Пропуска действительно оказались выписаны. Дежурный сделал звонок наверх, и женщин пропустили. Впереди пошла Марина – она уже знала дорогу. Она же первой заглянула в кабинет и, спросив разрешения, вошла, прикрыв за собой дверь.

Наташа обернулась к своей спутнице:

– Зачем мы здесь? Что я должна делать?

– Расскажите про то, как встретили Андрея с тем мужчиной, возле ВВЦ, – объяснила Алина.

– Но… Зачем?

– Тогда его найдут.

– Господи. – Девушка затравленно оглядывалась по сторонам. Вид у нее был подавленный, она явно успела пожалеть, что согласилась прийти на встречу.

Наташа не была писаной красавицей, но несомненно, нравилась мужчинам. Юное, свежее, немного неправильное лицо, густые черные волосы – скорее всего, не крашеные. И такой испуг в темных глазах!

Алина попробовала ее успокоить:

– Ну и что, что мы в милиции? Андрей-то пропал неделю назад! А в розыск подают, даже если человека нет всего три дня!

– Его найдут?

– Обязательно.

Дверь приоткрылась, и Наташу попросили пройти в кабинет. Алина осталась в коридоре одна. Она присела на потрепанную кушетку, у окна, и терпеливо приготовилась ждать.

Ждать пришлось долго – почти полчаса. Первой из кабинета вышла ее сестра. Она бросилась к Алине:

– Я все ему рассказала! И про детей, и про Андрея! Как он меня шантажировал! И про то, как я отняла у него пистолет! Мне ничего не будет за ложные показания, как ты считаешь? Раньше-то я говорила совсем другое!

– Ну что ты! – неуверенно сказала Алина. – И потом, это все-таки лучше, чем молчать. Так хотя бы детей найдут.

– Правда? Ох, зачем я столько молчала! Нужно было раньше сюда прийти!

– Тебя что – допрашивали при Наташе?

– Нет, там смежные кабинеты, мы сидели в разных комнатах. Мой следователь говорил со мной, а ее увели туда…

– Ну и успокойся, – Алина усадила ее рядом с собой. – Пусть ищут Андрея, теперь-то не отвертятся! Не мог же твой муж украсть собственных детей! Верно?

– Верно, – лихорадочно повторила та. – А ты думаешь, их украл Андрей?

– А ты не видела его на рынке?

– Нет, не заметила.

– Слушай, а мог Илья знать, где сейчас живет его отец? Старый адрес у него был, но в последнее время Андрей жил совсем в другом месте. Если мальчик это знал, мог сразу поехать туда.

– Когда мне его вернут – сама выпорю! – неожиданно пообещала разгневанная мать. – Что это за фокусы – сбежал и слова не сказал! Знает ведь, паршивец, что я схожу с ума!

– Меня вызовут? – Алина попыталась ее отвлечь.

– Конечно. Я так тебе благодарна, ты столько сделала для детей…

Сестра сжала ей руку. Алина вздохнула. Она не разделяла этого оптимизма. Так или иначе, но начало было положено. Марина решилась заговорить, и теперь никто бы не смог этого исправить.

Они думали, что Наташу выпустят очень скоро. В сущности, о чем ее могли спрашивать? Показания никак не могли занять дольше двадцати минут. Но девушка будто растворилась в кабинете. Туда входили какие-то люди, оттуда кто-то выходил. Но Наташи среди посетителей не было.

Сестры стали нервничать. Алина украдкой смотрела на часы. Она забыла позвонить на работу и прикидывала про себя, как лучше всего соврать в такой ситуации? Сказать, что она опять была на чьем-то показе? Но нельзя же отговариваться этим бесконечно. И потом, ее довольно просто проверить. Если Вероника спросит, у кого она пропадает, нужно будет назвать имя. А там… Стоит просто найти по справочнику и набрать номер телефона…

Они сидели в коридоре уже больше часа и уже совсем потерялись в догадках, как вдруг Марина вскочила и приложила ладонь ко рту. Ее глаза округлились. Алина тоже встала – машинально и посмотрела туда, куда уставилась сестра.

– Васька… – протянула она.

По коридору вели Василия. Под конвоем. Впрочем, он был не в наручниках, и ничто, кроме какого-то потерянного вида, пока не выдавало в нем заключенного. Марина сделала движение, чтобы броситься к нему, но сестра ее удержала. Василий скрылся в том же самом кабинете.

– Что это значит? – прошептала Марина.

– Не знаю…

Они ждали еще минут десять, после чего Василия вывели и увели так быстро, что Марина даже не успела как следует рассмотреть мужа. Она повернулась к сестре – у нее на глазах застыли слезы.

– Что это значит? – прошептала она.

Что это значило – сестры узнали меньше чем через двадцать минут, когда уже совсем извелись. Из кабинета вышла девушка в красной куртке. Они бросились к ней.

– Ой, пустите, отстаньте! – озлобленно выкрикнула Наташа, хотя они ее не держали. – Пустите!

– О чем с вами говорили?

– Отпустите, слышите вы? – Девушка вся тряслась, губы у нее так и прыгали. Помада размазалась – как видно, сидя в кабинете, она в какой-то момент задела рот рукой. – Это он!

– Кто?!

– Да тот, кто был с Андреем на ВВЦ!

И, ни слова больше не говоря, она бросилась к лестнице, размахивая подписанным пропуском. Сестры переглянулись.

– Ты что-нибудь поняла? – раздельно произнесла Марина.

Алине казалось, что она поняла. И в то же время она ничего не понимала или не хотела понять. Перед ее глазами снова встала картина, которая открылась, когда она заглянула в сарай. Тот мужчина, завалившийся в угол, с опущенной на грудь головой… В первый миг она решила, что это – свояк. Разобралась только потом. Лицо без особых примет, тот же цвет волос, стрижка, схожая фигура, ширина плеч… Даже куртка похожа…

– Ты понимаешь? – уже на повышенных тонах вопрошала Марина.

Из кабинета выглянул мужчина в штатском:

– Казакова тут? Зайдите!

– Жди меня здесь, слышишь? – Алина тряхнула сестру за рукав. – Я быстро!

И она вошла в кабинет.

У нее попросили паспорт и пропуск, предложили присесть. Алина уселась, но тут же вскочила:

– Скажите, эта девушка показала, что на ВВЦ был муж моей сестры? Вы его приводили, чтобы она его опознала?

– Присядьте, пожалуйста, – попросил ее следователь – мужчина лет сорока, с очень спокойными глазами. Его невозмутимость еще больше нервировала Алину – как он может быть так спокоен! Но она уселась и постаралась взять себя в руки.

– Она видела того человека с Андреем всего несколько минут! – лихорадочно сказала Алина. – Первый раз в жизни! И с тех пор прошло почти десять дней! Она же могла ошибиться!

– Мы сейчас говорим не о ней, – напомнил ей следователь.

– А о чем мы говорим? Она ведь его узнала! Да или нет?