– Что нужно? – резко осведомилась Полина, не опуская ствол.

– Мы пришли помочь, – с трудом проговорил подполковник Хиль.

Пол сжала зубы и сделала шаг назад, не желая тратить время на предателей.

– Не вини нас, – продолжил берман, верно оценив молчание королевы, – для нашего народа бешенство – беда похуже чумы. Ты не из нас, ты не понимаешь. Но мы умеем ценить верность, жена короля. Мы принесли тебе лекарства и еды. Я могу обработать твои раны.

– Сама обработаю, – буркнула Полина непреклонно. – Оставите у входа и отойдете. А еды не надо. Откуда я узнаю, что вы туда снотворного не добавили, чтобы потом зайти и добить его?

– Что бы ты ни думала сейчас о нас, – с упорством произнес Свенсен, – поверь, Демьян был бы нам благодарен и сам бы просил о смерти, чтобы не представлять угрозы окружающим. И случись что со мной или с Ирьяном – у него бы рука не дрогнула. Лучше пасть от руки друга, чем стать причиной смерти сотен людей, а потом и самому умереть в мучениях.

– Его вылечат, – четко проговорила Полина. – Никто не умрет больше, слышите?

Подполковник покачал головой.

– Нет спасения, ваше величество. Вы думаете, за столько веков не искали средство? И виталисты пытались, и даже один из королей Инляндии руки налагал, и маги сообща пробовали излечить. Невозможно. С тех пор как ушли последние Гёттенхольды, спасения нет. И то они могли помочь только в самом начале остановить мор, когда наши короли просили и потомки Черного соглашались, успевали наложить руки. А если не успевали… Первую неделю заразившийся берман лютует, он не знает жалости, не узнает близких – и заражает всё новых людей, и никто не защищен – ни женщины, ни дети. Не вините нас за наш страх, прошу. Старики еще помнят вымершие поселения и погребальные костры до небес. И, – он нахмурился, принюхался – и почти отшатнулся от дверей, – почему у вас так тихо? Вы заперли его?

– Демьян спит, – резко пояснила королева, и берманы с недоверием выслушали эти слова. – В покои не пущу, я не верю вам. А если не обманываете и хотите помочь – откройте замковый телепорт на вход. Я жду тех, кто обладает силой.

Свенсен кивнул.

– Я открою переход, – сказал он. – Ждите.

Через час в спальне короля Бермонта началось срочное совещание. Собравшиеся тихо обсуждали ситуацию, и тревога витала над прибывшими тяжелым пологом. Василина, бледная, растерянная, крепко держала израненную сестру за руку. Мариан, находившийся здесь же, едва сдерживал рычание – от лежавшего на кровати шла смертельная угроза, и у него, у боевого офицера, позорно тряслись поджилки и руки холодели. Он не смог отпустить Василину одну, но по слезной просьбе супруги к кровати не подходил, однако и на расстоянии ощущал кислый запах смерти – так зверь ощущает другого больного и опасного зверя, и инстинкт вопит, что нужно бежать.

Рядом с Василиной напряженно совещались короли Луциус и Гюнтер. Напротив собрались маги: Александр Свидерский, поднятый Тандаджи среди ночи, немного опухший придворный маг Блакории Мартин фон Съедентент и ненакрашенная, просто одетая леди Виктория Лыськова.

Полина уже рассказала, что случилось, опустив отдельные детали, – только сообщила, что муж ее укусил, а потом заснул. Впрочем, их величества были людьми неглупыми.

– Мы изучали берманское бешенство в университете, – сухо говорил Луциус Инландер, – но особо отмечалось, что члены королевской семьи Бермонта не заражаются, слишком силен иммунитет.

– Вполне могут заразиться, если штамм магически усилен, – деликатно пояснила леди Виктория. – Намеренно усилен. Алекс, я ведь права? От него просто фонит стихией Смерти.

Свидерский неохотно кивнул, проводя ладонями над лежавшим без сознания правителем Бермонта. На груди короля, съехав набок, поблескивала темным вином коронационная подвеска – и Свидерский огибал ее, стараясь даже руки над ней не проносить.

– Я сначала посчитал, что это от подвески, – сказал он задумчиво, – интересный артефакт. Едва тлеющий, но тут и огонь, и смерть. Изумительная спайка, никогда не видел такого, похожа на природную. Жаль, Макса нет, он бы… – Тут ректор МагУниверситета вспомнил, что здесь не научный консилиум, и вернулся к теме. – Но ты права, помимо этого чувствуется магическое вмешательство в организм. Как, интересно, занесли вирус?

– Если ее величество говорит, что нападавший берман не был болен, – продолжала Вики, – то в кровь зараза попала механическим путем. С пищей или через рану. Или у вируса бешенства разные сроки инкубации?

Луциус задумался, нахмурившись.

– Нет, – ответил он наконец, – при попадании в кровь заболевание развивается за несколько минут. Странно, что вторая стадия наступила так быстро. Возможно, – он внимательно глянул на Полину, – ваша кровь ускорила развитие болезни, поспособствовала сокращению активной стадии.

Александр Свидерский, на пару с Мартином сканирующий лежащего Бермонта, отряхнул руки и покачал головой.

– У нас хватило бы сил выжечь заразу, – сказал он тяжело. – Но проблема в том, что выздоровление от любого вируса идет через кризис. А у него и так агония, вмешательство просто убьет его.

– Вообще странно, что он еще не мертв, – поделился Луциус. – С таким количеством токсинов в крови. Сильный он, очень сильный. Борется.

– Вики, – тихо позвал Мартин. И, когда волшебница обернулась к нему, кивнул в сторону Пол, потрогал себя за плечо – там, где на одежде юной королевы расплывалось красное пятно. Она поняла. Прав он, здесь нужна женская помощь.

– Ваше величество, – обратилась Виктория к Полине Бермонт, – прошу вас, позвольте вас осмотреть.

Поля упрямо замотала головой и сжала зубы.

– Не может быть, чтобы вы не могли помочь! – почти выкрикнула она, обводя собравшихся обвиняющим взглядом – и монархи, и сильнейшие маги опускали глаза перед силой ее горя. – Кто, если не вы?!

– Полина, пожалуйста, идите, – попросил Луциус. – Обещаю, что без вас мы делать ничего не будем. А вам очевидно нужна помощь.

Леди Виктория ушла с Полей в гостиную. Стараясь не ругаться, сняла с нее одежду. Просканировала, осмотрела, пытаясь не кривиться от жалости.

– Боги, – сказала она едва ли не со слезами, – как же вы терпите, ваше величество?

Пол промолчала. Она вслушивалась в тихие голоса в спальне. От рук волшебницы шло тепло. Задергало, зазудело прокушенное плечо, и королева застонала. Зачесались разбитые коленки, закололо в боку и тоже задергало так, будто ее штопали наживую. Потянуло до боли в ушибленной спине – и, только когда отпустило, Полина поняла, как сильно была ранена. Закружилась голова – Виктория задержала ладонь на ноющем затылке. Горело лицо, пока затягивались царапины и саднящие губы.

И только когда целительница аккуратно опустила руки на низ живота, Пол закусила губу, судорожно вздохнула и отвернулась в сторону. Здесь было больнее всего.

– Единственное, что я могу предложить сейчас, – это поместить его в стазис, – сказал Свидерский, когда Полина и Вики вернулись. – Это даст нам время. Ваше величество, – обратился он к Луциусу, – я и сам могу, но у вас это выйдет надежнее.