На этих людей и выпала охрана в первые дни привезенных в дом рано утром 30 апреля бывшего Государя Императора, Государыни Императрицы и Великой княжны Марии Николаевны. Люди охраны менялись из резерва каждый день, а потому установить, кто именно за эти первые дни перебывал в охране, не удалось. По-видимому, еще 30 апреля главари заговора смотрели на временное поселение Царской Семьи в Ипатьевском доме как на очень кратковременное, и только после обмена сведениями с комиссаром Яковлевым, доставившим бывшего Царя из Тобольска, выяснилось, что это пребывание может затянуться, что и вызвало новые мероприятия по организации более надежной и ответственной специальной охраны для дома особого назначения.

Из всех заводов и фабрик, окружавших Екатеринбург, по свидетельству самих рабочих и их семей, наиболее большевистскими считались Сысертский завод, расположенный вне города, и Злоказовская фабрика – в самом городе. 9 мая на Сысертский завод в помещение местного совдепа прибыл по поручению Исаака Голощекина «комиссар-оратор 1-й боевой Уральской дружины» Сергей Витальевич Мрачковский и приказал собрать рабочих на митинг. Комиссар Мрачковский был хорошо известен многим из рабочих Сысертского завода, так как еще в феврале месяце значительное число их ходило под его начальством воевать на Дутовский фронт. В числе последних рабочих был и Павел Спиридонович Медведев, сошедшийся за время похода с Мрачковским. На митинге в патетической, льстившей рабочим речи, Мрачковский объявил о перевозе советскими властями бывшего Царя и его Семьи в Екатеринбург и о решении власти предоставить их охрану самим рабочим. Поэтому в заключении своей речи он предложил рабочим записываться добровольцами в команду охраны и сообщил, что жалование будут платить 400 рублей в месяц. Последнее особенно прельстило многих, почему тут же началась запись добровольцев. Прием записи Мрачковский поручил вести Павлу Медведеву, а сам тщательно проверял благонадежность, с его точки зрения, желавших попасть в охрану и принимал далеко не всех. Из примера, уже приведенного выше, касавшегося Михаила Летемина, можно судить, чем руководствовался Мрачковский, определяя «благонадежность» рабочих для охраны несчастной Царской Семьи, попавшей в лапы зверей.

Всего Мрачковским в этот раз было принято с Сысертского завода следующие 33 рабочих:

Медведев Павел Спиридонович

Проскуряков Филипп Полуэктович

Талапов Иван Семенович

Летемин Михаил Иванович

Луговой Виктор Константинович

Сафонов (Файка) Вениамин Яковлевич

Никифоров Алексей Никитич

Столов Егор Алексеевич

Котегов Иван Павлович

Дроздов Егор Алексеевич

Емельянов Федор Васильевич

Вяткин Степан Григорьевич

Беломойнов Семен Николаевич

Котегов Александр Алексеевич

Алексеев Александр Кронидович

Подкорытов Николай Иванович

Шевелев Семен Степанович

Садчиков Николай Степанович

Турыгин Семен Михайлович

Семенов Василий Егорович

Стрекотин Александр Андреевич

Стрекотин Андрей Андреевич

Котов Михаил Павлович

Русаков Николай Михайлович

Теткин Роман Иванович

Старков Иван Андреевич

Старков Андрей Алексеевич

Орлов Александр Григорьевич

Чуркин Алексей Иванович

Попов Николай Иванович

Кесарев Григорий Александрович

Добрынин Константин Степанович

Зайцев Николай Степанович

Из этого числа рабочие Медведев, Летемин, Сафонов, Котегов Иван, Вяткин, Беломойнов, Шевелев, Стрекотин Андрей, Котов, Старков Иван и Добрынин состояли членами партии коммунистов.

