвульсиях. Калиостро велел ей принимать рвотное и отослал. Это же средство он прописывал благородным истеричным дамам из Германии. В Страсбурге повелели исполнить скульптурное изображение его, а подписью служили стихи на французском языке6.

Одной германской княгине он портрет свой подарил и сказал: “Это я, и пусть я буду все время с вами”. И толпа, видевшая это, возроптала: “Он творит чудеса там, где мы их не видим. Пусть он сотворит их здесь!” Но он не смог. Некоему глухому врачу Калиостро вдул лекарство в уши и пообещал, что через три дня тот все будет слышать. Однако через три дня врач по-прежнему объяснялся жестами. Тот, у кого был почечный камень, сказал, что ему стало еще хуже и ежели бы его раньше так лечили, он бы уже отправился к праотцам. И отныне все стали презирать мнения и суждения Калиостро. И говорили, что жена его вовсе не жена, а помощница в жульничестве. А еще она не ходит к причастию, потому что боится потерять колдовские способности. В праздники же она не причащается, потому что боится уйти из дома, ибо там полно драгоценностей и может забраться вор. А сам Калиостро, хотя и говорит, что получил отпущение от князя духовного, не ходит к причастию, потому что не смеет думать о божественном! Сегодня он выгнал слугу, служившего ему 15 лет, за то, что тот собрал деньги у посетителей и не вернул ему. Но на самом деле он потом эти деньги у слуги забрал.

Однажды Калиостро вместе с женой обедал у главы местных масонов. И было с ним несколько учеников. На сем обеде присутствовал знатный господин, пожелавший пройти посвящение. И этот господин дал 300 золотых и стал тенью ходить за Калиостро днем и ночью. Но тот отвечал: “Надо, чтобы трое гроссмейстеров встретились вместе, только втроем дозволено принять неофита”.

Калиостро написал письма, и все, кто надо, прибыли. Господина приняли и разъяснили ему составные части доктрины. Потом соорудили стол пиршественный, и Калиостро сел вместе со всеми. Женщины тоже сели вместе с ними. И все говорили допоздна, и всем было любопытно. А потом люди сказали, что видели, как собравшиеся пили кровь, и видели горящие кресты и обнаженные шпаги. И после того прослыл Калиостро за продолжателя обычаев египтян и фесмофориев, что участвовали в Элевсинских мистериях. Когда же все из-за стола встали, неофит остался, а чужестранцы приглашенные бежали прочь. Изгнанный же слуга сказал: “Я буду не я, если не стану таким, как господин мой!” И начал продавать микстуры, кои делал тайно, опасаясь своего хозяина. Калиостро же никуда не ходил, а лечил человека, в чьем доме он жил. Он лечил его, потому что тот прибыл из Тренто больным.

12. Однажды Калиостро спросил у какого-то человека, не хотел бы он присоединиться к иллюминатам. Но человек сей отказался, ответив, что не желает видеть свет, в лучах коего можно либо узреть все, либо ослепнуть от яркости сего света, и предпочитает пребывать в сумерках, хотя в них и не все можно разглядеть. Еще он привел многие иные доводы, исполненные мудрости и горечи. И одни люди, слышавшие эту беседу, говорили: “Калиостро, наверное, франкмасон, призванный исцелять недуги мира, и щедрость его исходит из масонских сундуков”. Другие же люди говорили: “Если бы масоны действительно были столь щедры, они бы прислали другого человека, который бы не обольщал напрасной надеждой. А этот человек раздает милостыню и бесплатно лечит, но делает это для того, чтобы, найдя богача, заработать в сто раз больше. Он делает все, чтобы его считали посланцем властей небесных и врачом, исцеляющим все болезни”.

Однажды один священник сказал Калиостро: “У меня такая-то болезнь. Можешь ли ты исцелить ее?” И тот ответил, что может. Тогда священник вновь обратился к Калиостро: “Дай мне лекарства против будущих болезней”. Калиостро ответил: “Если бы я пришел к тебе за отпущением грехов, ты дал бы мне отпущение. Но если бы я стал просить у тебя отпущение за грехи будущие, разве ты дал бы мне его?” И священник ответил: “Нет”. Однажды некая знатная дама попросила Калиостро вылечить ее от глухоты. Он обещал вылечить, если она станет соблюдать поставленные ей условия, а именно: если ей станет лучше, она напишет об этом в газету, а если хуже — тоже напишет. При этом разговоре присутствовал хозяин дома, где в то время проживал Калиостро, и он радовался за Калиостро.

13. Некий высокопоставленный чиновник ненавидел Калиостро и злословил о нем на каждом углу. И спросил он о Калиостро у молодого человека, который написал эту книгу, и тот молодой человек ответил: “Не мне судить о человеке, о котором каждый думает по-разному”. “Даже ты не знаешь, что сказать! — упрекнул его чиновник. — А ведь глупцы и слепцы уверены, что он приносит пользу своему ближнему. Но я утверждал и утверждаю, что Калиостро всегда всем приносил только вред. И все же к нему продолжают приезжать люди со всех концов, а когда они возвращаются после его лечения, то им становится еще хуже”.

Сам Калиостро рассказывал, как пришел к нему однажды больной епископ и попросил исцелить его. “И я сказал ему, что он исцелится, ежели переспит с девственницей. Она возьмет его болезнь на себя, и он будет здоров”. Епископ созвал совет, и совет решил дозволить ему переспать с девственницей, ибо речь шла о здоровье епископа. И епископ это сделал и выздоровел. Девица же заболела, но Калиостро ее вылечил.

Тут вышел эдикт императора, запрещавший Калиостро лечить и давать советы по лечению. И все забили в ладоши и закричали: “Да здравствует король! Он наш господин, и он по доброте своей защищает нас”. Почти всем же больным, которые лечились у Калиостро, стало хуже. И кто-то переставил буквы в имени Калиостро, и получился ложный Христос, который обманом пытается присвоить себе славу Божью. Однако людям разумным такие наговоры показались глупыми. Жена Калиостро вместе с капелланом пошла к мессе и, преклонив колена, всю ее отстояла, а потом другой священник дал ей почитать Деяния апостолов и сочинения пророков и радовался, слушая ее разумные рассуждения об этих книгах. Ибо она отвергала зло, посеянное так называемыми философами, процветавшими во Франции, и отвергала современные научные труды, но много размышляла над Писанием. Она сказала: “В этом городе мы исполнили нашу миссию, теперь едем в другой, где продолжим являть нашу милость сыновьям Адама”. И еще многое говорила она о планах мужа. Слуга, которого уволили, утверждал, что притирания он продавал с согласия Калиостро, и тот потом забирал деньги. И люди не хотели, чтобы сын кучера — как они называли Калиостро — их обманывал. Правда, одни говорили, что он сын художника, другие — что он роду благородного, вырос и воспитан в Аравии. Калиостро же прятался от почестей. Но многие были уверены: “Если бы в Париже не было дела об ожерелье, мы бы ничего о Калиостро не узнали”.

15. Незадолго до того, как ему запретили заниматься медициной, Калиостро пожелал продать фармацевту свое лекарство против эпилепсии и назвал высокую цену, ибо, по словам его, ему нужны были деньги, дабы он мог отдохнуть после страданий, причиненных ему в Париже. Но люди отговорили аптекаря, потому что думали, что, получив деньги, Калиостро затянет в свою сеть еще больше людей.