- А Полозу? Ему, наверно, тоже надо есть хорошо, чтоб он выздоровел? - вдруг спохватился Есеня.

- Пока нет, но скоро потребуется.

Почти неделю Есеня провел в разговорах с Уличем. Полоз все время спал - старик для этого что-то шептал ему на ухо, - а если и просыпался, то был каким-то странным и, похоже, плохо понимал, что происходит. Это сильно удивляло и пугало Есеню, ведь в тот вечер, сразу после ранения, Полоз говорил с ним совершенно нормально и даже улыбался и шутил. Есеня подозрительно смотрел на его лицо, стараясь угадать, лучше ему или хуже, но спросить почему-то боялся.

Как-то вечером, когда Улич, сидя перед открытой печной дверцей, рассказывал Есене о том, как измерял диаметр земли, Полоз неожиданно проснулся, хотя должен был спать до утра.

- Эй, Балуй… - тихо позвал он.

Есеня тут же вскочил и склонился над Полозом. Света не хватало, и Есеня зажег свечу, на секунду сунув ее в печь. Улич тоже поднялся и сел на лавку, всматриваясь в лицо Полоза. Но потом вздохнул с облегчением.

- Жмуренок, где это мы? - спросил Полоз.

- Мы? Я же рассказывал, ты что, не помнишь?

- Не-а. Ничего не помню. Этот человек, кто он? Мы в его доме? - Полоз говорил очень тихо, и Есене приходилось нагибаться к его губам.

- Да, - Есеня закусил губу: ему было страшно.

- Чего ты куксишься? Он хорошо тебя учит. Я давно слушаю.

- Учит? - Есеня поднял брови. - Он же просто рассказывает!

- А учат как, по-твоему? - Полоз еле заметно улыбнулся. - Я сильно ранен?

- Я не знаю… - беспомощно пробормотал Есеня, но Улич вмешался.

- Ранение я бы очень тяжелым не назвал, но я долго не мог остановить кровотечение, и к нему добавился отек.

- Вы врач? - спросил Полоз старика.

- Я умею лечить тяжелые болезни, - Улич пожал плечами.

- Наложением рук?

- Не только. Ваши способности внушать сильно мне мешают.

- Как вы считаете, у меня есть надежда?

Есеня замер. Он не сомневался, что старик скажет правду, и очень боялся этой правды.

- Жить вы будете. О последствиях говорить пока рано, но здравый ум вы сохраните, это ясно. Может быть, память станет хуже, может, зрение. Ранения этой области часто ухудшают зрение.

- Спасибо вам. Я заплачу, не сомневайтесь…

- Я не беру денег за лечение.

- Полоз, у нас нет денег, у нас украли кошелек! - сунулся Есеня, но Улич толкнул его в бок и недовольно покачал головой. Есеня и сам понял, что сморозил глупость: теперь Полоз будет волноваться, и ему снова станет плохо…

- Ты только не волнуйся. Я заработаю. Ты же сам говорил, можно в порту заработать… - поспешил он исправить положение.

Полоз снова слабо улыбнулся и сказал:

- Лучше сходи к Остроуму. Спроси… - он глянул на Улича, - сам знаешь. Спроси, кто может знать. Скажи, что это я тебя прислал.

На следующее утро Есеня чуть свет побежал в город - исполнять замысел Полоза. Надо сказать, он очень гордился тем, что Полоз доверил ему это, и нисколько не сомневался, что сможет сам выяснить все о медальоне. Улич велел ему купить для Полоза яблок и еще один заморский фрукт, который назывался гранат, - в Урде это стоило не так уж дорого.

Дом Остроума он нашел с трудом, хотя и был там два раза: все улицы казались ему одинаковыми. Как и в прошлый раз, он пробежал по дорожке к крыльцу, постучал в дверь, но не дождался ответа и вошел. Если раньше в огромной комнате для занятий шумели ученики, то теперь там стояла подозрительная тишина. Есеня заглянул в щелку и увидел, что молодые люди заполнили все ступени - их было человек двадцать.

- Заходи, даже если опоздал, - раздался зычный голос от аспидной доски, и Есеня догадался, что кричат ему. Он проскользнул в дверь и нерешительно остановился на пороге.

Остроум оказался невысоким, едва ли выше самого Есени, нешироким в плечах. Однако облик его Есеня посчитал очень мужественным, полным достоинства. Но не того достоинства, которое отличало благородных, - напротив, в учителе не было ни капли заносчивости, лишь уважение к себе. Темные строгие глаза окинули Есеню с головы до ног, черные брови сошлись под гладкой, блестящей длинной челкой с проседью, но взгляд быстро смягчился.

- Сядь туда, - Остроум показал наверх, где было свободное место.

Его ученики посмотрели на Есеню с любопытством и неприязнью, словно осуждали за то, что помешал. Есеня вспомнил, что вести себя надо тихо, иначе они его побьют.

Остроум вернулся к прерванному занятию. Сначала Есеня ничего не понимал и начал скучать и зевать, но когда учитель перешел к задаче, он волей-неволей навострил уши: слишком она была похожа на сказку.

- Спаситель царевны должен найти комнату, в которой ее спрятали. Мудрец рассказал ему, что в двух комнатах из трех сидят огромные псы, которые растерзают его на клочки, едва он откроет дверь. На дверях комнат есть надписи, но только одна из них правдива. На первой написано «собаки», - Остроум начал рисовать на доске дверь, - на второй написано «царевна», а на третьей - «собаки во второй комнате». Итак, кто первый скажет, в какую комнату надо зайти спасителю царевны?

Ученики склонились над аспидными досками, что-то упорно вычерчивая на них грифелями. Есене так захотелось стать спасителем царевны! На минуту он представил себе эти три двери - почему-то в мрачном подземелье - и свору злобных собак. Наверняка они притаились за дверьми молча… А царевна виделась ему плачущей и похожей на Чарушу.

- И только одна надпись правильная? - на всякий случай уточнил он. Все оглянулись на него, словно он сделал что-то неприличное. - Две не может быть?

Остроум улыбнулся ему и покачал головой:

- Только одна.

- Тогда царевна в первой комнате, - сказал ему Есеня.

На него снова посмотрели все ученики, укоризненно сложив губы. Может быть, нельзя было так сразу говорить? Есеня смутился и съежился.

- Вот как? - Остроум поднял брови. - А почему?

- Ну как почему? Ведь если царевна во второй или в третьей комнате, тогда две надписи правильные… - пробормотал Есеня, совсем растерявшись. Ведь это же и так понятно, зачем объяснять такие простые вещи?

- Что ж, в логике отказать нельзя. Я, конечно, хотел увидеть другое решение, но я неоднократно повторял, что у людей, овладевших логикой в совершенстве, процесс решения идет без осознания промежуточных действий. Будем считать, что для молодого человека эта задача слишком проста. Но кто-нибудь покажет нам, как выглядит ее решение?

Кто-то из учеников вышел к доске и долго рисовал там непонятные значки, похожие на дужки ведер, чередующиеся с буквами. Есеня решил, что это чересчур сложно. Тем временем Остроум подошел к Есене и протянул ему маленькую аспидную доску с записанной на ней задачей посложней.