– Ты спроси, а она скажет, если решит, что тебе охота знать. Ты ей по кайфу. – Денни вдруг вскочил. – И Кошмару. Щас вернусь, секунду.

Шкедт еще отпил и снова принялся драить. Ногти на руках обведены бурым – и изуродованная кромка, и обкусанная кутикула. Он окунулся с головой, потер ее, вынырнул; с волос поползли темные черви.

– Выбирай, шкет. – Денни вернулся с ворохом одежды и опять сел на унитаз. – Есть вот такие штаны; и такие… не, эти слишком похабные. Вот эти, наверно, подойдут. И ремень неплохой. Не знаю, кто это все тут забыл. Казалось бы, где-то должна быть рубаха.

– Я думал, скорпионы рубах не носят. – Шкедт встал посреди громкой воды и намылил пах.

Денни опять глянул:

– Ёпта, от тебя я жопу лучше поберегу. Черный кожаный жилет хочешь? Тебе, шкет, пойдет, между прочим. Скорпионы обычно только жилеты носят. Видал, какой у меня?

– Тебе сколько лет?

– Ну… шестнадцать, – за чем последовал вопросительный взгляд.

Пятнадцать, решил Шкедт.

– Я тебя старше почти на двенадцать лет. Давай ты не будешь звать меня шкетом.

– Чё? Правда?

– Ага. Брось вон полотенце.

Едва Шкедт его поймал, дверь с грохотом распахнулась. В ванную ворвалась Леди Дракон – темное лицо перекошено, пятнистые зубы оскалены, трясет кулаком, пальцем тычет вверх:

– Пойдешь наверх – скажи этой твари, чтоб умолкла, понял меня? Я, блядь, на стенку уже лезу! Я понимаю, сын, то-се, но… короче, господи боже, она там, блядь, уже час воет! – Леди Дракон задрала голову и заорала в потолок: – Да пойдите вы уже погуляйте, дамочка!

– Леди Дракон… – Скорпионий гнев, похоже, не произвел на Денни ни малейшего впечатления.

– Мы этого хуесоса ей приволокли! Будет так орать – приду и говно повыбью, если ты ее не угомонишь!

Злость и холодный воздух; эрекция, короче, до свидания.

– Стены тонкие. – Он потерся скомканным полотенцем.

– Леди Дракон?

– Чего тебе?

– Тут Шке…дт спрашивал про набег.

Шкедт уловил, что это нерешительное ослушание – кивок некоему прежнему обязательству. Но не понял, уважительна или насмешлива заглавная.

– М-да? – Гнев Леди Дракон мигом иссяк.

– Слушай, дай мне выйти, я загляну наверх, посмотрю, что тут можно сделать, – предложил Шкедт. – А как-нибудь потом поговорим. – Он тоже был не прочь, чтоб миссис Ричардс умолкла.

– А, ну да. Запросто. Постарайся ее заткнуть, а? – И Леди Дракон задом вышла из ванной.

– Так чего, не хочешь жилет? – Денни все ворошил кучу одежды.

Плач внезапно взял новую высоту. Леди Дракон за дверью сказала:

– Да чтоб тебя!

– Я, блядь, хочу жилет. – Шкедт вылез из ванны, взял кружку и допил виски. Внутри закружилось двойное тепло согласия и алкоголя.

Денни, не вставая и согнувшись почти пополам, сортировал шмотье. Ремень оттянул ему джинсы, открыв щель между ягодицами.

Шкедт цыкнул и протер пах.

– А она чего здесь вообще?

– Леди Дракон? – Денни глянул снизу вверх, разогнулся.

– Ну.

– Помнишь, когда ты в тот раз приходил, Кошмар меня в набег подбивал? – Денни дернул плечами и опять занялся тряпками. – Вот, а она меня обратно, так сказать, привела.

– А.

Дверь опять отворилась. В проеме стояла девчонка – на сей раз с пластиковым стаканчиком.

– Ой, – сказала она. – Я не знала, что ты… – Обращалась она к Денни, но тот не поднял головы. Поэтому она сообщила Шкедту: – Денни сказал, через пятнадцать минут надо принести еще. Ты первую уже допил?

– Да похуй, допил или нет, – сказал вдвое сложенный Денни. – Дай человеку бухла.

– Я допил.

Девчонка быстро моргала, пока они обменивали кружку на стаканчик. Затем, не взглянув на Денни, ушла. Шкедт еще выпил и отставил стаканчик на край ванны.

– Спасибо.

Денни так ничего и не сказал – можно подумать, смутился.

* * *

В черных джинсах и кожаном жилете Шкедт вышел в гостиную.

– Ба-лин! – говорила Леди Дракон. – Никаких сил уже…

Здесь плач слышался отчетливее.

– Леди Дракон, – сказала Кумара, теребя кисти своего плетеного ремня, – ты зачем так кричишь? Это совсем… совсем не обязательно!

– Ну, – ответила та, большими пальцами уцепившись за свой, – если б я так дурака валяла, где-то спустя час я уж и не знаю, как бы я поблагодарила, если б мне кто объяснил, что пора перестать, – и очень доступно!

Кумару это рассмешило; а вот Тринадцать в безмолвной досаде всплеснул руками. Встал между женщинами, словно прикрывая; Кумара вроде не обиделась.

– Слушай, – сказал Тринадцать, успокоительно поводя ладонями, – если с твоей соседкой, вот с твоей личной соседкой такое приключилось, ты обязана, обязана, понимаешь, потерпеть…

Леди Дракон запустила в него стаканом. Не попала. Кумара тоже пригнулась.

– Эй, ты головой-то!.. – заорал Тринадцать.

На полу дрожали осколки стекла. Вино лизнуло стенку сверху вниз. Кумара поморгала, словно не понимая, развеселиться или разозлиться.

Но Леди Дракон скрючило от хохота.

– Ой, Тринадцать… Тринадцать, ну ты… – Она выпрямилась, и цепи на шее качнулись, мотнулись назад. – Во у тебя очко играет. – И опять засмеялась.

Может, подумал Шкедт, скорпионы просто громко орут, много смеются и швыряются чем ни попадя.

– Малыш! – закричала Леди Дракон. – Адам! Скоро уходим…

– До свидания, – сказал Шкедт от двери и вышел. («До свидания» ему ответила только девчонка в синем свитере, которая приносила виски. Но почему-то стало ясно, что пора уходить.) В коридоре он вспомнил, что даже не заметил, лежит ли еще в койке больная девица.

Он принес в 19-А комплект столиков.

Миссис Ричардс стояла посреди комнаты.

– Э, – сказал он. – Я подумал, я захвачу, э, с собой. Раз уж все равно иду. Вы сказали, вы хотели их к… – а потом пошел и поставил их у балконной двери.

– Ваша одежда, – сказала она. – Я хотела дать вам одежду… моего сына.

– Ой. У меня вот.

Тоже все черное.

Одна ее рука стискивала другую под грудью. Миссис Ричардс кивнула.

– Как Джун?

Она все кивала.

– Я вас вроде слышал внизу, поднялся – а вы уже ушли.

Кивки продолжались, пока она вдруг не отвернула лицо.