— Вот в чем затруднение, — продолжал Бегли. — Где застенчивая, замкнутая леди, посещавшая только парикмахерскую да воскресную школу, могла пересечься с Тирни? На байдарках она не плавала, это уж как пить дать.

— Нет, сэр.

— Круг знакомств миссис Кэлхаун был чрезвычайно узок, а ее дочь понятия не имеет, кто такой Тирни. Тогда каким образом он умудрился узнать Бетси Кэлхаун настолько хорошо, что сделал ее своей жертвой? Между ними нет ничего общего, где же их пути пересеклись?

— Я думаю, тот же вопрос можно задать насчет всех остальных жертв, за исключением Торри Ламберт, на которую он мог наткнуться случайно, и Миллисент Ганн.

— Кэролин Мэддокс тоже не исключается, — возразил Бегли. — Возможно, это натяжка, но правдоподобная. Он мог встретить Лорин Эллиотт в клинике, где она работала. Может, у него был грипп или что-то в этом роде. Но искатель приключений и робкая вдовушка? — Бегли покачал головой. — Не клеится.

Филин придерживался того же мнения.

Несколько минут он раздумывал.

— Допустим, Тирни прочел сообщение о смерти ее мужа в местной газете. Помните, он заказал по каталогу перехватывающую рацию? Может быть, он вел наблюдение за миссис Кэлхаун, прослушивал ее и понял — она одинокая и несчастная женщина.

Это объяснение показалось нелепым и несостоятельным даже ему самому. Бегли уничтожил его, не задумываясь.

— Он слишком динамичен, чтобы вести наблюдение за кем-то. Он не выслеживает женщин подобным образом, это не его стиль. К тому же на это понадобилась бы чертова уйма времени, а он не живет здесь круглый год. Пожалуй, он мог бы столкнуться с ней случайно на автомобильной стоянке у банка. Может, у нее мотор заглох и он предложил свою помощь. Что-то в этом роде. Сразу понял, что она одинока и несчастна. Она стала еще одной случайной жертвой, как и эта Ламберт.

Версия звучала правдоподобно, но в голосе Бегли не чувствовалось убежденности. Он рассеянно смотрел сквозь ветровое стекло, выбивая дробь пальцами по панели между сиденьями.

— Вы сомневаетесь, что это он, сэр?

— Я не знаю, Филин.

— Если он не Синий, как вы объясните собранные им досье по похищениям?

— Это первый вопрос, который я ему задам. — Бегли с досадой прищелкнул языком и что-то пробормотал насчет проклятого дела и какого хрена оно ему никак не дается. Филин не все разобрал, но суть была такова. Вдруг Бегли повернулся к нему. — Есть что-то новое от Перкинса?

— Нет, сэр. Но, поверьте мне, он копает. И как только что-нибудь нароет, свяжется с нами.

Бегли поглядел на небо.

— Черт, я надеюсь, «вертушка» будет здесь завтра. Не знаю, как долго мне удастся держать на поводке ревнивого шефа полиции. — Он презрительно фыркнул, вспомнив Датча Бертона. — Ну, правда, пока дорога блокирована, он не сможет подняться на гору. Как и мы, впрочем.

— А Тирни не может спуститься.

— Верно, Филин. В этом смысле нам повезло. И больше у меня нет ни одного доброго слова обо всей это гребаной заварухе.

* * *

Уэс вошел в школьный гимнастический зал и придержал дверь для Скотта. В их распоряжении был только тот свет, что проникал в окна. Полумрак казался гнетущим. В зале не было никаких мягких поверхностей, способных поглощать холод.

— Вот разомнешься и сразу согреешься. — Голос Уэса, гулко прокатившийся по пустому помещению, показался Скотту оглушительным.

Сохраняя угрюмое молчание, Скотт скинул пуховик, расстегнул и снял верх трикотажного тренировочного костюма, под которым была надета безрукавка. Уэс позволил себе полюбоваться телом сына. Это было тело прирожденного атлета. Тонкая талия, длинные руки и ноги. Жир составлял не больше десяти процентов телесных тканей, а может, и меньше. Как великолепно развиты мускулы, как выразительно они обозначены под гладкой кожей!

Уэс завидовал безупречному сложению Скотта. Вот ему самому куда меньше повезло с генетикой. Его ноги, унаследованные от матери, были коротковаты, а отец наградил его склонностью к артриту и ревматизму. Все его родичи с отцовской стороны к пятидесяти годам становились скрюченными и кривоногими.

То ли дело Скотт! Он унаследовал лучшие черты от отца и от матери. Силу и выносливость от него, Уэса, грациозность и координацию от Доры.

Глядя на него сейчас, пока он подходил к скамейке со штангой, Уэс подумал, что, будь у него такие данные и природные способности, как у Скотта, он пробился бы в профессионалы. Он стал бы большой звездой.

Скотт тоже мог бы, если бы захотел, но в том-то все и дело, что он не хотел, черт бы его побрал. Желание, азарт, кровожадный спортивный дух… Оказалось, что все это не наследуется автоматически вместе с физическим совершенством. Скотт не унаследовал характер, который делает хорошего спортсмена чемпионом. Ну, ничего, сказал себе Уэс, он позаботится, чтобы Скотт этот характер приобрел. Он пойдет на все, он разожжет костер на брюхе у мальчишки, если придется.

Вот сейчас, например, никакого огня в Скотте не было. Он вяло проделывал упражнения разминки, необходимые для разогрева перед поднятием тяжестей.

— Что ты дуешься? Можно подумать, эти гири тебя чем-то обидели, — заметил Уэс.

Скотт бросил на него взгляд через зеркальную стену за скамейкой, но ничего не ответил.

— Да что с тобой сегодня?

Скотт продолжал попеременно поднимать руки с гирями, разогревая бицепсы.

— Ничего.

— Ты разозлился, потому что я не пустил тебя к твоему другу Гэри и притащил сюда на тренировку?

— Гэри — ублюдок.

— Тогда в чем проблема?

Скотт положил легкую штангу с гирями себе на плечи и начал серию приседаний.

— Ни в чем. Все замечательно.

— Тогда чего ты дуешься, как четырехлетний?

— Черт, папа, я не знаю. — Скотт вернул штангу на держатель, не сводя глаз с отражения Уэса в зеркальной стене. — Думаешь, эта перемена настроения из-за того, что меня накачивают стероидами?

Уэс схватил его за руку, развернул лицом к себе и грубо толкнул назад, прямо на зеркальную стену.

— Ты мне не дерзи, а не то возьму ремень и выпорю.

Скотт лишь засмеялся в ответ:

— Плевать я на это хотел.

— Когда я с тобой покончу, плевать не будешь. — Уэс бросил на сына гневный взгляд и отступил. — Я тебя не понимаю, Скотт. Откуда такая неблагодарность? Думаешь, я ради собственного удовольствия с тобой тут парюсь? Думаешь, мне заняться нечем? Я все это делаю только ради тебя.

— Кому ты мозги пудришь? — вдруг заорал на него Скотт. — Ты все делаешь только для самого себя!

Уэс по опыту знал, что Скотт унаследовал от Доры не только пластичную мускулатуру, но и ослиное упрямство.