— Да неужели?

— А еще она отвесила несколько оскорбительных замечаний на твой счет.

— Я вся в печали!

— Обязательно перешлю тебе копию разговора.

— Спасибо. А пока изложи самую суть.

— Какую именно: что ты была с ней груба и оскорбляла ее? Или что ты стерва с дурацкой прической?

— Расскажи лучше, как она поведала Стайнбергеру, что я прицепилась к ее новым привилегиям.

— А, ты вот о чем. Ты имела наглость залезть в ее финансы и расспрашивать про номер люкс — хотела запугать. И знаешь, что я думаю? Ты очень даже преуспела. Стайнбергер учинил ей допрос с пристрастием, потом заверил, что беспокоиться не стоит. Сплошные поглаживания, похлопывания и уверения в том, что она все сделала правильно и студия ей благодарна. А потом он снова вскинулся, когда узнал о пресс-конференции, о прорыве в деле и о скором аресте. И тут он велел ей подождать, сказав, что ему звонят по другой линии. Хотя ему никто не звонил.

— Пытался взять себя в руки.

— Вот и я так думаю. Она висела на линии семьдесят три секунды. Стайнбергер успокоился и велел ей не переживать, ведь оба они заботятся исключительно о благе проекта и студии. А когда все утрясется, он в долгу не останется.

— И Валери купилась?

— Она поблагодарила его и сказала, что вернется в отель продолжать работу. Там посмотрит пресс-конференцию и продумает официальный ответ от лица студии.

— Сообщи, если узнаешь что-нибудь еще. А у нас через пару минут начнется веселье с журналистами.

— Хорошо, что этим занимаешься ты, а не я, — откликнулся Фини и нажал отбой.

Ева подняла голову и увидела, что Пибоди застыла с рацией в руке и внимательно слушает. Когда она отключила связь, на ее лице расплылась довольная улыбка.

— Водолазы нашли в указанном нами месте кое-что из электроники. Серийные номера они проверят чуть позже. Но одному из ныряльщиков особенно повезло: обнаружен красный телефон с инициалами К.Т.Х.

— Вот он и попался, Пибоди! Свяжись с Рио и введи ее в курс дела. Передай, что у нас есть чертова зацепка — пусть выбивает ордера на обыск!

Ева разыграла пресс-конференцию как по нотам. Ей не составило труда напустить на себя немного сердитый вид и добавить пару вспышек гнева. На деле она была более чем сердита — приходилось без конца повторять одну и ту же фразу: «На данном этапе расследования мы не можем разглашать подробности дела». А ей хотелось поскорее связаться с береговой полицией и с Рио, взять ордеры на обыск и испортить Стайнбергеру остаток дня.

Как и остаток его убогой жизни.

Оставалось надеяться, что ее заявление вызовет у него хотя бы несварение желудка.

— Пока я не вправе разглашать подробности дела, но повторю еще раз: расследование успешно продолжается. И с учетом новых фактов мы надеемся, что арест последует в самое ближайшее время. Поскольку я уже сообщила вам все, что могла, нам с напарницей пора вернуться к работе.

Ева сошла с возвышения и бросила взгляд в сторону Надин. В то время как остальные репортеры продолжали забрасывать Еву вопросами, Надин поднялась и еле заметно кивнула.

— Сейчас свяжется со Стайнбергером, — пояснила Ева Пибоди. — Мы обязательно уточним, где она будет брать интервью. Когда получим ордеры, начнем с того места, где его нет. Пусть пока не знает об обыске.

— Он может отказаться от интервью или перенести его на другой день.

— Надин невозможно отказать или убедить перенести интервью, она настырна, как ищейка. И Валери теперь босса не прикроет, — добавила Ева. — Если он попытается вызвать ее от Конни, то это будет выглядеть по меньшей мере глупо и даже странно. А такого он себе сейчас позволить не может.

— Все равно Стайнбергер глупец и урод! — воскликнула Пибоди. — А вот идет тот, кто совсем не таков.

Ева посмотрела на приближающегося к ним Рорка.

— Он тоже порой поступает не слишком умно. Пибоди, следи за работой береговой полиции. Если вдруг найдут еще что-нибудь ценное, то Рио расстарается и добудет чертов ордер на арест.

— Лейтенант, детектив. На экране вы обе смотрелись строго, сдержанно и весьма привлекательно. Отличные сапожки у тебя, Пибоди.

— Не стоит ей потакать. Пибоди, малиновый тебе не идет.

— Совсем наоборот. Прелестные сапожки.

Не в силах удержаться, Пибоди повертелась вокруг своей оси.

— Я их обожаю!

— А теперь покажи, на что они способны: иди-ка и займись береговой полицией.

— Обожаю! — повторила Пибоди и, благодарно улыбнувшись Рорку, зашагала прочь.

— Прелестные, — пробурчала Ева. — Коп не должен выглядеть прелестно, а она собирается носить их каждый день. Да она их уже целую неделю не снимает!

— Приятно, когда твои подарки ценят. А я выкроил немного времени, поскольку лично заинтересован в расследовании.

— Старая отмазка.

Рорк улыбнулся:

— Я подумал, у Фини есть для меня что-нибудь эдакое.

— В данный момент он слушает телефонные разговоры Стайнбергера, а после мы будем следить за ходом интервью, которое Надин вытрясет из него. Еще у нас теперь есть электроника Перлмана! Надеюсь, что с помощью обнаруженного тобой тайного счета наши электронщики свяжут Стайнбергера с растратой на киностудии.

— Вот видишь, веселья хватит на всех. Я бы закончил с финансами, а ты чем займешься?

— Дождусь ордера на обыск, а потом переверну вверх дном его чертову резиденцию, машину и офис. Не успокоюсь, пока не найду улики и не засажу кровопийцу на несколько пожизненных.

— Хорошо тебе. Я бы тоже с удовольствием сунул нос в чужие дела.

— У тебя немалый опыт, — задумалась Ева. — И ты нам пригодишься.

— В этом и состоит смысл моей жизни.

— Фини не помешают лишние руки, так что ты вполне можешь заняться электроникой Стайнбергера. Тебе же нравится совать нос куда ни попадя!

— Ты читаешь меня как открытую книгу.

— А когда закончишь, приступишь к финансам по делу Перлмана.

— На компьютере у Стайнбергера наверняка есть данные по счету Б.Б. Джоэля. Иначе как бы он контролировал свои деньги?

— Пожалуй, ты прав.

Ева кратко изложила утренние события и проводила Рорка в конференц-зал. Подойдя к доске, он внимательно изучил ее.

— Глядя на все это, я испытываю смешанные чувства.

— Нужно кое-что сюда добавить. Мы нашли яхту, которой преступник воспользовался.

Ева прикрепила на доску новые данные и рассказала Рорку подробности.

— И все равно этого недостаточно для ареста, — заметил он.