— Меньше, чем он сделал тебе.

Грейс замерла от неожиданности:

— Что за бред вы несете?

Впервые на лице своего мучителя она увидела улыбку:

— Мне кажется, ты должна знать.

— Понятия не имею!

Он продолжал улыбаться. Где-то глубоко в душе Грейс росло тоскливое беспокойство. Но она подавила смятение, понимая: нужно сосредоточиться на неотложной задаче — спасении мужа.

— Куда вы нас везете?

Он промолчал.

— Я спросила, куда…

— А ты смелая, — перебил он ее.

Теперь промолчала Грейс.

— Твой муж любит тебя, а ты любишь его. Это все упрощает.

— Что упрощает?

Он покосился на Грейс:

— Вы оба готовы терпеть боль. Но захочешь ли ты, чтобы я сделал больно твоему мужу?

Грейс не ответила.

— Повторяю то, что сказал ему: если ты снова откроешь рот, я ударю не тебя, а его.

Угроза сработала — Грейс замолчала. Она смотрела, как мелькают за окном, сливаясь в мутную зеленую полосу, кроны деревьев. «Лендровер» свернул на двухполосное шоссе. Грейс не ориентировалась, где они едут, — какой-то сельский район, но, когда они сменили еще две дороги, она разобралась: похититель вез их на юг по автостраде Палисейдс. Они возвращались в Нью-Джерси.

«Глок» по-прежнему был у Грейс в ножной кобуре.

Сейчас она только о нем и думала. Пистолет словно дразнил ее, такой близкий и совершенно недостижимый.

Предстояло придумать способ достать оружие. Выбора нет. Кореец хочет их убить, в этом Грейс не сомневалась. Ему нужна была информация — откуда взялась фотография, но, как только он понял, что Грейс говорит правду и что-то для себя уяснил, они стали для него обузой, лишними свидетелями.

Надо достать пистолет.

Кореец то и дело бросал взгляды на Грейс. Никакой возможности отвлечь его внимание. Ждать, пока он остановит машину? Грейс это уже пробовала — ой, как не сработало… Спонтанно выхватить, и будь что будет? Что ж, возможность есть, но Грейс понимала, у нее не хватит проворства. Отвернуть брючину, отстегнуть удерживающий ремешок, взять пистолет за рукоятку, вытянуть из-за ленты — и все это успеть до того, как кореец среагирует?

Невозможно.

А если действовать медленно? Постепенно опустить руки, попробовать поддернуть штанину в несколько приемов. Пусть думает, что у нее нога чешется.

Грейс двинулась на сиденье и посмотрела вниз. От того, что она там увидела, сердце ее подскочило и заколотилось в горле…

Брючина возле щиколотки задралась.

Кобура стала видна.

Грейс охватила паника. Она взглянула на похитителя, надеясь, что он не заметил, но он смотрел прямо на ее ногу. Глаза его расширились.

Сейчас или никогда.

Но, еще не протянув руку, Грейс убедилась, что шанса у нее нет. Азиат схватил ее за колено и сжал. Боль взрывной волной прошла по телу, едва не лишив Грейс сознания. Она закричала. Тело ее напряглось, руки бессильно упали.

Грейс повернула голову и посмотрела прямо в глаза корейца, лишенные всякого выражения. И тут позади она заметила какое-то движение. Грейс задыхалась.

Это был Джек.

Каким-то образом он приподнялся с полу и словно призрак возник за спиной сидящего за рулем. Азиат обернулся скорее с любопытством, чем с беспокойством. В конце концов, руки и ноги жертвы связаны, он вконец обессилел, что он может сделать?

Широко раскрыв глаза, как загнанный зверь, Джек запрокинул голову и с силой боднул корейца. Удар застал азиата врасплох. Лбом Джек попал ему в скулу с мерзким, глухим, каким-то глубоким стуком. «Лендровер» резко остановился. Кореец выпустил колено Грейс.

— Беги, Грейс! — услышала она голос Джека.

Она уже доставала пистолет. Ей удалось отстегнуть ремешок, но кореец пришел в себя. Локтем он обхватил Джека за шею, другую руку протянул к колену Грейс. Она дернулась в сторону. Он промахнулся, но тут же потянулся к ней снова.

Грейс поняла: времени ей не хватит. Джек уже не поможет. Он истратил последние силы, пожертвовал собой ради единственного удара.

Все тщетно.

Азиат снова ударил Грейс — кулаком, в нижние ребра. Словно раскаленные ножи прошли сквозь ее тело. Ее замутило — сильно, до рвотных позывов. Грейс испугалась, что вот-вот потеряет сознание.

Больше она не выдержит.

Джек вырывался, но сил у него почти не осталось. Кореец сжал Джеку шею так, что у того вырвался какой-то задушенный звук, и он затих.

Грейс лихорадочно шарила в поисках дверной ручки.

Азиат схватил ее за локоть.

Возможность вырваться исключалась.

Джек съехал вниз и, не открывая глаза, впился в руку корейца.

Тот взвыл и отпустил Грейс, пытаясь стряхнуть с себя Джека. Но тот сцепил челюсти и повис на руке, как бульдог. Тогда кореец ударил его раскрытой ладонью по голове. Джек обмяк.

Грейс потянула на себя ручку, всем весом налегая на дверь.

Она выпала из «лендровера», ударившись о тротуар, и откатилась от машины — все, что угодно, лишь бы оказаться подальше. Ей удалось перекатиться на соседнюю полосу. Какая-то машина едва успела объехать ее крутым зигзагом.

Пистолет!

Грейс снова потянулась вниз. Удерживающий ремешок был расстегнут. Грейс повернулась к машине. Азиат уже вышел на дорогу, одновременно поднимая рубашку. Грейс увидела его пистолет. Вот он протянул к нему руку. «Глок» сам собой легко скользнул ей в ладонь.

Все вопросы остались в прошлом. Не было этической дилеммы. Не было мысли закричать и приказать стоять, не двигаться и заложить руки за голову. Не было попранной морали. Не было культуры, гуманности, многих лет цивилизации, воспитания…

Грейс нажала на спусковой крючок. Пистолет выстрелил. Она нажимала снова и снова. Кореец пошатнулся. Грейс еще раз нажала на спуск. Издали послышался вой полицейских сирен. И тогда Грейс выстрелила последний раз.

Подъехали две «скорые». Одна увезла Джека — настолько быстро, что Грейс даже не видела, что с ним. Ею занялись два медика. Они двигались, задавая вопросы, но их слова не доходили до ее разума. Грейс пристегнули к носилкам и покатили к машине «скорой помощи». Перлмуттер шел рядом.

— Где Эмма и Макс? — спросила Грейс.

— У нас в отделении. Они в безопасности.

Час спустя Джека еще оперировали. Это все, что ей сказали, — идет операция.

Молодой врач напустил на нее целую армию специалистов. Ребра действительно оказались сломаны, но сломанные ребра оперативно не лечат. Грейс наложили эластичную повязку и вкололи обезболивающее. Боль начала утихать. Хирург-ортопед осмотрел ее колено и лишь головой покачал.