Солдаты забрали плеть и ушли.

– Прости, – прошептал Майло.

– Да, – ответил старик. – Тише.

Майло не мог сказать, когда корабли улетели. Когда солнце выглянуло из-за Юпитера, их уже не было, а люди Семейного Камня пребывали в своего рода трансе.

Теперь у половины были шрамы, вдобавок к опухолям и увечьям. Он искал Сюзи. Вот она. В ступоре, измазанная запекшейся кровью, половина левого уха отрезана.

– Все хорошо, – повторяла она снова и снова. Она позволила обнять себя.

Сейчас, из-за того, что он почти не пострадал, Майло чувствовал себя голым вдвойне.

– Они заставили Карвера убить Чили, – прошептала Сюзи. – Вложили ему в руку ружье и нажали его пальцем на курок.

Чили, подумал Майло. Сейчас в его голове это было просто имя. Эмоции придут позже. Наверное.

Он пошел дальше, высматривая близнецов. Через несколько минут он нашел Серену. Наступил отлив, и она сидела около обрыва с Хрустящей Рози, один глаз которой закрывала припарка.

– Эй! – закричал Майло, бросаясь вперед.

Серена обернулась, но тут же отвела взгляд обратно в сторону моря. Но где же Карло? Майло только сейчас пришло в голову, что раньше близнецы были неразлучны. Приблизившись, он понял, что Серену бьет частая мелкая дрожь, которую издалека легко принять за неподвижность.

– Они ее…?

– Они ее не тронули, – прошептала Хрустящая Рози, погладив девочку по голове.

Отлегло.

– Непонятно как, они узнали, – продолжала Рози. – Мы развели их по разным хижинам, но они нашли Карло, привели и заставили их…

Ее голос дрогнул.

– Заставили бить друг друга? – спросил Майло.

Рози зажала рот рукой и зажмурилась.

– Нет, – прошептала она едва слышно.

Спустя минуту со стороны деревни показался Карло в компании с Номером Первым, братом Рози. Медленно, сохраняя достоинство, ребята подошли и сели на песок рядом с Сереной. Никто не сказал ни слова. Сейчас между ними висело пугающее отчуждение. Майло быстро развернулся и пошел прочь, прежде чем кто-то увидит его слезы. Еще много дней люди Семейного Камня оставались пришибленными и молчаливыми. Они едва общались, занимаясь каждый своим делом. Майло на месяц отправился в дозор, наблюдать за цунами. Сюзи, вооружившись бумагой и углем, ушла, сказав, что будет рисовать карту острова. Некоторые выходили в прибой.

Картель продолжал сбрасывать новичков, которые либо гибли в море, либо оставались на острове и получали новые имена. Кристофер Полуденник. Рим. Пош. Сэр Сент Джон Фотерингей. А однажды целую семью саботажников: Мистер Джонс, Миссис Джонс, Йоко и Фёдор, благополучно сменивших механиков на водокачке.

Майло наблюдал за морем и заботился о барабане. Он вверил себя камням, песку и ветру.

* * *

– Идем, кое-что покажу, – сказала Сюзи, объявившись у барабана однажды утром. – Думаю, это очень важно.

Она поцеловала его в макушку. Повернувшись, он обнял ее.

Пришедший с ней Кристофер Полуденник сменил Майло, который вместе с Сюзи отправился к далекому утесу.

– Там, – сказала она, указывая прямо вниз.

Ровно там, где начинался прибой, под водой что-то переливалось. Так они нашли пропавший корабль картеля. Спустившись с утеса, они нырнули. Пилот все еще сидел в кресле, крепко пристегнутый, объеденный рыбами до костей. Одетые в форму скелеты пассажиров плавали вокруг, убаюканные течением. После, вернувшись на берег, Сюзи сказала:

– Картелю ни слова.

Майло кивнул. Глаза его загорелись. Они не рассказали никому. Еще десять человек ушли в прибой. Они устроили пышные похороны. Теперь имена зачитала Джейл.

– Хоббит, – начала она. – Дорис, ЛоДжек, Гэвин Маклеод, Питер Макпитер и Орм. Джилли, Натаниэл Копатель, Мустанг Салли, Нелли, Муж Нелли и Второй Муж Нелли. Майкл Бен-Иона, Картер и Шейн.

Вместо большого костра каждый сделал маленький деревянный кораблик, поджег его и пустил в море. Майло подумал, что прибой потопит флотилию, но вечер был удивительно тихим, так что кораблики еще долго горели в море, как звезды.

Майло возобновил свое дежурство у барабана, но теперь это не было простой попыткой забыться. Он медитировал, погружаясь в воспоминания. Словно мысленно смотрел кино из прошлой жизни.

Кино про отца. Про игры с Пузырем и Лягушкой и самые прекрасные моменты с Сюзи. Про то, чем он гордился, брать ли его первый отчаянный прыжок в бездну или случай, когда он спас тонущего Будду.

Внезапно внутренние голоса зазвучали гораздо отчетливее. Он вспоминал себя в Вене и свое пятидесятилетие, и то, как разбился, и занятия серфингом, и отцовство, и жизнь в Огайо, и то, как едва не был убит во Флоренции.

Целых пять недель просидел он, вспоминая и разговаривая с голосами.

Кое-что вспомнил и о Сюзи. Когда они принесла немного окуня и ягод хикипикьяки, они тут же занялись любовью.

– Ты вспомнил, – сказала она после. – Так, догадка.

– Да. Я вспомнил.

– Долго же ты собирался.

И вот идея созрела. Ничего гениального, сложного или нового. Просто именно то, что нужно здесь и сейчас.

Толчком для идеи послужила одна история.

Явившийся спустя какое-то время Высоковольтный спросил Майло, не хочет ли тот передохнуть, на что Майло сказал: «Черт, да» и понес свою историю в деревню.

Там шли очередные похороны. На сей раз смешанные – кроме самоубийц были другие, умершие своей смертью. Рак продолжал косить людей.

Майло тихо встал в сторонке, подальше от огня. История подождет.

Когда все вдоволь насмотрелись на огонь, Майло откашлялся и сказал:

– Послушайте.

Люди Семейного Камня обернулись к нему, брови поползли вверх. Майло вымазал все тело какой-то черной дрянью. Поверх он нанес полоски белой дряни, так, чтобы было похоже на кости. И стал с виду, как детский рисунок скелета. Так что с него не сводили глаз.

– Я расскажу вам историю, – объявил он. – Потом объясню, почему считаю ее важной, но пока что слушайте. Идет?

Тишина.

– Давным-давно, – начал он, – на острове вроде этого жил себе человек по имени Джонатан Я-Я. И был он из тех, кто боится всего. Когда хулиганы били его в школе, он боялся дать сдачи, опасаясь, что сделает только хуже. Он всю свою жизнь любил Мари Тюссен, но ни разу не принес ей цветы – а ну, как она его не любит? Пока он любил ее тайно, оставался шанс на взаимность. А если, когда он принесет цветы, она рассмеется ему в лицо, это будет кошмар. После, мучаясь от нищеты и убогой работы мойщиком туалетов, он боялся поискать лучшую работу. Что, если такой он не найдет, а хозяин прознает и уволит его? Тогда все будет гораздо хуже. Всегда все может обернуться куда хуже.