– У тебя стрела в спине. – Олаф решил указать воину на ранение.

– Да? – Хрут попытался повернуть голову, чтобы увидеть эту, казалось, незначительную помеху. – Потом достану. Что-то я не вижу, против кого должны сражаться остальные!

Олаф только сейчас понял, что те немногие, кто встретил их атаку на стене, и те, кто сейчас лежал перед воротами, – и представляли собой всех защитников крепости. Тут явно должно было быть три-четыре десятка воинов. Именно столько обычно насчитывал гарнизон такой небольшой крепости, но в итоге северянам противостояли с десяток лучников и, наверное, столько же мечников. Сейчас трудно было понять, сколько было врагов в кровавом месиве, которое учинили берсерки.

– Дай-ка я тебе помогу.

Гудред возник рядом и без лишних церемоний развернул Олафа к себе спиной. Раздался хруст, и старый воин продемонстрировал молодому ярлу древко стрелы, на что тот благодарно кивнул.

– Есть погибшие? – спросил он своего хевдинга.

– Эвар ранен такой же стрелой, у остальных лишь царапины.

Гудред подбросил в руке древко смертоносного снаряда и, когда поймал его снова, улыбка стерлась с его лица, сменившись задумчивым выражением.

– Пусть больше не рвется в бой и бережет силы, я навещу его позже. – Молодой ярл направился к входу в крепость, и потому уже не видел, как старый воин спрятал обломок стрелы за пазуху.

Со скрипом отворили главные ворота, и основное войско северян вошло в крепость. Во главе отряда шел ярл Торд, а рядом настороже ступали его телохранители, но, как только они огляделись, напряженности в них заметно поубавилось. Врагов нет – нечего и суетиться.

– Как-то уж слишком легко нас пустили… или это такое местное гостеприимство? – с улыбкой выразил свое недоумение ярл.

– Видимо, основная часть воинов ушла с магами.

– Я, конечно, рассчитывал на легкую победу, но не думал, что местные таны настолько глупы и безрассудны, – усмехнулся Торд.

– Предлагаю поздороваться с хозяином и узнать у него самого, насколько он глуп.

Олаф указал в сторону основного здания, двери которого штурмовали разгоряченные северяне. Они лихо орудовали топорами, и дерево уже поддавалось, разлетаясь щепками. Ярлы подошли как раз к моменту, когда дверь в последний раз умоляюще скрипнула и окончательно развалилась. Воины северян, словно неудержимый поток, просочились в здание, переворачивая мебель и сокрушая преграды на своем пути, а они были. Несколько слуг и выжившие солдаты забаррикадировались в одном из коридоров первого этажа и стали огрызаться болтами из арбалетов. Потребовалось немного времени, и северяне организованно покорили и эту незначительную преграду.

– Этих оставьте в живых. Мне нужны рабы. – Олаф остановил руку с топором воина, готового раскроить очередной череп.

Ярлы продолжили неспешно прогуливаться по захваченному дому, оглядывая убранство комнат и богатство здешнего хозяина. Дорогие ковры и гобелены, картины и искусную мебель захватчики нашли лишь в закрытых комнатах. Все это было незначительным для варваров, но говорило о многом. Северяне тащили все мало-мальски ценное к выходу, включая женщин и мужчин, которых удалось взять живыми. Не все готовы были стать рабами в северных землях. Одна из плененных, судя по внешнему виду – служанка, плюнув в сторону Олафа, перерезала себе вены на руках спрятанным под одеждой ножом и произнесла уже знакомую ему фразу:

– Верум ревенге!

Глаза женщины закатились и она, облокотившись на стену, сползла на пол. Остальные слуги не решились поступить так же и лишь скулили и ревели в углу.

– Ну хоть у кого-то из местных есть гордость. – Ярл Торд был доволен увиденным.

Осмотрев первый этаж, вожди своих кланов направились к лестнице на второй, откуда доносился шум. Судя по всему, воины снова встретили преграду на своем пути и теперь активно работали топорами.

– Видимо, хозяин ждет нас наверху. – Подмигнув, Торд начал подниматься по довольно широкой деревянной лестнице. Олаф провел рукой по перилам, отмечая искусную работу местных мастеров по дереву. Убранство дома ему нравилось. Хозяин не стремился блеснуть богатством и прятал все ценное за закрытыми дверями; видимо, поэтому дом казался более уютным. Своими наблюдениями он поделился с Гудредом, который согласно кивнул и прихватил резной табурет с собой. Олаф улыбнулся и отметил про себя, что его старый друг имеет слабость к искусной резьбе по дереву.

Вскоре делегация ярлов добралась до источника шума. Им была прочная толстая дубовая дверь с металлическими вставками. Несмотря на все усилия северян, она не спешила поддаваться их напору и стойко выносила все увечья, которые наносили острые топоры.

– Не хотелось бы терять время и выкуривать их оттуда, – произнес Хрут.

– Есть предложения? – поинтересовался ярл.

– Предлагаю войти через окно.

– Хорошо, – кивнул сыну Торд.

– За мной. – Берсерк увел за собой еще пару воинов, что ломали дверь.

– И я хочу увидеть хоть кого-то живого, после того как откроется дверь! – вдогонку крикнул ярл, на что сын лишь улыбнулся и стал быстро спускаться по лестнице.

Гудред устроился поудобнее на своем новом табурете и хмыкнул в бороду, довольный находкой.

– Ярл Торд, несмотря на то, что мы уже обсудили, как будет поделена добыча, у меня есть просьба, – воспользовался моментом спокойствия Олаф. – Мне нужны рабы, чтобы отстроить деревню, так что я был бы не против получить бо́льшую часть своей доли «мясом», и немного золота для торговли.

– Как пожелаешь. – Торд как-то недобро усмехнулся. – Все, кто останутся живы после жертв Фрею, Одину и Ньорду, будут твоими.

Олаф благодарно склонил голову.

Из-за двери послышались шум, крик и стук упавшего на пол чего-то тяжелого. Голоса северян и местных жителей перемешались со звуками схватки. Через мгновение дверь раскрылась. Как Олаф и думал, сын ярла не стал дословно выполнять приказ отца, и на полу обнаружилось несколько трупов мужчин. Хрут пожал плечами, вытирая топор тряпкой, которая совсем недавно была частью рубахи одного из убитых. Ярл, видя место побоища, лишь покачал головой; все же в комнате было еще несколько живых человек. Пара женщин и толстый мужик в одной ночной рубашке. Судя по качеству и дороговизне ткани, а также узорной вышивке, это и был хозяин дома, хотя его можно было узнать и по жирной холеной морде. Об этом смекнул и Торд: он схватил толстяка и одним движением поставил на ноги.

– А вот и наш гостеприимный хозяин, – ухмыляясь, произнес он. – Где ценности, гнида?

Толстяк лишь потел и озирался по сторонам, смотря то на Олафа, то на Торда, и лишь на Хрута хозяин боялся поднять глаза. Видимо, то, как воин расправился с его охраной, напугало владельца дома до полусмерти.

– По-моему, отец, он делает вид, что тебя не понимает, хотя все это время пытался укрыть вот что. – Хрут протянул ярлу небольшую золотую шкатулку.