19 мая Мрачковский привез сформированный из Сысертских рабочих отряд в Екатеринбург и поселил его сначала в новом гостином дворе, где размещались красноармейцы резерва 3-й армии. Здесь Павел Медведев был назначен начальником этой команды, получившей название охранного отряда дома особого назначения, а Семенов и Добрынин – разводящими, но так как Семенов вскоре уволился, то на его место разводящим был назначен Иван Старков. Из всей команды только Иван Старков и Добрынин были в прежнее время солдатами, все же остальные военной службы не несли, так как, трудясь на заводе, который во время войны работал на оборону, были освобождены от службы в войсках. Следовательно, тягостей походной службы никто из них не испытывал и утомления от четырехлетней войны чувствовать не мог.

22 мая, накануне привоза в Екатеринбург из Тобольска наследника Цесаревича и Великих княжон Ольги, Татьяны и Анастасии Николаевен, команду перевели в дом Ипатьева и поселили здесь в комнатах нижнего этажа дома. С 24 мая команда начала нести внутреннюю и внешнюю охрану дома. Постов было всего 11: два внутренних, три пулеметных и шесть наружных. Внутренние посты: один на парадном ходе у комнаты коменданта, а другой на площадке внутренних сеней, куда выходили двери из уборной и из ванной и откуда шла лестница в нижний этаж дома. Пулеметные посты: один на террасе, выходящей в садик из столовой, другой – в окне чердака и третий – на окне средней комнаты нижнего этажа. Наружные посты: один у ворот, близ парадного крыльца; второй – на углу, образовывавшемся фасами заборов по Вознесенскому проспекту и Вознесенскому переулку; третий – между заборами, загораживавшими весь дом, под окнами комнаты Царя и Царицы; четвертый – на переднем дворе у дверей, выходивших из дома; пятый – на заднем дворе, у калитки выхода из садика; шестой – в саду. Часовые стояли на постах по 4 часа в смену, а разводящие дежурили по неделям. Поверку охраны производили приезжавшие часто в дом Исаак Голощекин, Белобородов и Дидковский. Эти господа проходили во внутренние комнаты, занимавшиеся Царской Семьей, без предупреждения, причем не снимали ни шапок, ни галош, ни пальто, и, не разговаривая ни с кем из заключенных, молча заходили во все решительно комнаты.

Первоначально комендантом дома особого назначения был назначен Александр Дмитриевич Авдеев, машинист с фабрики Злоказова, уроженец Осинского уезда Пермской губернии. До поступления на фабрику Злоказова он служил на приисках в районе Челябинска. Это был обыкновенный тип испорченного фабричного рабочего, побывавший и в Петрограде, где четыре раза сидел в Крестах за пьяные дебоши и хулиганство; он хвастался тем, что ни перед чем не останавливался в своей жизни и всех, кто ему мешал, убирал со своего пути. Был он всегда пьян или сильно навеселе. Лет ему было 35–40, блондин, с маленькими усами и бритой бородой; одевался в рубаху защитного цвета, шаровары, высокие сапоги и носил через плечо казачью шашку.

Авдеев в доме не жил; он приходил ежедневно часов в 9 утра и уходил часов в 9 вечера. Постоянно в доме в комнате коменданта жил помощник Авдеева, тоже рабочий Злоказовской фабрики Александр Мошкин. Вся характеристика этого человека исчерпывается аттестацией его же товарищей по фабрике и подчиненных по охране: «пьянчуга, воришка, самый последний рабочий». Авдеева он боялся и в его присутствии вел себя сдержанно, не позволяя себе шуметь и сильно пить. Но когда вечером Авдеев уходил, Мошкин собирал в комендантскую комнату своих приятелей из охраны, в том числе и Медведева, и тут у них начинались попойка, пьяный галдеж и пьяные песни, продолжавшиеся до глубокой ночи. Орали обыкновенно на все голоса модные революционные песни: «Вы жертвою пали в борьбе роковой» или «Отречемся от старого мира, отрясем его прах с наших ног» и т. п. Однако во внутренние комнаты, где жила Царская Семья, Мошкин боялся ходить, как ни бывал пьян и других охранников туда не пускал.