– Ты такая зеленая, тебе что, плохо? Может, вы-звать врача?

Из комнаты выглянула Ксения. Увидев Женю, она остолбенела. Перевела взгляд на меня, задержала его на цветах. Потом опять посмотрела на Женю. Тот опомнился первым.

– Привет, – осторожно произнес он. – Не ожидал тебя увидеть…

– Да и я тебя, – ответила она. – Ты, кажется, ушел из дома?

– Вот, вернулся, – Женя уже совершенно оправился от неожиданного потрясения. Он даже сумел изобразить довольно естественную улыбку: – Может, посидишь с нами? Я кое-что купил.

Он вручил мне тяжелый пакет. Я взяла его и вместе с цветами унесла на кухню. В пакете звякали бутылки. Я заглянула туда… Ну конечно, закуски и коньяк. Мне вспомнился мой широкий жест – как я выставила его новогодние подношения в подъезд, на подоконник. В сущности, что изменилось теперь? Почему я не могла поступить точно так же?

Но я не могла. Чувство вины – страшная сила. Я была виновата перед ним за то, что напрасно обвинила в смерти Юли. И это останавливало меня, не давало сделать еще один широкий жест. В прихожей было тихо, и это меня насторожило. Я выглянула. Там осталась одна Ксения. Женя прошел в комнату.

– Я ухожу, – мрачно сказала она, увидев меня. – Что же ты не сказала, что опять с ним сошлась? Я бы ни за что не пришла…

– Это случилось только что, – шепотом ответила я, косясь в сторону двери. В комнате работало радио, но Женя, я думаю, все равно нас слышал.

– Ну понятно, – презрительно бросила она. – Я так и думала, что ты долго без него не выдержишь. Красивые цветочки… Ладно, счастливо!

Она двинулась к выходу. Я молча проводила ее, заперла за ней дверь. Теперь мне было стыдно, что я пыталась оправдываться. Какое ей дело до моей личной жизни?

Я вошла в комнату и стала доставать с серванта вазу. Мне пришлось встать на цыпочки. Женя подошел и без всякого труда снял вазу с верхней полки.

– Ты что, попросить не можешь? – спросил он, вручая мне вазу. – Ну хоть скажи, понравились цветы?

– Очень, – ответила я. – Это в честь чего?

Мгновение мы смотрели друг другу прямо в глаза. Это очень легко, когда нечего скрывать, и очень трудно, если… Женя слегка пожал плечами и отвел взгляд:

– А ты будто не знаешь?

– Я знаю… Но ты уверен, что нам есть что праздновать?

Я унесла вазу на кухню, вымыла ее и наполнила водой. Опустила туда промерзшие, с почерневшими листьями розы. Даже не дала им времени опомниться в тепле, не бросила в воду сахар… Мне было все равно, как скоро они завянут. За спиной раздался голос Жени:

– Значит, ты решила не выходить за меня замуж?

– Я пока ничего не решила.

В этот миг он обнял меня сзади и прижался головой к моей спине. Я замерла, вцепившись в спинку стула, не оборачиваясь. Женя пробормотал:

– Ты меня больше не любишь.

Я молчала.

– Скажи, что ты меня больше не любишь, – настойчиво повторил он.

– Люблю.

Никогда еще это слово не давалось с таким трудом. Губы просто сопротивлялись его произношению. Женя потерся щекой о мою спину:

– Если бы любила…

Я с трудом освободилась из его объятий. Обернулась. Он стоял, безвольно опустив руки, с неописуемо растерянным лицом.

– Я просто боюсь, – честно ответила я. – Ты очень изменился.

– Тебе не нравится, что я занялся музыкой! – с вызовом и обидой ответил он. – Если бы я по-прежнему продавал диски, ходил, как все люди, на работу, ты бы согласилась за меня выйти?

– Не в музыке дело.

– Ну а в чем тогда?

Я перевела дух:

– Если ты честно расскажешь, что случилось с Иваном…

– Но я уже все тебе рассказал!

– Где? В лесу? Или когда я приходила с Еленой Викторовной? Когда ты говорил правду? Я хочу знать, что случилось в студии вечером двадцать девятого! Откуда те пятна на ковре? Кто ударил Ивана? Какое предложение ему сделали?

Женя схватился за голову:

– Когда ты отстанешь от меня с этим Иваном?! Ты же его совсем не знала, какое тебе дело, что с ним случилось?!

– До Ивана мне дела нет, меня беспокоит, что творится с тобой!

– Ну понятно. – Он произнес это зло и недоверчиво. – Здесь же была Ксения! Кстати, с каких пор вы с ней дружите? Это что, очередной объект твоих забот? О ней ты тоже беспокоишься?

Я сняла с плиты чайник. Стала доставать из холодильника закуски, порезала колбасу, достала из шкафа рюмки. Женя молча наблюдал за мной.

– Что ей было нужно? – спросил он наконец, изо всех сил стараясь говорить спокойно, но я чувствовала, что он на грани очередной истерики. – Какого черта она приперлась? Это она воду мутит, рассказывает тебе об Иване, а ты терзаешь меня!

Я возмутилась:

– Ну знаешь ли! Ко мне может прийти кто угодно! Если ты так разговариваешь пока мы еще не женаты, что же будет потом?!

– Я тебе скажу, что будет потом! – заявил Женя. – Потом она тоже не будет сюда приходить! Эту дуру я видеть не желаю!

– Так зачем ты ездил к ней на день рождения? Зачем приехал на похороны?

– Ну и что? Я ездил не к ней, а к Ивану! И ты не ответила, что ей было нужно?

Я выпалила:

– Помощь ей была нужна, понял? Ее из дома выгоняют!

Женя слегка опешил и разом сбавил напор:

– Кто выгоняет? Родители Ивана?

– Его первая жена!

Я вкратце описала ситуацию. Женя больше не перебивал меня, не пытался внушить, что все это нас никак не касается. Он слушал очень внимательно и задавал неожиданно дельные вопросы, касающиеся наследства. Я даже удивилась – он знал о таких вещах, как право давности. Женя сказал, что, по его разумению, Ксении ни в коем случае нельзя покидать квартиру, оставляя ее новоявленной наследнице.

– Она там прожила несколько лет, родила Ивану ребенка, все могут доказать, что у них было совместное хозяйство, – авторитетно сообщил Женя. – Так что пусть обращается в суд. В крайнем случае, квартиру разделят пополам.

Я оторопела:

– Слушай, откуда ты все это знаешь?! Я когда-то этим интересовалась, когда писала статью в газету, но откуда ты…

– Откуда и все люди, – ответил он. – Родственники попали в похожую ситуацию. Кстати, о родственниках!

Он слегка замялся и в конце концов сообщил, что звонил маме и Шурочке. Они сегодня приедут к нам в гости.

– Мои тоже приедут, – призналась я.

– Вот и хорошо! – обрадовался Женя. – А я уж хотел им звонить… Ну что с тобой? Тебе неприятно, что приедет Шура?

Я ответила, что Шура мне глубоко безразлична. Но я хотела бы знать, по какому поводу собирается такая большая компания. Неужели Женя всерьез решил устроить помолвку?