– Зачем смотреть фильмы в парке на маленьком экране и сидя на траве? – непонимающе смотрит на меня Анкель. Он правда не понимает, зачем.

– Так просто. Прости. Глупая идея, – отвечаю я. И стараюсь молчать всю оставшуюся дорогу. Кажется, что я могу еще что-то настолько же глупое сказать. Не хочется выглядеть такой уж идиоткой.

– Здесь неподалеку есть милое место, – успокаивает меня Анкель. – Что-то вроде кинотеатра.

– Вроде?

– Да, – утвердительно заявляет он.

– У тебя всегда не бар, а что-то вроде. Более модное, – бормочу я.

Альтернативный кинотеатр – это кинобар, немецкая версия грайндхауса. На вывеске значится название – «Шошанна», выполненное в духе киноафиш тридцатых годов. Внутри несколько залов. В каждом из них одна стена представляет собой огромный экран, на котором крутят какой-нибудь старый фильм. Вдоль стен и перед экраном небольшие диванчики с журнальными столиками. Центр зала уставлен креслами и столами побольше. В меню в основном алкогольные коктейли и десерты.

Куросава, Антониони, Пазолини, Кавани – это фамилии режиссеров, фильмы которых крутят в тот день. Я их знаю, но в здравом уме и твердой памяти смотреть не стала бы. Какой смысл? Фильмы нужны для того, чтобы попытаться раствориться в этой истории, а если на экране герой уже пять минут многозначительно молчит, глядя в камеру, как-то не получается раствориться.

Тем не менее место мне нравится. За стойкой рецепции сидит девушка. Она с отсутствующим выражением лица смотрит что-то на экране своего компьютера. Судя по приглушенным наушниками звукам стрельбы, понимаю, что смотрит она хороший фильм.

– Мне бы подошла такая работа, – тихо говорю я Анкелю.

– Не смешно, – отвечает он и требовательно стучит по стойке, чтобы привлечь внимание девушки.

Он все-таки покупает билеты, и мы смотрим какую-то душераздирающую драму с элементами садизма. В зале мы вдвоем с Анкелем. Он то и дело поворачивается и смотрит на меня. Кладет руку на плечо. Неуютно. Когда фильм заканчивается, вздыхаю с облегчением. За время, проведенное с Микки, я забыла, что «кино – это слишком личное».

Выходим из зала. Девушка на стойке рецепции все так же увлеченно смотрит на действо, разворачивающееся перед ней на экране. Я встаю перед стойкой и не знаю, как привлечь ее внимание.

– На улице подожду, – бросает Анкель. Ему почему-то стыдно за меня.

– Слушаю, – вполне официально говорит девушка, снимая с себя наушники. Она «замечает» меня ровно в тот самый момент, когда за Анкелем захлопывается дверь.

– У вас в кинотеатре сотрудники не требуются? – спрашиваю я, пытаясь выглядеть столь же спокойно и безразлично, как Анкель.

– Вообще-то требуются, – потягивается она. – Платят мало, смены по двенадцать часов, – с насмешкой говорит она.

– Мне подходит, – отвечаю я.

С лица девушки слетает самодовольная ухмылка. Она недоверчиво оглядывает меня с ног до головы. Отхожу на шаг.

– Приходи ближе к девяти вечера, начальство будет на месте, – говорит она.

Благодарю ее и выхожу на улицу. Там стоит Анкель.

– В чем дело? – спрашиваю я, встречая на себе его недовольный взгляд.

– Я, конечно, понимаю, тебе тяжело пришлось. Эти месяцы тебя изменили. Нужно время… – Он говорит какими-то чужими словами. Будто вспоминает то, что обычно говорят в таких ситуациях.

– Но?

– Но у тебя отличное образование – и ты собираешься работать в кинотеатре?

– У меня нет образования, и да, собираюсь.

– Погоди, как нет?

– Я еще не закончила колледж, – напоминаю я. Естественно, я не говорю о том, что и не планирую его заканчивать. – Отец сказал, что устроит меня секретарем в больницу. Даже он считает, что я на большее не способна. Кинобар, по крайней мере, интереснее.

– Так что ты собираешься делать?

– Буду работать в кинотеатре, – повторяю я. – Послушай, я тебе больше не нужна, – не выдерживаю я.

– Не понял.

– Я тебе была нужна, чтобы закрепиться на работе. Отец и так в тебе души не чает, я тебе больше не нужна, – зло и цинично говорю все это. Мне стыдно и неприятно ровно до тех пор, пока Анкель вдруг не расплывается в улыбке. Пара проходящих мимо школьниц начинает нервно хихикать при виде его лучезарной улыбки.

– Ты права, – выдыхает он. – Знаешь, я уже начал верить в нашу историю. Ты в жизни не такая, как на экране. Только глаза такие же красивые. За них ты мне и нравишься.

– Спасибо, – сдержанно говорю я.

– Что мы скажем твоему отцу? – спрашивает Анкель.

– Ничего. Можешь врать о предстоящей свадьбе, сколько тебе вздумается.

Мы расходимся в разные стороны. Счастливые и свободные. Вечером я прихожу в тот же кинотеатр. Здесь значительно больше народа, чем днем. В основном творческая молодежь из числа студентов художественных колледжей, начинающих писателей и прочих безработных из категории «подающих большие надежды». Оказывается, что здесь модный клуб через дорогу, поэтому кинотеатр служит своего рода местом встречи перед походом в клуб, а заодно и местом ночевки для тех, кому жалко денег на такси. В общем, хорошее месторасположение сделало «Шошанну» популярной. Девушка на рецепции, Хелена, указывает мне на мужчину средних лет, который сейчас над чем-то смеется с парнем лет восемнадцати. Мужчина одет в джинсы и пиджак с заплатками. Длинные волосы убраны в хвост. Он напоминает старого гомосексуалиста.

– Здравствуйте, – говорю я, когда парень прощается с мужчиной, чтобы пойти купить себе выпить в баре.

– Здравствуйте, – непонимающе кивает мужчина, едва скользнув по мне взглядом.

– Мне сказали, что у вас есть вакансии, – договариваю я.

– Есть. Хочешь здесь работать? – кивает он и оценивающе разглядывает меня.

– Хочу.

– Об опыте работы, я так понимаю, спрашивать бессмысленно?

– Мировой.

– Это как?

– Новый Орлеан, Цинциннатти, Джексон. Я много где в кинотеатрах работала.

– Любишь путешествовать?

– Люблю кино, – отвечаю я.

– Надолго здесь?

– Да.

– Условия работы знаешь?

– Нет.

Какой-нибудь тренер по личностному росту точно влепил бы мне двойку за собеседование. И тем не менее, когда я выхожу из кинотеатра, у меня уже есть работа. Причем такая, на которой я обязана по двенадцать часов в день сидеть за стойкой рецепции и смотреть кино. Идеально.

***

На следующий день ровно к назначенному времени прихожу в участок. Марко ждет в кабинете. Он сидит в кожаном кресле с высоким подголовником и пристально наблюдает за тем, как я топчусь на месте. На столе лежат папка с бумагами и телефон. Мне становится страшно. Уже стала забывать о том, как сильно боюсь людей. Сейчас мне кажется, я близка к тому, что называется панической атакой.