— Пи-Джей! — резко крикнула я.

— Эй! — возмутился бармен, поворачиваясь к сцене. — Это ж моя любимая песня!

Мне ничего не оставалось, как оставить его в покое и терпеливо ждать, когда закончится песня, чтобы повторить свой вопрос. Пи-Джей допил пиво и с удивительной ясностью ответил:

— Я знаю только, что Берилл весь день таскала этот рюкзак с собой. Рюкзак дал я, ей же надо было положить куда-то свое барахло. Фотокопии она делала в «Копи-Кэт» или где-то еще. Вот так. — Он вытащил сигарету. — Может, книга была у нее с собой. Может, она и ее скопировала. Вместе с письмами. Не знаю. То, что Берилл отдала мне, я передал вам.

— Вчера, — напомнила я.

— Точно, вчера. Вчера… — Он мечтательно закрыл глаза.

— Спасибо, Пи-Джей.

Бармен лишь кивнул. Мы поднялись и, пробившись через плотную толпу, выбрались из бара на свежий воздух.

— Что называется, бесплодная попытка, — обронил Марк, поворачивая к отелю.

— Может быть. И все же, на мой взгляд, Берилл скопировала рукопись вместе с письмами. Трудно представить, что она оставила книгу Пи-Джею, не позаботившись о запасном варианте.

— Согласен. Тем более что твоего знакомого трудно назвать надежным хранителем.

— Вообще-то на него вполне можно положиться. Сегодня он просто немного увлекся.

— Увлекся? Да у него крыша поехала.

— Наверное, ты ему понравился.

— Если Берилл сделала копию и взяла ее с собой в Ричмонд, то, скорее всего, рукопись забрал убийца.

— То есть Фрэнки.

— Вот и объяснение, почему его следующей жертвой стал Кэри Харпер. В нашем приятеле взыграла ревность. Мысль о том, что Харпер сделал с Берилл, сводила его с ума. Из рукописи он узнал о привычке романиста посещать «Таверну Калпепера».

— Верно.

— Дальше все просто. Фрэнки оставалось только выбрать удобный момент и подкараулить Харпера у дома.

— Харпер под мухой, — подхватила я. — Он выходит из машины… темно… место уединенное…

— Странно только, что Фрэнки не добрался до Стерлинг Харпер.

— Может быть, отложил до следующего раза.

— Не исключено. Да вот только другого случая уже не представилось. Она его опередила.

Взявшись за руки, мы молча шли по тротуару. Стемнело. Ветер шуршал кронами деревьев. Я невольно замедляла шаг, страшась того, что ожидало нас впереди. И лишь когда мы поднялись в номер и открыли бутылку вина, я все же решилась задать мучивший меня вопрос:

— Что дальше, Марк?

— Я возвращаюсь в Вашингтон. — Он отвернулся к окну. — Мне нужно быть там завтра. Отчет и новое задание. — От его вздоха у меня едва не разорвалось сердце. — А что потом… не знаю.

— А что бы ты сам хотел?

— Не знаю, Кей. Даже не представляю, что меня ждет. — Он все так же смотрел в окно. — Знаю только, что ты из Ричмонда не уедешь.

— Нет, из Ричмонда я не уеду. По крайней мере, не сейчас. Работа — моя жизнь.

— Так было всегда. Моя жизнь тоже работа. Так что нам с тобой не до дипломатии.

Его слова рвали мне душу, но я понимала, что Марк прав. К глазам подступили слезы.

Мы лежали обнявшись, пока он не уснул. Осторожно встав, я подошла к окну и долго сидела на стуле. Курила. Думала.

Небо на востоке порозовело.

Я прошла в душ. Горячая вода помогла хоть немного расслабиться. Сомнения улеглись, решимость окрепла. Накинув халат, я вышла из окутанной паром ванной. Марк уже встал и заказывал по телефону завтрак.

— Возвращаюсь в Ричмонд, — твердо сказала я, опускаясь рядом с ним на кровать.

Он нахмурился.

— Не самая хорошая мысль, Кей.

— Рукопись у меня, ты уезжаешь, а оставаться здесь и ждать одной, пока появится Фрэнки, Скотт Партин или сам Спарачино, мне не хочется.

— Фрэнки еще не нашли, — запротестовал он. — Возвращаться в Ричмонд слишком рискованно. Я договорюсь, за тобой здесь присмотрят. Или переезжай в Майами. Так даже лучше. Поживешь с семьей.

— Нет.

— Кей…

— Марк, Фрэнки, может быть, уже умотал из Ричмонда. Сколько его будут искать, неизвестно. А если не найдут вообще? И что тогда? До конца жизни прятаться во Флориде?

Он молчал.

Я взяла его за руку.

— Не хочу ломать себе жизнь из-за какого-то мерзавца. Не хочу и не позволю. И запугать себя ему не дам. Я позвоню Марино, чтобы встретил меня в аэропорту.

Марк обнял меня за плечи и привлек к себе.

— Возвращайся со мной в Вашингтон. Или побудь какое-то время в Квантико.

Я покачала головой:

— Со мной ничего не случится.

Он вздохнул:

— У меня из головы не выходит Берилл. То, что с ней случилось…

Я тоже не могла об этом забыть.

* * *

Мы попрощались в аэропорту Майами. Я поцеловала Марка и, не оборачиваясь, зашагала к самолету. Сил уже не оставалось, ни физических, ни эмоциональных, и большую часть времени, за исключением пересадки в Атланте, я проспала в кресле.

Марино встретил меня в зале ожидания. Заметив мое состояние, он не стал приставать с расспросами, и мы молча направились к выходу. Яркие рождественские огни и предпраздничное настроение окружающих только усугубляли охватившую меня депрессию. Ничего хорошего праздники не предвещали. Я не знала, когда снова увижу Марка и увижу ли его вообще. Настроение совсем упало, когда, простояв с полчаса у лениво ползущей карусели, мы с Марино так и не дождались моего чемодана. За это время лейтенант успел провести короткий допрос. Терпение мое в конце концов лопнуло. Заполнив бланк, на что ушло почти столько же времени, я села в свою машину и поехала домой. Марино следовал за мной на своей.

Вечер выдался темный и дождливый, так что я не слишком огорчилась при виде своего разгромленного дворика. Марино уже поведал, что поиски Фрэнки пока ни к чему не привели. Свою миссию мой «ангел-хранитель» выполнил до конца. Сначала он с фонариком обошел дом и лишь тогда, когда окончательно убедился, что с домом все в порядке, позволил мне войти. Потом мы вместе проверили все комнаты. Марино всюду включал свет, открывал шкафы, а в спальне даже заглянул под кровать.

Завершив обход, мы прошли в кухню, собираясь выпить кофе, но тут на портативной рации лейтенанта замигал глазок вызова: «— Двести пятнадцатый, десять — тридцать три…»

— Чтоб тебя! — пробормотал Марино, выхватывая рацию из кармана пиджака.

Код десять — тридцать три означал «мэйдей», срочный вызов. Между стенами кухни рикошетом, как пули, запрыгали короткие, пронзительные радиосигналы. Патрульные машины, приняв призыв о помощи, срывались с места. Неподалеку от моего дома, в ночном магазине, ранили офицера полиции.