Из этого подобия транса меня вывел шорох за спиной. Та-а-ак… Элли пытается удрать? Вот гад ушастый! Сначала он меня несколько дней нагло игнорирует — именно тогда, когда его помощь была так нужна, — потом пытается строить из себя заботливого папочку, а теперь опять удирает? Гад он. Рыжий.

— Леди, — проворковал я, заведя руку за спину и показав наглому «папочке» кулак. — Ну скажите, зачем вам нужен такой тощий и неприглядный экземпляр, как я? Плавать я не умею, песни петь — тоже. Да и внешность… Вот зачем вам нужен клыкастый и крылатый волосатик? Отпустите меня, пожалуйста!

В ответ на это русалка смерила меня таким взглядом, что я почувствовал себя куском мяса в витрине. Другие девушки тоже подтянулись поближе, разглядывая меня, словно диковинную зверюшку. Я вздрогнул — ведь утопят и даже фамилии не спросят! Но с трудом сдержал желание попятиться, продолжая внимательно и с жалобной надеждой смотреть на русалок.

Молчание затягивалось. Я сидел на берегу и старался не шевелиться, русалки, немного меня поразглядывав — оценив экстерьер, так сказать, — обменялись взглядами. Наконец, та русалка, которой я наговорил комплиментов, кивнула, и девушки дружно нырнули в воду — только чешуя блеснула серебром, да меня окатило фонтаном брызг. Но прежде чем я успел встать, расхваленная мной красавица снова вынырнула и так меня поцеловала… Ух! Полный восторг!

Хихикнув, русалка что-то вложила мне в руку и, послав на прощание воздушный поцелуй, скрылась в реке. Разжав кулак, я увидел на ладони небольшую жемчужину, переливающуюся всеми тонами розового. Ого, вот это подарок… Интересно, за что?

Тут какая-то неведомая сила, вцепившись в уже высохшие волосы, вздернула меня в воздух. Заорав больше от неожиданности, чем от боли, я попытался вывернуться из захвата, как я успел заметить, Элли, но рыжий эльф, не реагируя на трепыхания, перегнул меня через колено и отшлепал, словно дитя малое. Сволочь!

— Никогда. Больше. Так. Меня. Не. Пугай!

Каждое слово он сопровождал увесистым шлепком по моей пятой точке. Под конец я сумел вывернуться из захвата и отскочить подальше, потирая ушибленный зад.

— Ты что творишь, рыжий?! — заорал было я, но осекся, когда увидел наполненные ужасом глаза эльфа. Не может быть… Он же боится! За меня боится!

— Придурок безголовый, как же ты меня напугал! — обессиленно выдохнул эльф. Миледи, жалобно пища, вылезла из капюшона куртки Элли и, подлетев ко мне, устроилась на плече.

— А что такое? — ощерился в ответ я, старательно игнорируя жалобно посвистывающего в попытках извиниться фамилиара. — Ты так старательно избегал меня все эти дни, что мне показалось, будто все твои слова о том, что я теперь твой сын — это сказки…

Договорить Элли мне не дал. Вместо этого он сгреб полупридушенно охнувшего меня в охапку и, сжав так, что я явственно расслышал хруст собственных ребер, уткнулся лбом в мое плечо, откуда, негодующе фыркая, едва успела слететь Миледи.

— Прости, прости, прости, — зашептал он, начиная дрожать, словно от холода. Э? Что это с ним?

— Элли, ты чего?

Попытки выбраться на свободу привели к противоположному эффекту: эльф еще сильнее стиснул меня, словно ребенок — любимого плюшевого медвежонка, и что-то забормотал. Из его невнятной речи я смог вычленить только «Лэсс» и «прости». По-моему, у Элли началась истерика.

Я судорожно затрепыхался, безуспешно пытаясь хотя бы ослабить захват. Да отпусти же ты меня! Мне дышать уже нечем! Помогите…

В этот момент на поляну с шумом и треском, ломая ветви, вывалился едва ли не весь наш отряд с Раем во главе, таща за собой упирающихся лошадей. А вот и помощь… Отгоните от меня этого клыконосца! Он же меня сейчас задушит!

На поляне мгновенно стало тесно и очень шумно. Эльфы шустро отцепили от меня невменяемого Элли и всунули ему в руки флягу — явно не с водой. Ну на-а-адо же… Они меня больше не боятся? Подходят близко, при обращении к ним не шарахаются… Вот только с полянки эльфы предпочли убраться как можно быстрее, оставив Рая и судорожно глотающего вино из фляги Элли. И чего они сейчас боятся — русалок, что ли? Так речные красавицы уже уплыли… Даже подарок оставили!

— Эм-м… Лэсс, — смущенно обратился ко мне Рай. — Прости меня, а?

Я изумленно вздернул брови. Да что на них всех нашло?! То Элли впадает в истерику, хотя более невозмутимого эльфа надо еще поискать, то Рай вдруг решает извиниться.

Очевидно, эльф правильно истолковал причины моего удивления, потому что пояснил:

— Прости, что я тебя бросил, когда тебе нужна была помощь.

И это все? Из-за такого они вздумали извиняться? И это гордые эльфы?! Да-а-а…

— Да ладно, — дернул крылом я. Как будто меня в первый раз вот так вот бросают… Правда, не в этом мире. Но все равно — мне не привыкать.

Родители не раз и не два уезжали на пару-тройку недель, оставляя меня на Настю. Разумеется, легкомысленная сестренка приходила домой только ночевать, да и то не всегда, оставляя малолетнего тогда меня на произвол судьбы. Я был полностью предоставлен самому себе, и если бы не научился справляться со всем самостоятельно, то давно бы уже протянул ноги как в фигуральном, так и в самом что ни на есть прямом смысле.

На эльфов же я был обижен больше потому, что за последние улэды как-то уже привык, что со мной обращаются как с любимым ребенком — холят, лелеют, да еще и вкусно кормят. Изматывающие же тренировки и довольно нудные уроки я воспринимал как неизбежное дополнение к сытой и хорошей жизни. И то, что во время пути меня вот так вот откровенно бросили на произвол судьбы, стало крайне неприятным сюрпризом.

Поежившись, я решил все-таки откопать в сумке рубашку, пусть даже это займет немало времени. Буркнув «подержи», я всучил Раю подаренную жемчужину и едва не по пояс закопался в небольшой на вид сумке. Не может быть, чтобы я перевел уже все рубашки! Я их брал больше десятка, а выкинуть пришлось всего три… «Четыре, если быть точным», — иронично подумал я и вспомнил про сиротливо лежащую под кустиком горстку окровавленных лохмотьев. Что такое «не везет»…

— Ага! — торжествующе воскликнул я и взмахнул найденной темно-синей рубашкой, словно знаменем. Ура, нашел!

Быстро одевшись, я развернулся к Раю, который рассматривал жемчужину с непередаваемым выражением лица.

— Откуда у тебя это? — поинтересовался он, не спеша возвращать мне эту мечту земных ювелиров.

— Русалка подарила, — пожал плечами я.

— За что?! — выпучил глаза, словно карась, Раилиар, протягивая мне жемчужину. Наконец-то! Я уже было подумал, что он решил забрать ее себе.

— За красивые глаза, — фыркнул я и, аккуратно вынув жемчужину из судорожно сжатых пальцев эльфа, невольно ею залюбовался. Идеально гладкая, скорее овальная, чем круглая, она переливалась в свете двух солнышек всеми тонами розового. Красота!

— Очень может быть, — неожиданно серьезно кивнул родственник, а я чуть не уронил жемчужину. — Глаза у тебя, Лэсс, действительно красивые.