Уна не дала ему договорить.

— Боже, как ты стал бессердечен и безжалостен! — вскричала она, перебив речь Дерека, заставив его четкие слова, которые он складывал как ровные кирпичики в кладке, замолкнуть.

— Я же отдал свое сердце, — напомнил Дерек с неудовольствием, — чтобы спасти твоего брата. Вчера это тебя как будто не сильно тронуло. Так отчего злит сегодня?

На мгновение Уне показалось, что Дерек издевается над ней, но, всмотревшись в его лицо, она не заметила ни единой искорки смеха в его красивых, чуть печальных глазах. Нет, он не язвит и не шутит; словно покрытий инеем, светловолосый, он как будто замерз изнутри, превратившись в ожившую красивую статую.

— Иди, — произнес Дерек. — Утри слезы и иди. И будь сдержанна и спокойна.

Одним лишь богам известно, чего стоило Уне проделать путь к кабинету ректора — к его кабинету, который вел, в свою очередь, в его личные комнаты и спальню, которую Уна уже подсознательно называла их общей спальней! — постучаться в двери и, услышав голос Аргента, перешагнуть порог!

Ректор сидел за своим столом, перебирая какие-то бумаги. С перового взгляда Уна не смогла определить, что это были за документы, но, кажется, ректор перечитывал какие-то исторические фолианты. Несколько секунд она с замиранием сердца рассматривала его склоненную черноволосую голову, его длинные пальцы, перебирающие потемневшие от времени, крошащиеся по краям листы с таинственными символами.

Аргент был прежним — загадочным темным магом, — но все же что-то в нем изменилось. Он выглядел намного живее, даже моложе, чем прежде, словно гнетущая его много лет печаль вдруг ушла, словно его измученное сердце насытилось свершившейся местью, — и вместе с тем острее, опаснее, как хищник, вышедший на охоту. Губы его то и дело кривились в ироничной усмешке, взгляд был острым, обжигающим и словно пронзал душу, стараясь рассмотреть то, что запрятано на самом ее дне. Таким он понравился Уне еще больше, хотя у девушки даже сердце защемило от осознания того, что Аргент, ее любимый темный великий магистр, сейчас абсолютно чужой ей человек.

— Мисс Вайтроуз, — произнес Аргент, и Уна вздрогнула от того, как фальшиво прозвучал его голос. Раньше в нем Уна слышала какую-то усталость, облаченную в чувство внутреннего достоинства. Аргенту она приглянулась сразу — он признался в этом Уне потом, — и он, как мог, старался отстраниться, закрыться, ничем не выдать своих чувств и не выделять девушку среди других студентов. Теперь все было не так. Теперь, в этой реальности, у него была его Игрейна, и Аргент и внимания не обратил на рыжую одаренную девчонку, приветствуя студентов-первокурсников. Аргент старательно изображал дружелюбную радость, его яркие губы улыбались, в глазах плавали смешинки, а взгляд… Взгляд его был страшным, внимательным, и Уна буквально почувствовала, как в его опущенной под столешню руке с каменным перестуком складываются в стилет черные алмазы. Аргент знал, что один из ее братьев некромаг, и в его глазах н было никакой симпатии, никакой привязанности — только неприязнь, недоверие и насторожённость.

Он смотрел, и под маской радушия Уна видела лишь змеиную готовность броситься на добычу.

— Я позвал вас, — произнес он, совершенно ослепительно, обворожительно улыбаясь, словно до этого брал уроки улыбок у своего друга — Алого Короля, — чтобы передать вам письма из дома. Вы же ждали писем?

От этой улыбки Уне нестерпимо захотелось шагнуть вперед, положить руки ему на грудь и просто смотреть в его лицо, любуясь каждой черточкой, всматриваясь в любимые глаза, пока в них не появятся знакомые нежность и ласка. Но она лишь опустила низко голову, пряча заалевшие щеки, и прикусила губу, чтоб не расплакаться от того, что сделать этого теперь не имеет права.

Аргент снова улыбнулся, пытаясь заглянуть пристально Уне в глаза, и девушку передернуло от отвратительного и жуткого ощущения, словно она прикоснулась к стылому льду кончиками пальцев.

— Нет, — растерянно ответила она. — Совершенно не ждала… Я, признаться, не знала, что из академии можно переписываться с родными…

— Ну, отчего же нельзя, — произнес Аргент очень приветливо, поднимаясь со своего места. — Вы же не в тюрьме, а всего лишь в закрытой академии… Надеюсь, вас ожидают только приятные новости.

Аргент вышел из-за стола, протягивая Уне конверт из темной плотной бумаги, и Уна заметила еще одно различие: на боку, на черной броне, словно заживший старый шрам на шкуре старого питона, синими камнями был выложен след, место, куда ударил Нож Неправды.

Странное желание всем на свете показать свою уязвимость…

Проследив взглядом за тем, куда смотрит Уна, Аргент вдруг заметно напрягся. Уна почувствовала, как он него повеяло опасностью, как шевельнулись под одеждой крепкие мышцы. Никогда раньше она не чувствовала его более опасным — и себя в большей опасности, — чем сейчас.

— Отчего вы так смотрите, мисс Вайтроуз? — резко, не справившись со своими чувствами, спросил он. Его неприязнь к некромагам взяла вверх над его притворством, и теперь в его взгляде девушка читала откровенную враждебность. Почти ненависть… За то, что в ее семье есть некромаг. Аргент ненавидел их — и сейчас, когда он Уну не любил, он не собирался ей прощать ничего. Даже то, в чем она была н виновата…

Эта агрессивность на удивление быстро отрезвила девушку, Уна, тряхнув головой, сбросила одолевающее ее уныние и, подавляя желание расплакаться, беспечно — насколько это ей позволило разбитое сердце, — ответила:

— Просто забавный узор, — Уна чуть склонила голову, чтобы получше рассмотреть выложенную светлыми камешками дорожку. — Зачем он здесь?

— Чтобы кое-что не забыть, — сладко-сладко ответил Аргент, внимательно наблюдая за девушкой, — и еще кое о чем вспомнить.

— О чем же? — так же невинно поинтересовалась Уна, вызывающе глядя в его синие глаза. — Великие магистры разве забывают что-то?

От ее нахальных слов у Аргента глаза на лоб полезли, на миг на его лице выписалось такое изумление, что Уна едва не расхохоталась. Девчонка принялась откровенно флиртовать, словно вопил его изумленный, весьма красноречивый взгляд. И с кем! С ним, с Аргентом, на которого половина школы и посмотреть-то боится!

— Великие магистры тоже люди, — сухо ответил он, отвернувшись от девушки, словно ее внимание вдруг стало ему неприятно и невыносимо. — Они забывают…

— И ищут ответ старых бумагах? — коварно продолжила Уна. Ее слова ошеломили Аргента, не готового к тому, что кто-то заденет чувствительную часть его души, и девушка решила воспользоваться этой маленькой победой. — Что это? Какое-то интересное заклятье?

Она заглянула на стол Аргента, но он поспешно перевернул бумаги, и она успела лишь рассмотреть несколько женских портретов и длинные списки имен.

Девушки на портретах — несомненно, королевские придворные, — все были облачены в белые платья, с замысловатыми прическами, увешанные бриллиантами…

«Господи, — молнией мелькнуло в мозгу у Уны, и она чуть не задохнулась от восторга, — да он же меня пытается вспомнить! Он сказал Корнелии, что полюбил другую, но миры смешались, и он забыл, где встретил меня — там, в своей молодости, или позже… но он помнит меня и хочет найти!»