Решение показать такую сложную последовательность спецэффектов привело к серьезному перераспределению ресурсов в «Weta Digital». Несколько недель перед Каннами все трудились над Морией. Чтобы проследить движения камеры, которая снимала схватку в документальном стиле, отдел захвата движения создал виртуальную версию гробницы Балина, где Братство ненадолго остановилось, чтобы узнать судьбу кузена Гимли, а затем встретиться с пещерным троллем и его спутниками. Держа виртуальную камеру (присоединенную к цифровому «узлу»), оператор смотрел на площадку через очки виртуальной реальности, поворачиваясь в разные стороны и ловя в кадр примитивную версию тролля.

«Вероятно, никто прежде не делал анимированный превиз, – говорит Джексон. – Я вышел на сцену с виртуальной камерой и снял сцену так, словно она была ручной. Я в буквальном смысле отбегал в сторону, когда на меня надвигался пещерный тролль».

Затем все движения камеры повторили на настоящей площадке, а пещерного тролля создали с помощью анимации по ключевым кадрам. Результат показал, что в «Weta Digital» к созданию живых существ подходили с одержимостью Франкенштейна, составляя цифровых чудовищ по слоям – сначала скелет, затем мускулатура, затем кожа, все сообразно друг другу, – и в итоге также добавляя лицевую анимацию, чтобы показать внутренний мир существа.

Джексон говорит, что эта концепция родилась еще в эпоху «Miramax». «Создается динамический скелет, затем на него накладываются работающая мускулатура, а затем на мускулатуру накладывается кожа. Вряд ли кто-то подходил к задаче таким образом. Обычно обходились цифровой куклой, которую двигали на компьютере. Мы решали задачу органическим образом, словно создавая реальное существо».

Внешний вид тролля оказался весьма необычным. Им вовсе не хотелось, чтобы в итоге получился знакомый всем по сказкам носатый полугигант, одетый в обрывки шкур. Изготовленный в «Weta Workshop» макет был около полутора метров высотой. У тролля был плоский нос и обезьяньи черты, а его неповоротливое, похожее на человеческое тело покрывала слоновья кожа. Он немного напоминал Горбуна из Нотр-Дама[24]. Макет отсканировали, и на экране созданный при помощи технологии захвата движения тролль, перемещения которого были отточены, как танцевальные па, источал первобытную животную ярость. И все же Джексон украшает сцену жутковатыми харрихаузеновскими нотами, когда чудовище падает, сраженное стрелой цифрового Леголаса, пущенной ему прямо в голову, и у него на лице отражаются смятение и ужас.

Нам больно смотреть на его страдания.

«Мы хотели, чтобы победа Братства стала несколько неоднозначной», – объяснил главный аниматор Рэнди Кук в интервью 2002 года. Он продумывал внутренний диалог тролля и старался, чтобы глаза и лицо чудовища как можно лучше передавали мысли существа.

Творческое взаимодействие различных отделов характеризует тот факт, что именно Кук предложил идею посадить пещерного тролля на цепь, «чтобы показать, что тролль на самом деле был шестеркой гоблинов».

В суматохе отдельных стычек, из которых состояла схватка с троллем, членов Братства часто заменяли цифровыми дублерами – никто не хотел швырять Вигго Мортенсена из стороны в сторону. Иногда цифровыми копиями заменяли лишь отдельные части тела – так, у Леголаса появляются волшебные ноги, когда он взбегает на огромного противника (в финальной версии фильма). Когда Фродо поднимают за щиколотку, мы видим убедительную кукольную копию Элайджи Вуда. Волнение и сиюминутность действия, сдобренного черной, как деготь, кровью орков, достигают кульминации, когда члены братства перебегают мост Казад Дума и из клуба черного дыма выступает оскаленный огненный Балрог.

Зрители в «Олимпии» раскрыли рты. Но это был еще не конец.

Темп снова начал нарастать, и мы увидели следующую нарезку кадров, которые напомнили нам, что это было лишь начало трех зрелищных фильмов: ночная битва у Хельмовой Пади, руины Осгилиата, прекрасный Эдорас на семи ветрах, проклятый и возвращенный к жизни Теоден, осада Минас Тирита, Сэм в Кирит Унголе, страдающий Фарамир, безумный Денетор, атака роханцев и Фродо с Кольцом у Расщелины Судьбы.

Здесь сошлись желание Шайе похвастаться размахом проекта и намерение Джексона показать глубину драмы.

Подозрения вызывало лишь отсутствие Голлума.

Джексон по сей день считает, что Мория разделила работу над проектом на до и после Каннского фестиваля. «Само собой, этот эпизод символизирует важный момент, – признает он. – Он был краеугольным камнем фрагмента, который мы привезли в Канны. Мы понимали: теперь или пан, или пропал. И у нас все получилось».

Зарубежные дистрибьюторы встретили фрагмент бурными овациями, которые объяснялись не только их душевным подъемом, но и возможностью вздохнуть с облегчением.

«Наш французский дистрибьютор Сэмми Хадида [один из основателей компании «Metropolitan Filmexport», которой он владел вместе со своим братом Виктором] схватил меня и поцеловал от восторга», – смеется Ордески.

«Пресса быстро и откровенно сообщила «New Line» о своих впечатлениях, – вспоминает Каминс. – Слухи расходились быстро».

Можно было поклясться, что в Каннах все своими глазами увидели подготовленный фрагмент и узнали, что «New Line» заполучила новые «Звездные войны». На самом деле повезло лишь немногочисленным счастливчикам.

«Размах этого фильма понятен даже по 25-минутному превью – он грандиозен и драматичен, актеры подобраны идеально и прекрасно справляются со своими ролями», – написала «The New York Times».

«Средиземье изображено очень точно», – сказали на «BBC Radio 1».

«The Sunday Times» расхваливала технические эффекты, которые были сделаны «так мастерски, что сложно было понять, где играют настоящие актеры, а где на смену им приходят компьютеризированные образы».

«МамадорогаячертовскиздоровоДАДАДА!!!» – вопили «Ain’t It Cool News».

Новости перелетали с яхты на яхту, из ресторана в ресторан, с показа на показ: «Лучший фильм фестиваля даже не на фестивале». Тем вечером я посмотрел новый фильм братьев Коэн, который оказался странным, экзистенциальным нуаром, снятым в бархатных черно-белых тонах. Со временем я оценил его по достоинству, но тогда не смог погрузиться в атмосферу картины: мне хотелось только обсуждать пещерных троллей в местных барах.

Джексон вспоминает, что по окончании первого показа они пошли «выпить коктейль на крыше». Взяв напитки на закате, они молча сели за столик. «Мы были в оцепенении».

После первого показа дистрибьюторам Ордески зашел в аппаратную. Несколько минут он стоял там один, пытаясь справиться с чувствами: он испытывал огромное облегчение, понимая, что они прошли проверку, гордился сделанным, предвкушал, какими в итоге окажутся фильмы, и сознавал, что их жизнь никогда не будет прежней.