Уже потом, мчась домой, Столяров все же понял, что совершил большую ошибку. Что это за уговор такой?! Он что, проститутка, чьи услуги можно купить?! Черт, его даже не купили, ему просто сделали одолжение: «Хочешь, бери, а когда мне надоест, разбежимся…»

Содрав с шеи осточертевший галстук, мужчина бросил его на соседнее сидение и, тяжело дыша, уставился на дорогу. 3дравый смысл говорил, что зря он бесится. Что не так? 3араза Корту теперь в его постели, их отношения лишены каких-либо обязательств - все лучше, чем Сергей мог бы себе представить, но все же он был недоволен. Нет. «Недоволен» - это слишком мягкое слово. Все, что случилось в душе, было не то. Не те слова, не те действия. Единственное, что было уместным, это вопрос Ани:

- На сколько тебя хватит, Сережа?

А ведь она была права. Сергей мог беситься и сердится на девушку за такое недоверие, но отрицать, что оно вполне обоснованно, не мог. Анна слишком хорошо изучила его за то время, что была просто серым неприметным воробышком в его глазах, и имела полное право сомневаться. Только от этих логичных рассуждений легче не становилось. Сергей получил дозу отличного секса, который «вставил» не только ему, но и его партнерше, но сейчас он ехал домой, потому что «скоро вернется Вилка, и как я ей объясню, почему ты все еще тут?». И он, не переча, просто собрался. На прощание они выпили кофе, словно ничего не было, Аня провела его до двери и попрощалась. Все. Он поехал домой, хотя до дрожи хотелось расположиться на уютном диванчике в гостиной, обнять Анну и посмотреть какой-то фильм… Можно даже без фильма, просто посидеть рядом, держа ее в своих руках. Но нет, как какой-то горе-любовник, укравший час страсти с чужой женой, он уехал, чтобы не быть обнаруженным.

- Хрень полная! - заворачивая на свое привычное место во дворе, проговорил Сергей и, выбравшись из авто, побрел домой.

Проводив своего гостя, Аня какое-то время стояла у двери, глядя в одну точку. Сначала она хотела пойти в кабинет и поработать, как и планировала ранее, но потом усталость взяла свое. Прошлепав к дивану, девушка достала из ящика под ним плед и, тщательно укутавшись, прилегла. Постепенно тело расслаблялось, а голова наполнялась мыслями. Новая глава вырисовывалась в деталях, оставалось только облечь это в слова и, напечатав в ворде, сохранить, но все перебивала одна простая мысль:

«3ачем?»

Куда и зачем спешить, ведь сроки терпят… Ведь можно потянуть немного время, старательно обдумывая каждую главу, а потом опять их перечитывать и править…

«Возможно, эта идея была не такой уж и плохой…»

Перевернувшись на бок и уткнувшись лбом в спинку дивана, Аня закусила ноготь большого пальца. Строгая и правильная, она сделала то, что считала когда-то невозможным…

«Я сама предложила ему стать любовниками!»

Вот так просто, словно было это уже не раз. Сначала она сама испугалась того, что сказала. Ведь, по сути, Аня сделала за него всю «грязную» работу обозначив рамки их отношений весьма четко. И зная Столярова, она ожидала чего угодно - взрыва, вспышки, на какую-то долю секунды ей даже стало страшно, что вот сейчас он выскажет ей все, что думает - но он промолчал. Правда, в том, как Сергей брал ее «закрепляя договор», ей чудилась какая-то горечь. Словно он злился, но только на что? Или просто такого Столярова она еще не знала?

«Сколько еще граней откроется в нем за это время?»

Девушка не хотела думать, с какой еще стороны он откроется ей. Потому что, когда начинала думать, жалела о том, что он сейчас ушел. Ругнувшись про себя, Аня подтянула одеяло, делая из него капюшон и закрывая лицо от солнечного света. Мысли, уже сумбурные, лезли в голову. В них был и Столяров позирующий у кровати голышом, и новая глава, и желание, чтобы он сейчас был под одеялом рядом с ней…

«Хоть бы Вилка поскорее пришла, что ли!»

Хоть кто-то пусть бы уже пришел, лишь бы отвлек ее. Руслана Олеговна давно отработала. Вилка где-то пропадала, как всегда. Андре решал дела на родине. У Карины были собственные заботы… А Анна была абсолютно одна со своими мыслями, от которых никто не в силах был ее спасти…

Он прождал три дня. На четвертый Анна позвонила и сообщила, что им нужно встретиться, чтобы обсудить кое-какие детали, касающиеся ресторана – детского кафе. Чувствуя, как пальцы врезаются в ребра телефона, Сергей кипел, но говорил ровно, равнодушно, как и она. Он был в ярости… в бешенстве от своего унизительного положения. Кто он сейчас? Ведь даже не любовник ей… Любовники хоть какие-то права имеют, а Столяров просто бесправный поставщик временного удовольствия, которого однажды просто «кышнут».

«Как ты докатился до такой жизни?!» - вопрошал он сам себя, натягивая серую рубашку под антрацитово-черный костюм.

Самое странное, что ему даже в голову не пришла мысль отказаться от этого уговора. Он видел только Аню в этот момент. Видел блестящие красивые глаза, капли воды, стекающие по груди к животу, видел желанную женщину и тело, до которого хотел добраться во что бы то ни стало. И тут она сама же себя предлагает ему. О чем он мог думать?

«А все потому, что надо было думать головой, а не членом! Не членом! Головой!!!»

Сергей тогда не мог оценить всей картины и не понимал, что она подразумевает под этим договором, а когда, наконец, пришло отрезвление и осознание, отступать было поздно.

Первый день он буквально сходил с ума. Сидеть на месте не представлялось возможным, его буквально разрывало от жажды действий. Столяров хотел рвануть к Корту, но тут же сама себе задавал резонный вопрос: «3ачем?»

Что он ей скажет? Какие претензии предъявит? Он даже представил ее выражение лица, когда взмыленный влетит к ней и попытается поскандалить. Это смешанное выражение терпения, сдержанности и непонимания, за которое ему Анну удавить хотелось! 3араза. Все и всегда она прекрасно понимала, только зачем-то строила из себя ледышку!

«Но как она таяла потом…»

На второй день Столяров впал в апатию. Проснувшись, он покурил и, заправившись кофе, хотел заняться делами, но смысл строк на белоснежной бумаге был недоступен для него. Он больше часа пялился на ровные строчки, пока, наконец, не понял, что это бесполезно. В голове была только одна мысль: «Когда же мадам Корту соизволит ему позвонить?».

А к вечеру Сергея начало ломать. Плюнуть на гордость и рвануть к ней, утащить на второй этаж и заставить взять обратно свои слова всеми известными ему способами… Но что-то останавливало. И так по кругу, пока голова не начинала лопаться от десятков противоречивых идей.

А потом на помощь пришел старый добрый вискарь. Глядя пустыми глазами в экран, он прихлебывал из горла темно-янтарную жидкость, переключал каналы с периодичностью раз в минуту. Снова пил и пялился в экран, снова жал клавишу… Остановился на «Городе грехов». Глядя на божественную обнаженную Еву Грин, он снова пил, и пил, и пил, пока алкоголь не срубил его.