— Пойдемте…

Я понимал растерянность этой женщины. Одна в роскошном каменном узилище. Забытая среди ледяных стен, вдали от мира, людей, жизни. Она старалась держаться прямо, горделиво; она гордилась своим положением: жена богача, супруга человека, который имел все, но которого никогда не было возле нее. Похоже, эта женщина не представляла, чем занимается ее муж.

— Когда он работает или уходит, он всегда запирает кабинет на ключ… Но у меня есть дубликат… Муж сердечник… Я бы не хотела, чтобы с ним что-нибудь случилось в моем доме, а я не смогла бы открыть, чтобы быть рядом с ним…

— Он знает, что у вас есть ключ?

— Нет.

Кабинет больше походил на гостиную, чем на место для работы. Телевизор, видеоплеер, кофемашина, широкая кушетка, обитая кожей грязно-белого цвета, шкура тигра на полу, под низким столиком. И бабочки…

— Какой любитель бабочек, — отметил я с оттенком восхищения.

— Он заказывает их по всему миру. Редкие экземпляры поразительной красоты. Взгляните, это аргема миттреи, или павлиноглазка. Самая большая бабочка в мире. Размах крыльев больше тридцати сантиметров. Когда скончалась его мать, муж обнаружил в углу спальни раненую бабочку, большого монарха. Он взял ее, посадил на подоконник, и она улетела в небо. Старинная местная легенда гласит, что бабочки улетают с душами умерших, уносят их в рай, чтобы они покоились с миром. Муж всегда в это верил. Он убежден, что каждая из этих бабочек унесла какую-нибудь душу в рай. Разумеется, душу его матери тоже…

Она говорила с воодушевлением, в ее глазах поблескивала какая-то искорка, которой я прежде не заметил.

— Если он такой верующий, для чего держать всех этих бабочек в рамах под стеклом? Зачем, убивая, лишать их божественного предназначения?

— Мой муж собственник… Любит, чтобы все принадлежало ему… Бабочки и все остальное…

— Вы позволите заглянуть в его ящики?

— Пожалуйста… И я искренне надеюсь, что вы там ничего не найдете…

Никаких банковских карт или доверительных документов. Только корешки биржевых ордеров, адреса клиентов, кривые биржевых игр, вычерченные цветным принтером.

— У вашего супруга нет компьютера?

— Есть. Ноутбук и стационарный. Ноутбук он всегда берет с собой. Другой под письменным столом. На самом деле там только металлическая коробка. Центральный процессор, кажется? Муж что-то там смастерил, так что телевизионный экран служит также экраном компьютера.

Я нагнулся и заглянул под стол. Центральный процессор располагался слева от кресла, идеальное место, чтобы было удобно включать и выключать, не вставая.

— Можно включить?

— Пожалуйста.

Я нажал кнопку:

— Вы уже смотрели, что есть в этом компьютере? Я вижу, есть устройство для чтения и для записи дисков. Последнее слово техники.

— Я ровным счетом ничего не смыслю в информатике. Не смогла бы даже включить его. Знаю только, что у нас есть быстрый доступ, муж использует его для выхода в Интернет. Он играет с русскими в шахматы.

При распознавании пользователя экран заблокировался.

— Он просит пароль… Имя пользователя осталось на экране. Это «Сильветта». У вас есть какие-нибудь соображения насчет пароля?

— Э-э-э… Сильветта — это имя его матери… Попробуйте «Дюлак».

— Не подходит. Что еще?

— Э-э-э… Тогда, может, дату его рождения? 12101948.

То же самое. Ошибка ввода.

— Последний шанс, — произнес я сдавленным голосом. — Подумайте. Неужели он вам никогда не говорил?

Она посмотрела на рамки с засушенными бабочками:

— Знаю! Монарх! Попробуйте — Монарх!

Трясущимися пальцами я напечатал буквы, составляющие название бабочки… Кожа зудела.

— Получилось!

На рабочем столе всего две иконки. Одна для запуска веб-навигатора, вторая — для почты. Итак, я открыл браузер и просмотрел папку «История», в ней указывались сайты, которые недавно посещал Дюлак.

Я обнаружил только груду порнографических сайтов, «Japanese Teen Girls», «Extreme Asian Bondage», «Fuck my Chinese Ass»… Список был такой внушительный, что не помещался на экране.

Мадам Дюлак подошла ко мне. Слова, которые она собиралась произнести, замерли у нее на губах, когда она собственными глазами увидела странные позиции пешек в этих знаменитых шахматных партиях.

— Это… этого не может быть! — прокудахтала она.

Я запустил почту и извлек тонны пакостей, болтающихся в его почтовом ящике. Только сообщения порнографического характера. Виртуальные партнеры, с которыми он поддерживал отношения.

Его жена осела и разрыдалась. Я на некоторое время закрыл почтовую программу и попытался выдвинуть боковой ящик письменного стола. Он не поддавался.

— У вас, случайно, нет ключа от этого ящика?

— Нет, к сожалению… — Она вцепилась в ручку, как будто тоже стремилась узнать страшную правду.

Я вытащил из кармана куртки маникюрный набор:

— Вы позволите?

Она прижала кулаки к подбородку:

— Открывайте!

Я не утратил сноровки. Даже со строптивыми замками. Через тридцать секунд он уступил без видимых следов взлома. Мадам Дюлак даже слегка оттолкнула меня плечом, пытаясь втиснуться передо мной, чтобы самой открыть ящик. Мы обнаружили всего лишь еще один ключ.

— У вашего мужа есть сейф?

Она, держа ключ двумя пальцами, поднесла его к глазам:

— Нет… Я… не знаю… Сколько же он всего от меня скрывает!

— Может, за этими рамками?

Она поспешно сняла первую попавшуюся, с коллекцией голубых нимфалид с переливчатыми крыльями.

— Здесь нет, — с облегчением прошептала она.

Я сразу понял где… За рамкой с массивным орнаментом, более крепкой, чем все остальные, достаточно крупной, чтобы скрыть сейф.

— Нашел…

Я аккуратно положил рамку на пол и уступил пожилой даме право вставить ключ в замочную скважину. Ее яремная ямка подрагивала по мере того, как набухала ее куриная шея. Она вытащила из сейфа семь сложенных стопкой дисков без конвертов и какой-либо маркировки.

— О боже… Что это?

Я взял у нее диски и положил на низкий столик:

— Мадам, не думаю, что вам стоит их смотреть…

Она покрылась такой мертвенной бледностью, что я содрогнулся. Можно сказать, она распадалась на моих глазах. Снова хлынули слезы, челюсти прыгали в такт рыданиям, по изборожденным возрастом щекам чернильными реками струился макияж…

— Я… я хочу видеть, что на этих дисках… Я… Дайте мне посмотреть… Я имею право… Это мой муж и я люблю его!