Большая прогалина, на каковой стояло поселение и высилось капище, словно зазывая девочку к себе шатровой крышей и шаровой луковкой подле которой наблюдались четырехугольные голубоватые окна, резко живописалось вдали. И Владелина нежданно вскинула вверх голову и всмотрелась в саму луковку на конце увенчанную тонким, долгим шпилем, входящим в сам небосвод. И немедля она услышала протяжно-дзынькающий звук, таковой далекий и одновременно близкий, а быть может родной. Небывалая легкость в доли секунд наполнила не только тело, но и саму голову девушки, оно выплеснулось звуко-световым потоком изо рта, ноздрей, ушей и похоже глаз. Правая рука, стремительно дернувшись, разжалась и выпустила поводья, а четырехугольные окна, поместившиеся подле самой луковки, блеснули ярчайшими переливами света и в морг отразились от днесь замершей небесной искры. И тогда Владе почудилось, что еще мгновение и она взлетит… Уже сама… без всяких крыльев, ибо на то и была создана. А после устремится туда… ввысь… куда, несомненно, страшась этой неудержимой тяги, весь путь от Выжгарта не позволяла себе взглянуть. Небесная синь внезапно и вроде единождым махом опустилась на нее, и тогда девочка увидела серебристо-насыщенное веретенообразное тело, испещренное пылевыми включениями, да окруженное сверху и снизу волокнистой бахромой.

Клекот сокола пронесся совсем близко от лица юницы, и его серповидное крыло разрушало данное удивительное видение, такое трепетно дорогое. Владелина тягостно качнулась взад-вперед в седле, ощущая нестерпимое желание покинуть, и этого кологривого коня, и саму Землю, направив свой полет к тому веретенообразному телу кружащему во тьме мироздания.

Стремительно приблизилась сзади на своем коне Знахарка Прозорливая и вскинув руку схватила девочку за правое плечо. А пред отроковицей уже мелькали порванные на части сквозные, колыхающие своими дюжими телесами и, видимо, обнимающие Землю облака. Резкий скрежет заполонил голову и тем самым привел в чувство. А может ее привела в чувство сподвижница царицы, весьма грубо потрясся за плечо. Владелина рывком вздохнула, и, обретя себя, немедля ощутила напряженное, словно скрученное тело и пульсирующую боль во лбу. Девочка, резко опустив голову, испуганно огляделась, одновременно с тем схватившись обеими руками за луку седла, удерживая себя от надрывистого покачивания и страха. Спешно подступающая к копытам Летуна ездовая полоса, одним разком обозначилась под копытами, вспенив тонкий слой пыли покрывающий ее. Жеребец сделал несколько широких шагов по дороге, и словно торопясь остановиться, недвижно застыл. Крылья его чуть зримо дрогнули, по каждому перышку пробежала трепетная рябь, и они слегка сложились.

И стоило только Летун замер, и тревожно заржал, верно, что-то передавая своим собратьям, также пошедшим на посадку, как Влада не дожидаясь помощи, перекинула правую ногу через седло, и, спрыгнула вниз. На негнущихся, и днесь также отекших, ногах она миновала полосу, и, вступив в густые травы ограждающие ее края, расставив махонисто руки и сомкнув очи, повалилась на оземь. Все еще ощущая тугую смурь по тому, что видела и нестерпимое желание вырваться из Земли… Той Матери кою будущие поколения людей изничтожат, захламят, и высосав всю кровь, оставят безобразные остовы костей, белых без коры, ветвей и листьев деревьев.

– Владушка! – зазвучал встревоженный голос царицы и та, опустившись подле девочки на колени, беспокойно огладила ее лоб, бережно приподняв голову, сняла капюшон плаща. – Тебе плохо, мое чудо?

Рядом, сие Влада не видела, а всего-навсе слышала, присела Знахарка Прозорливая и также взволнованно ощупала ее чуть вздрагивающее от пережитого напряжения тело. Поспешно сподвижница расстегнула пряжку на плаще, и, распахнув ее, дала, тем самым, приток воздуха груди юницы.

– Просто утомилась, – очень тихо протянула Знахарка Прозорливая, нежно ощупывая перстами раненное плечо. – Надо отдохнуть.

– Нет, – качнув головой и все поколь не отворяя очей, откликнулась Влада. – Я не утомилась… совсем другое. Увидела я просто серебристое веретенообразное тело, будто обсыпанное сверху переливающейся пылью, кое поместилась в мглистой тьме…

– Тело? – беспокойно переспросила Вещунья Мудрая.

– Да, тело… я его уже видела… – юница широко отворила глаза и словно не замечая нависших над ней альвинок, неотрывно уставилась в вечереющее небо. – И мне так… так захотелось туда попасть… так… Туда! – надрывисто вскрикнула она. – Туда… в небеса… где парит… кружит Он! Он!

Голос Влады многажды возрос и вероятно еще немного, и она бы закричала. Впрочем, царица порывисто обхватила ее за плечи, и резко дернув к себе, прижав, словно утопила лицо девочки на своей груди. Принявшись ласково гладить и целовать волосы Владелины, Вещунья Мудрая встревожено зашептала:

– Милая моя, дорогая… чудо, совершенство, прошу только не кричи. Не тревожься, это недопустимо… недопустимо для тебя. Вскоре… мы будем подле них и ты успокоишься, умиротворишься. О, Боги! Сколько! Сколько потеряно времени, сил, здоровья! Моя милая, дорогая, чудо.

Громко заклекотал над сидящими в травах женщинами сокол, а чуток погодя еще более зычно вторил ему иной.

– Надобно ехать оррар Вещунья Мудрая, – чуть слышно произнесла сподвижница царицы, также нежно голубя волосы в хвосте и спину девочки, хоть и не зная о ней всей правды, но ощущая необычность этого создания.

– Эта искра на небе, – не слыша не только клекота соколов, но и слов Знахарки Прозорливой, лишь ощущая в себе полюбовный шепот царицы, вопросила отроковица. – Горит так призывно, ты ее видишь Вещунья Мудрая?

– Искру? – все также негромко и весьма волнительно поспрашала царица.

– Да… искру… крупинку… вроде росинки, – пояснила юница, и, отстранившись от Вещуньи Мудрой подняв руку, указала на ноне вновь замершую капельку света в небесах. – Видишь?

– Вижу, – ответила царица, лишь мельком глянув на крупинку света и поднявшись с колен, бережно обнимая девочку, помогла ей встать на ноги.

– Вот и хорошо, – довольно выдохнув и, наконец, улыбнувшись, проронила Владелина. – Потому как ее кроме меня никто не видит. Я помногу раз показывала ее мальчикам, но они всяк раз говорили, что там ничего нет. И Выхованок тоже сказал, что это мне просто кажется.

– Нет, не кажется, – вроде пропела царица и с колыханием во всех конечностях и взгляде всмотрелась в лицо своей ученицы. – Просто ты будешь всегда чувствовать, и видеть все вкруг себя в несколько ином свете. Тебе надо к этому привыкнуть. А теперь пойдем, пойдем мое чудо тебя ждут Боги.

– Боги? – девочка уже было шагнувшая в сторону дороги, резко отшатнулась от Вещуньи Мудрой так, что последняя едва ее удержала от того рывка.

А на ездовой полосе досель встряхивающие телами кологривы, степенно втянули в свои лопатки мощные крылья, изогнув в тех местах небольшими округлыми бугорками кожу и шерсть на ней да точно нарастив массу в шеях.

– Боги, Боги, – кивнув, молвила Вещунья Мудрая, и на самую малость, прижала отроковицу к себе.