– Как же! И от кого меня охраняют? Кого вы пытаетесь обмануть?! Называйте все как есть. Это мои надсмотрщики, приставленные ко мне, чтобы я не сбежала! Так?

– Это не так. Хотя в ваших словах есть доля правды. Если сбежите, вы можете попасть в неприятную историю.

– На неужто? Все неприятные истории в моей жизни связаны с вами.

– Благодарствую на добром слове.

– Я требую, чтобы вы отдали мне сына, и мы могли уехать отсюда.

– Нет. Я же уже сказал. С Гришей вы можете видеться, когда угодно, в пределах этого дома. Как только захотите, постучите в дверь, вам откроют и проводят до детской.

– Вот спасибо. Я что же должна спрашивать на то разрешение у этих ваших мужиков?

Он долго смотрел на нее и спустя время тяжело выдохнул и произнес:

– Вижу, вы еще не до конца оправились от долгой поездки, потому оставляю вас в одиночестве. Надеюсь, завтра вы будете в более спокойном настроении.

– Мое настроение не улучшится завтра, Твердышев.

– Мое имя Осокин, – осек он ее.

– Да хоть черт окаянный! Мне все равно! Я требую, чтобы…

Он не дослушал ее и быстро вышел прочь, захлопнув за собой дверь.

Варя вмиг закрыла рот и недоуменно уставилась на дверь. И что это все? Она явно не этого ожидала. Почему он ушел? Разве он совсем не хотел поцеловать ее? Ведь она специально растягивала как можно дольше разговор, чтобы дать ему время на решительные действия. И что в итоге? Он даже не прикоснулся к ней, даже не приблизился, а как будто обиделся и стремительно ретировался.

Что она сделала не так? Ведь раньше ее недовольство не останавливало его от поползновений, а наоборот, только раззадоривало его. Что же произошло теперь? Она искренне не понимала, почему так вышло.

Решив проверить, правду ли говорил Матвей о том, что она может увидеть сына, Варя постучала в дверь, как он велел, и уже через миг ответила на вопрос мужика. Дверь распахнулась, а один из охранников сказал ей идти за ним. Спустя пару минут они вошли в детскую, которая располагалась в противоположной стороне дома, и молодая женщина увидела премилую картину, как Гришенька качался на деревянной лошадке, а Лукерья Ильинична заботливо придерживала его, чтобы он не упал. Он был одет в красивый голубой костюмчик и выглядел бодро и весело.

Увидев вошедшую Варю, мальчик удивленно округлил губки и в следующий миг громко выкрикнул только один слог:

– Ма!

Он начал слезать с лошадки, и няня быстро подняла его и поставила на ножки. Мальчик бросился к матери, которая прошла в комнату, а Лукерья Ильинична тотчас поклонилась головой и с почтением вымолвила:

– Доброго дня, барышня.

Проигнорировав приветствие няни, молодая женщина тут же подхватила на руки уткнувшегося в ее юбку сына. Она начала целовать его пухлые щечки и что-то ласково шептать ему. Гриша также обнял ручками мать и прижался к ней. Спустя пару минут когда первая радость от встречи с любимым сыном улеглась, Варя поставила его обратно на пол и обратила гневный взор на няню:

– Как вы после всего того, что сделали, смеете со мной говорить?! Вы коварная злодейка! Как вы могли решиться на такое?!

– Варвара Дмитриевна, я понимаю, вы стильно волновались, но я лишь хотела помочь.

– Помочь? Чему же? Сколько вам заплатил этот злодей, чтобы украсть Гришу?

– Нисколько. Я не могу вам всего рассказать. Господин Осокин сам вам все объяснит, а вы не должны гневаться на меня, потому что я не могла причинить Гришеньке вред.

– Что за бредни? – перебила ее Варя нервно. – Вы уволены и более не смейте подходить к моему сыну!

– Извините, барышня, но теперь я служу у Матвея Гавриловича, и вы не можете меня уволить. И он очень доволен тем, как я присматриваю за мальчиком, – сказала с достоинством Лукерья Ильинична.

– Вот как? Хорошо, презренная женщина. Можете остаться рядом с моим сыном. Но когда я буду приходить к нему, чтобы я вас здесь не видела! Да и сейчас пойдите вон!

– Как прикажете, барышня.

Вара вернулась в свою спальню спустя пару часов, в сопровождении того же мужика. Горничная уже ждала ее с подносом, на котором красовались тарелки и небольшая супница с тушеным мясом. Варя с аппетитом поела и легла пораньше спать, потому что у нее разболелась голова.

Утром ее разбудил топот детских ног и девичьи голоса. Некие девочки пробежали по коридору, о чем-то громко крича. Варя открыла глаза и удивленно уставилась на Полину, которая только что принесла воду для умывания.

– А что, милая, Матвей Гаврилович один живет в усадьбе? – тут же задала вопрос Варя.

– Как же, барышня? – помотала головой горничная. – С дочками, Татьяной Матвеевной и Марьей Матвеевной.

– Я так и подумала, – кивнула молодая женщина и встала с постели.

Горничная подала ей пеньюар.

Варе безумно хотелось спросить у Полины про невесту Твердышева-Осокина, но она не решилась, ведь негоже было показывать свой интерес к этому несносному человеку перед слугами. Потому она лишь спросила:

– И все? Или кто-то еще живет из господ в усадьбе?

– Более никто, барышня. Иногда родители покойной жены Матвея Гавриловича приезжают, чтобы внучек повидать, ну и останавливаются у нас. А так только хозяин с дочерями и мы, слуги.

Узнав от Полины, что еще с утра барин уехал из дому по делам, Варя после легкого завтрака вновь отправилась к сыну, проверить, все ли с ним в порядке. С Гришей она провела всё время до обеда. После, вернувшись так же в сопровождении охранявшего ее мужика, решила почитать книгу. Благо этот разбойник Олейников украл из ее комнаты в особняке отца роман, который лежал на туалетном столике.

После полудня, плотно пообедав, она немного подремала на диванчике, не зная, чем себя занять. Ее мечтательные и полусонные думы спустя пару часов прервал стук лошадиных копыт, донесшийся с улицы. Быстро поднявшись на ноги, Варя из окна увидела Твердышева-Осокина. Видимо, он только вернулся, ибо проворно спрыгнул со всего жеребца, отдав поводя конюху. Через минуту Матвей скрылся в доме.

Немедля оглядев себя в зеркало и вновь ощутив непонятное волнение, Варя решила, что она одета и причесана не слишком привлекательно. Тут же позвонив в колокольчик, она велела незамедлительно пришедшей Полине вновь причесать ее, уже более кокетливо с лентами и длинными локонами. Чуть позже молодая женщина долго перебирала три десятках нарядов и остановила свой выбор на платье цвета шартреза, с большим вырезом и кокетливыми цветочками по контуру.

Отпустив Полину и вновь усевшись на диванчик с томиком романа, Варя приспустила как можно ниже вырез платья и оправила локоны на плечах.

Было около пяти пополудни.

Она ждала его. Что-то говорило ей, что Матвей непременно придет к ней. Ведь в предыдущие дни он появлялся у нее в комнате. И именно для него она теперь нарядилась, как в тайне признавалась сама себе Варя. И он, конечно же, зайдет к ней, она даже не сомневалась, что он жаждет вновь начать атаку на нее или хотя бы поцеловать. Она то и дело трогала пальчиками свои губы, проверяя, достаточно ли они влажные и мягкие. И ей отчего-то уже наяву мерещилось, что вот он уже стоит за дверью, вот он входит и приближается к ней и склоняется. По-другому и не могло произойти.